А разве хоть один приверженец легиона раскаялся в том, что присягал Гитлеру? Нет. Они торжественно отмечают это событие шествием по центру Риги. Вывод: в Латвии дело Гитлера живёт, оно уважаемо, и у него очень много сторонников.
А разве хоть один приверженец легиона раскаялся в том, что присягал Гитлеру? Нет. Они торжественно отмечают это событие шествием по центру Риги. Вывод: в Латвии дело Гитлера живёт, оно уважаемо, и у него очень много сторонников.
istomin
Нас уже осудили. Мы расплатились за свои и убеждения и заблуждения, пройдя сталинские лагеря, - Станислав опять входил в эмоциональное возбуждение. – Человек попал в жернова истории! Он пережил личную трагедию войны, вытерпел свою боль и вышел живым из кровавой бойни и должен прятаться? Легионеры выстрадали свое право гордо шествовать по улицам столицы.Михаил его остановил и, похлопав по плечу, сказал:
- Успокойся, меня не терзают никакие сомнения. Я понимаю: легионеры шагают не в знак прославления фашизма, а в знак прославления жизни. Они скорбят о выстраданных годах, но радуются, что остались живы, и возлагают цветы к Памятнику свободы от оккупаций, за всеобщий мир во вселенной, чтобы каждый конкретный человек не пережил свою личную трагедию войны. Нам надо идти вместе с ними, в обнимку, как людям, попавшим в жернова истории.
А разве хоть один приверженец легиона раскаялся в том, что присягал Гитлеру? Нет. Они торжественно отмечают это событие шествием по центру Риги. Вывод: в Латвии дело Гитлера живёт, оно уважаемо, и у него очень много сторонников.
Ответы на коммент:
20 марта 1943 года: торжественная присяга латвийских легионеров СС Гитлеру
Нас уже осудили. Мы расплатились за свои и убеждения и заблуждения, пройдя сталинские лагеря, - Станислав опять входил в эмоциональное возбуждение. – Человек попал в жернова истории! Он пережил личную трагедию войны, вытерпел свою боль и вышел живым из кровавой бойни и должен прятаться? Легионеры выстрадали свое право гордо шествовать по улицам столицы.Михаил его остановил и, похлопав по плечу, сказал:
- Успокойся, меня не терзают никакие сомнения. Я понимаю: легионеры шагают не в знак прославления фашизма, а в знак прославления жизни. Они скорбят о выстраданных годах, но радуются, что остались живы, и возлагают цветы к Памятнику свободы от оккупаций, за всеобщий мир во вселенной, чтобы каждый конкретный человек не пережил свою личную трагедию войны. Нам надо идти вместе с ними, в обнимку, как людям, попавшим в жернова истории.