Во всем, что было, – Путина вина. И с каждым днем он виноват все больше: За то, что Крымська волость отдана, За то, что Львов ночами хочет в Польшу. Он, Путин, отвечает за бардак. Бесчинствуют везде его шпионы. Он, Путин, – наш кошмар и главный враг. В стране его агентов – эшелоны! Они внедрились в армию и флот, И в города вползли, и в деревеньки. Не разберешь уже, где наш народ, А где – вражина, пользующий «неньку». И на Майдане был его отряд – Прикидывался Самообороной. А до Майдана, хлопцы говорят, Громил усадьбы и сидел по схронам. Не отличить уже, хоть волком вой, В болотной этой постмайданной мути, Кто – путинский «чужой», кто – в доску свой. Любому сразу ясно – всюду Путин. Шпион кремлевский. Путинская тать. Он вражьим газом к нам течет по трубам. Мешает о Европе нам мечтать. Целует наших девок прямо в губы.
Во всем, что было, – Путина вина.
И с каждым днем он виноват все больше:
За то, что Крымська волость отдана,
За то, что Львов ночами хочет в Польшу.
Он, Путин, отвечает за бардак.
Бесчинствуют везде его шпионы.
Он, Путин, – наш кошмар и главный враг.
В стране его агентов – эшелоны!
Они внедрились в армию и флот,
И в города вползли, и в деревеньки.
Не разберешь уже, где наш народ,
А где – вражина, пользующий «неньку».
И на Майдане был его отряд –
Прикидывался Самообороной.
А до Майдана, хлопцы говорят,
Громил усадьбы и сидел по схронам.
Не отличить уже, хоть волком вой,
В болотной этой постмайданной мути,
Кто – путинский «чужой», кто – в доску свой.
Любому сразу ясно – всюду Путин.
Шпион кремлевский. Путинская тать.
Он вражьим газом к нам течет по трубам.
Мешает о Европе нам мечтать.
Целует наших девок прямо в губы.