1 июля, когда немцы вошли в Ригу, латвийский радиофон
призывал латышей, как айзсаргов, членов Латв[ийского]
нац[ионального] клуба и соколов собраться в латышский
клуб, дабы помочь немецким властям удержать порядок в го-
роде, находить коммунистов и проучить евреев.
Словом, в первую же ночь латыши, как полицейские, так и
частные, вооруженные врывались в еврейские и русские квар-
тиры, грабили, избивали; иногда расстреливали на месте.
Обыкновенно же забирали с собою мужчин и женщин в
тюрьму или префектуру.
Там их избивали до полусмерти; издевались самым рафинированным образом, заставляли мужчин и женщин раздеваться догола и совокупляться, и после этого убивали, так что из тюрьмы, а чаще всего и из префектуры никто живым не возвращался; их увозили в Бикерн-
ский [Бикерниекский] лес и убивали.
Таким образом, в течение 2–3 недель было уничтожено
около 12 000 евреев и примерно столько же главным образом русских.
В первые же дни был дан приказ всем евреям явиться в
участки, дабы их могли определить на работы. Определяли
нас в различные воинские части, в склады, на общественные
работы и различные другие места. В середине июля 1941 г.
все евреи должны были регистрироваться в указанных для
этой цели местах. Нам выдали записки (регистрационная
карточка), на которых кроме имени и фамилии было отмече-
но, что все евреи должны носить на левой стороне груди
отличительный знак – щит Давида [диаметром] в 10 [см]. Впо-
следствии надо было одеть еще одну такую же звезду на
спину, и запретили ходить по тротуару.
В этот же период сжигали синагоги, в кот[орые], как пра-
вило, перед поджогом насильно вводили евреев; они сжига-
лись живьем. Евреи были сожжены и в двух синагогах на ев-
рейских кладбищах. Они надругались над памятниками и мо-
гильными плитами кладбища, где сняли все памятники и
увезли, говорят, в Германию.
Трупы на кладбищах были сожжены, и вся территория была
затем использована под семейные садики-огороды.
Я попал на работу при уборке разрушенной части города
Риги. Условия работы были тяжелые. Работали вначале 12 ча-
сов в день, а затем только 10 [часов]. Латышские надсмотр-
щики были безжалостны: били, не разрешали пить воду. Мне
посчастливилось попасть в одну группу русского техника
(все работники рижской городской управы), к сожалению, не
могу вспомнить его фамилии. Он всячески помогал и даже
добился того, что мы начали получать суп к обеду. Между
прочим, его впоследствии сменили за его хорошее отноше-
ние к нам. Хочу отметить, что к той же работе были пристав-
лены советские военнопленные. Пленных было около 300 че-
ловек, и они имели вид, не поддающийся описанию. Они с
трудом передвигались и тут же на работе, изможденные и
голодные, от побоев латышских надзирателей умирали.
Я никогда не забуду той картины, как все 300 человек воен-
нопленных буквально бросились к мусорной яме, извлекали
сгнившую капусту и вместе с червями ее съели. Еврейские
рабочие втихомолку (когда большинство надсмотрщиков
уходили на обед) распределяли свой суп среди пленных;
причем больные получали двойную порцию. Мы обходились
без супа до тех пор, пока мы жили в городе и нам за деньги
удавалось покупать кое-что съедобное. К сожалению, я, по-
сле всего пережитого, совершенно не помню фамилий
главных руководителей наших работ, от которых нам боль-
ше всего приходилось страдать и принимать побои. В сен-
тябре было приступлено к постройке гетто на Московском
форштадте, где жили главным образом русские, кот[орых],
конечно, можно было легко побеспокоить, выселив из квар-
тир. Нам дали жилплощадь около 3 м2 на человека, и в нача-
ле октября 1941 года мы жили в окаймленной колючей про-
волокой части города. У ворот стояла немецкая и латыш-
ская стража, которая нас после возвращения с работы еже-
вечерне избивала. Уходили и приходили мы с работы колон-
нами в сопровождении одного ответственного человека с
места работы. Казалось вначале, что нам дадут возмож-
ность, хоть и впроголодь и с побоями и издевательствами,
жить в гетто. Мы приводили в порядок дома, проводили
электричество, организовывали медпункты и даже привели в
более или менее хороший порядок больницу (прежде еврей-
скую гинекологическую больницу). Но это продолжалось не-
долго. В конце ноября был дан приказ в 6 часов утра всем
работоспособным мужчинам собраться в определенном ме-
сте, дабы их сортировать и оставить в небольшом рабочем
лагере, огражденном внутри гетто, а женщин и детей и нера-
ботоспособных мужчин якобы отправят в Люблин. Отобран-
ные на работу – около 5000 мужчин – загнали в рабочий ла-
герь внутри гетто.
В ночь на 1 декабря латышские полицейские шли из квар-
тиры в квартиру и выгоняли всех оставшихся в гетто на ули-
цу и выстраивали их в колонны. Несмотря на то что предва-
рительно известили о том, что каждый человек может взять с
собою пакет в, кажется, 20 кг, у всех отобрали сумки и паке-
ты, кот[орые] на улице или в квартирах валялись на полу.
46 Латвия под игом нацизма: сборник архивных документов
В темноте, в лютый мороз около 12 000 евреев погнали к ме-
сту расстрела. Мужчины, кот[орые] еще последнюю ночь хо-
тели провести со своими семьями, также были включены в
колонны. Ночью были слышны выстрелы и ругань. Колонны
сопровождали главным образом латышские полицейские,
кот[орые] почти все были пьяны. Командовали бывшие ла-
тышские офицеры, как летчик Цукурс, Данскоп и еще не-
сколько фамилий, которых я сейчас не могу вспомнить. Нес-
колько десятков евреев были расстреляны по дороге; кроме
того, застрелили всех больных в больнице и престарелых в
приюте, всего около 300 человек.
Колонны направлялись в Бикернский [Бикерниекский] лес,
приблизительно 3 км от Риги. Когда колонны прибыли туда,
могилы были уже вырыты военнопленными. Продолжение
расстрелов состоялось 7 и 8 декабря того же года – расстре-
ляли 13–14 000 человек.
Но тогда уже вся главная улица гетто – Лудзас была обиль-
но залита кровью евреев, кот[орые] были убиты тут же. На
улицах валялись пакеты и чемоданчики с одеждой и продук-
тами и т. д. Немецкие SS и латышские полицейские ходили
по оставленным еврейским квартирам, их грабили и разоря-
ли. Евреям, находившимся в рабочем лагере гетто, был дан
приказ очистить в течение дня улицы и подобрать трупы.
Я целый день занимался отправкой трупов на старое еврей-
ское кладбище, где между старыми могилами рыли ямы и хо-
ронили убитых (на этом кладбище уже 2 года не хоронили).
Таких убитых за 7 и 8 декабря было около 500.
На кладбище мужья узнавали среди трупов своих жен и де-
тей и сами их тут же хоронили.
Я сам был свидетелем того,
как латышский полицейский застрелил жену и двоих детей
еврейского доктора Фрейдмана в его же присутствии.
Этот же доктор был через 1 1/2 года арестован
Я, Моисей Львович Раге, род. в Риге в 1903 году 5/VI, по образов. инж. технолог, имею доложить :
Несмотря на то что в самом гетто
было убито около 700 человек, немцы скрывали от нас судь-
бу увезенных ~25 000 евреев. Они передавали нам записки
от прибывших в Двинск, Саласпилс и другие места; бывали и
устные приветы. Так, например, было письмо от известной
скрипачки Сары Рашиной, в кот[ором] она пишет, что прибы-
ла в Двинск. Очевидно, один или несколько эшелонов с риж-
скими евреями были действительно отправлены в Двинск и
другие места, но там они были также расстреляны.
Только через 1/2 года мы узнали кошмарные подробности
расстрела евреев 1, 7 и 8 декабря.
Латышские полицейские сами потом рассказывали своим
знакомым подробности расстрелов. Нам также рассказыва-
ли работницы фабрики Кузнецова. По этим сведениям, рас-
стрелы происходили в различных участках по-разному.
1 прием
Яма с одной стороны была с пологим отлогом. В яме с ав-
томатом разгуливал немец SS, а по краям – латышские поли-
цейские.
Недалеко от ямы стояли столики. Люди подходили к столи-
кам. У первого надо было отдавать ценные предметы и
деньги, у второго пальто и ботинки, у третьего – одежду, а
иногда также белье. И так полуголыми их направляли в яму,
где по распоряжению немца-палача проходили до того мес-
та, где было меньшее скопление трупов. Там он расстрели-
вал людей маленькими группами, а сверху приканчивали ав-
томатом тех, кто, будучи легкоранеными, подавали признаки
жизни. Все же часть была закопана еще живыми.
2 прием
Подвозили группы в пару тысяч человек вблизи ямы, раз-
девали и с деревьев их косили из пулеметов, а русским
пленным было приказано бросать трупы в ямы и закапывать.
После этого полицейские уничтожали сов[етских] военно-
пленных и уже сами их закапывали в те же ямы.
3 прием
Евреев ставили на колени около ямы, на них сзади стреля-
ли и они падали в ямы. Лес, конечно, в это время был оцеп-
лен латышской стражей, кот[орая] долгое время охраняла
это место днем и ночью.
Всеми массовыми расстрелами руководил генерал Екелн
[Еккельн] – немец из гестапо. Впоследствии же главным рас-
порядителем по делам евреев был Ланге – нем[ец]. Его бли-
жайшими помощниками были Краузе – немец – первый ко-
мендант рабочего лагеря. Вторым и последним комендантом
лагеря был Гимлих – немец.
Так началась наша беспросветная жизнь в рабочем лагере,
в котором осталось около 5000 евреев, из них около 300 жен-
щин и несколько детей.
Приносить в лагерь ничего нельзя было; но ввиду того, что
на паек жить нельзя было, люди, невзирая на опасность, вно-
сили кое-что съедобное; кто для отца, кто для брата или то-
варища, кот[орый] работал на месте, где кушать не давали.
За то, что приносили с собой продукты, многие были рас-
стреляны или повешены.
Затем были частичные расстрелы. Жертвы выбирались на-
угад. Брали по 100–200 человек и их увозили на машинах на
расстрел.
Несмотря на то что в самом гетто
было убито около 700 человек, немцы скрывали от нас судь-
бу увезенных ~25 000 евреев. Они передавали нам записки
от прибывших в Двинск, Саласпилс и другие места; бывали и
устные приветы. Так, например, было письмо от известной
скрипачки Сары Рашиной, в кот[ором] она пишет, что прибы-
ла в Двинск. Очевидно, один или несколько эшелонов с риж-
скими евреями были действительно отправлены в Двинск и
другие места, но там они были также расстреляны.
Только через 1/2 года мы узнали кошмарные подробности
расстрела евреев 1, 7 и 8 декабря.
Латышские полицейские сами потом рассказывали своим
знакомым подробности расстрелов. Нам также рассказыва-
ли работницы фабрики Кузнецова. По этим сведениям, рас-
стрелы происходили в различных участках по-разному.
1 прием
Яма с одной стороны была с пологим отлогом. В яме с ав-
томатом разгуливал немец SS, а по краям – латышские поли-
цейские.
Недалеко от ямы стояли столики. Люди подходили к столи-
кам. У первого надо было отдавать ценные предметы и
деньги, у второго пальто и ботинки, у третьего – одежду, а
иногда также белье. И так полуголыми их направляли в яму,
где по распоряжению немца-палача проходили до того мес-
та, где было меньшее скопление трупов. Там он расстрели-
вал людей маленькими группами, а сверху приканчивали ав-
томатом тех, кто, будучи легкоранеными, подавали признаки
жизни. Все же часть была закопана еще живыми.
2 прием
Подвозили группы в пару тысяч человек вблизи ямы, раз-
девали и с деревьев их косили из пулеметов, а русским
пленным было приказано бросать трупы в ямы и закапывать.
После этого полицейские уничтожали сов[етских] военно-
пленных и уже сами их закапывали в те же ямы.
3 прием
Евреев ставили на колени около ямы, на них сзади стреля-
ли и они падали в ямы. Лес, конечно, в это время был оцеп-
лен латышской стражей, кот[орая] долгое время охраняла
это место днем и ночью.
Всеми массовыми расстрелами руководил генерал Екелн
[Еккельн] – немец из гестапо. Впоследствии же главным рас-
порядителем по делам евреев был Ланге – нем[ец]. Его бли-
жайшими помощниками были Краузе – немец – первый ко-
мендант рабочего лагеря. Вторым и последним комендантом
лагеря был Гимлих – немец.
Так началась наша беспросветная жизнь в рабочем лагере,
в котором осталось около 5000 евреев, из них около 300 жен-
щин и несколько детей.
Приносить в лагерь ничего нельзя было; но ввиду того, что
на паек жить нельзя было, люди, невзирая на опасность, вно-
сили кое-что съедобное; кто для отца, кто для брата или то-
варища, кот[орый] работал на месте, где кушать не давали.
За то, что приносили с собой продукты, многие были рас-
стреляны или повешены.
Затем были частичные расстрелы. Жертвы выбирались на-
угад. Брали по 100–200 человек и их увозили на машинах на
расстрел.
Я, Моисей Львович Раге, род. в Риге в 1903 году 5/VI, по образов. инж. технолог, имею доложить :
Находясь в Саласпилском лагере политзаключенных с
18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, я был свидетелем
следующих ужасов, творившихся там: там находилось до
20 000 иностранных евреев, а к моменту моего прибытия
туда оставалось там до 5000 чел[овек] евреев, остальные
все были убиты, повешены, расстреляны и умерли от голо-
да и эпидемий. Я лично видел, как в еврейской части лаге-
ря ежедневно висели по 2–3 человека повешенных евреев.
Также за этот период видел, как расстреливали сразу по
6 человек евреев у комендатуры лагеря за то, что они суме-
ли выменять за свою одежду кусочек хлеба. Из этого лагеря
к апрелю месяцу 1943 года всех вывезли ночью на автома-
шинах в неизвестном направлении, и одновременно вывез-
ли с ними с нашей части лагеря 300 человек русских, так
называемых беженцев – стариков, инвалидов, тех, которые
не могли работать. Я видел утром, как обратно привезли
одежду этих 300 человек и сложили в склад. Таким образом,
все эти евреи и старики были расстреляны в апреле месяце
1943 года. После этого в еврейской части лагеря остава-
лось до 10 мая 1943 года 14 чел[овек], так называемых
специалистов. Их тоже погрузили в машину и увезли ночью.
После этого, пока я находился в этом лагере, там евреев не
было. Жертвы закапывали рядом с Саласпилским лагерем в
лесу. Количество захороненных там не знаю, но зарыто там
несколько десятков тысяч человек.
В Саласпилском лагере, где я помещался, загоняли и дер-
жали пригоняемое немцами население из разных областей
Советского Союза. Их было очень много, только в марте ме-
сяце 1943 года сразу пригнали 20 000 человек вместе с
детьми. При этом всю одежду и вещи у них отобрали. При
этом ограбляли так: заставляли раздеваться всем в бараках
и заставляли идти голыми в баню по грязи весной 500 мет-
ров. После мытья в бане их помещали в другие бараки голы-
ми и 3–4 дня держали в таком виде, и когда немцы из остав-
ленных вещей все ценное забирали, их обратно через 3–4 дня
пускали в тот барак, где они раздевались, но там ничего цен-
ного из одежды и вещей уже не было, и люди оставались по-
луголыми. Вот так происходило ограбление пригоняемых в
Саласпилский лагерь так называемых беженцев из других
областей Советского Союза.
После вышеуказанного купания в бане и ограбления этих
«беженцев» немцы производили отбирание [у] родителей их
детей, это происходило так.
Всех выгоняли во двор, немцы заявляли, что теперь им
нужно работать, так как дети будут мешать, их отделят от-
дельно. Тут происходили ужасные сцены. Матери детей не
давали, у них немцы и латышские полицейские вырывали
детей из рук насильно. Дети кричали, обезумевшие матери
рвали у себя на голове волосы, и многие матери сходили с
ума, их потом помещали в больницу. При этом детей груд-
ных и [в] возрасте до 6 лет помещали в этом лагере [в] от-
дельный барак, там они массами умирали и заболевали ко-
рью. Больных корью сразу уносили в так называемую боль-
ницу лагеря, где сразу купали в воде, чего нельзя делать
при болезни корью. От этого дети через 2–3 дня умирали.
Они синели, корь шла во внутрь организма. Таким путем в
Саласпилском лагере немцами было умерщвлено детей в
возрасте до 5 лет более трех тысяч – это в течение
1942–1943 гг. – с 18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, т. е.
в течение одного года.
Несмотря на то что в самом гетто
было убито около 700 человек, немцы скрывали от нас судь-
бу увезенных ~25 000 евреев. Они передавали нам записки
от прибывших в Двинск, Саласпилс и другие места; бывали и
устные приветы. Так, например, было письмо от известной
скрипачки Сары Рашиной, в кот[ором] она пишет, что прибы-
ла в Двинск. Очевидно, один или несколько эшелонов с риж-
скими евреями были действительно отправлены в Двинск и
другие места, но там они были также расстреляны.
Только через 1/2 года мы узнали кошмарные подробности
расстрела евреев 1, 7 и 8 декабря.
Латышские полицейские сами потом рассказывали своим
знакомым подробности расстрелов. Нам также рассказыва-
ли работницы фабрики Кузнецова. По этим сведениям, рас-
стрелы происходили в различных участках по-разному.
1 прием
Яма с одной стороны была с пологим отлогом. В яме с ав-
томатом разгуливал немец SS, а по краям – латышские поли-
цейские.
Недалеко от ямы стояли столики. Люди подходили к столи-
кам. У первого надо было отдавать ценные предметы и
деньги, у второго пальто и ботинки, у третьего – одежду, а
иногда также белье. И так полуголыми их направляли в яму,
где по распоряжению немца-палача проходили до того мес-
та, где было меньшее скопление трупов. Там он расстрели-
вал людей маленькими группами, а сверху приканчивали ав-
томатом тех, кто, будучи легкоранеными, подавали признаки
жизни. Все же часть была закопана еще живыми.
2 прием
Подвозили группы в пару тысяч человек вблизи ямы, раз-
девали и с деревьев их косили из пулеметов, а русским
пленным было приказано бросать трупы в ямы и закапывать.
После этого полицейские уничтожали сов[етских] военно-
пленных и уже сами их закапывали в те же ямы.
3 прием
Евреев ставили на колени около ямы, на них сзади стреля-
ли и они падали в ямы. Лес, конечно, в это время был оцеп-
лен латышской стражей, кот[орая] долгое время охраняла
это место днем и ночью.
Всеми массовыми расстрелами руководил генерал Екелн
[Еккельн] – немец из гестапо. Впоследствии же главным рас-
порядителем по делам евреев был Ланге – нем[ец]. Его бли-
жайшими помощниками были Краузе – немец – первый ко-
мендант рабочего лагеря. Вторым и последним комендантом
лагеря был Гимлих – немец.
Так началась наша беспросветная жизнь в рабочем лагере,
в котором осталось около 5000 евреев, из них около 300 жен-
щин и несколько детей.
Приносить в лагерь ничего нельзя было; но ввиду того, что
на паек жить нельзя было, люди, невзирая на опасность, вно-
сили кое-что съедобное; кто для отца, кто для брата или то-
варища, кот[орый] работал на месте, где кушать не давали.
За то, что приносили с собой продукты, многие были рас-
стреляны или повешены.
Затем были частичные расстрелы. Жертвы выбирались на-
угад. Брали по 100–200 человек и их увозили на машинах на
расстрел.
Я, Моисей Львович Раге, род. в Риге в 1903 году 5/VI, по образов. инж. технолог, имею доложить :
Через что все - таки люди прошли. Это какой то ад был. Сколько людей уничтожили гитлеровцы и их прихлебатели. Милиионы.
Несмотря на то что в самом гетто
было убито около 700 человек, немцы скрывали от нас судь-
бу увезенных ~25 000 евреев. Они передавали нам записки
от прибывших в Двинск, Саласпилс и другие места; бывали и
устные приветы. Так, например, было письмо от известной
скрипачки Сары Рашиной, в кот[ором] она пишет, что прибы-
ла в Двинск. Очевидно, один или несколько эшелонов с риж-
скими евреями были действительно отправлены в Двинск и
другие места, но там они были также расстреляны.
Только через 1/2 года мы узнали кошмарные подробности
расстрела евреев 1, 7 и 8 декабря.
Латышские полицейские сами потом рассказывали своим
знакомым подробности расстрелов. Нам также рассказыва-
ли работницы фабрики Кузнецова. По этим сведениям, рас-
стрелы происходили в различных участках по-разному.
1 прием
Яма с одной стороны была с пологим отлогом. В яме с ав-
томатом разгуливал немец SS, а по краям – латышские поли-
цейские.
Недалеко от ямы стояли столики. Люди подходили к столи-
кам. У первого надо было отдавать ценные предметы и
деньги, у второго пальто и ботинки, у третьего – одежду, а
иногда также белье. И так полуголыми их направляли в яму,
где по распоряжению немца-палача проходили до того мес-
та, где было меньшее скопление трупов. Там он расстрели-
вал людей маленькими группами, а сверху приканчивали ав-
томатом тех, кто, будучи легкоранеными, подавали признаки
жизни. Все же часть была закопана еще живыми.
2 прием
Подвозили группы в пару тысяч человек вблизи ямы, раз-
девали и с деревьев их косили из пулеметов, а русским
пленным было приказано бросать трупы в ямы и закапывать.
После этого полицейские уничтожали сов[етских] военно-
пленных и уже сами их закапывали в те же ямы.
3 прием
Евреев ставили на колени около ямы, на них сзади стреля-
ли и они падали в ямы. Лес, конечно, в это время был оцеп-
лен латышской стражей, кот[орая] долгое время охраняла
это место днем и ночью.
Всеми массовыми расстрелами руководил генерал Екелн
[Еккельн] – немец из гестапо. Впоследствии же главным рас-
порядителем по делам евреев был Ланге – нем[ец]. Его бли-
жайшими помощниками были Краузе – немец – первый ко-
мендант рабочего лагеря. Вторым и последним комендантом
лагеря был Гимлих – немец.
Так началась наша беспросветная жизнь в рабочем лагере,
в котором осталось около 5000 евреев, из них около 300 жен-
щин и несколько детей.
Приносить в лагерь ничего нельзя было; но ввиду того, что
на паек жить нельзя было, люди, невзирая на опасность, вно-
сили кое-что съедобное; кто для отца, кто для брата или то-
варища, кот[орый] работал на месте, где кушать не давали.
За то, что приносили с собой продукты, многие были рас-
стреляны или повешены.
Затем были частичные расстрелы. Жертвы выбирались на-
угад. Брали по 100–200 человек и их увозили на машинах на
расстрел.
Ответы на коммент:
Внучка фронтовиков: «Мы помним их и гордимся ими!»
Находясь в Саласпилском лагере политзаключенных с
18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, я был свидетелем
следующих ужасов, творившихся там: там находилось до
20 000 иностранных евреев, а к моменту моего прибытия
туда оставалось там до 5000 чел[овек] евреев, остальные
все были убиты, повешены, расстреляны и умерли от голо-
да и эпидемий. Я лично видел, как в еврейской части лаге-
ря ежедневно висели по 2–3 человека повешенных евреев.
Также за этот период видел, как расстреливали сразу по
6 человек евреев у комендатуры лагеря за то, что они суме-
ли выменять за свою одежду кусочек хлеба. Из этого лагеря
к апрелю месяцу 1943 года всех вывезли ночью на автома-
шинах в неизвестном направлении, и одновременно вывез-
ли с ними с нашей части лагеря 300 человек русских, так
называемых беженцев – стариков, инвалидов, тех, которые
не могли работать. Я видел утром, как обратно привезли
одежду этих 300 человек и сложили в склад. Таким образом,
все эти евреи и старики были расстреляны в апреле месяце
1943 года. После этого в еврейской части лагеря остава-
лось до 10 мая 1943 года 14 чел[овек], так называемых
специалистов. Их тоже погрузили в машину и увезли ночью.
После этого, пока я находился в этом лагере, там евреев не
было. Жертвы закапывали рядом с Саласпилским лагерем в
лесу. Количество захороненных там не знаю, но зарыто там
несколько десятков тысяч человек.
В Саласпилском лагере, где я помещался, загоняли и дер-
жали пригоняемое немцами население из разных областей
Советского Союза. Их было очень много, только в марте ме-
сяце 1943 года сразу пригнали 20 000 человек вместе с
детьми. При этом всю одежду и вещи у них отобрали. При
этом ограбляли так: заставляли раздеваться всем в бараках
и заставляли идти голыми в баню по грязи весной 500 мет-
ров. После мытья в бане их помещали в другие бараки голы-
ми и 3–4 дня держали в таком виде, и когда немцы из остав-
ленных вещей все ценное забирали, их обратно через 3–4 дня
пускали в тот барак, где они раздевались, но там ничего цен-
ного из одежды и вещей уже не было, и люди оставались по-
луголыми. Вот так происходило ограбление пригоняемых в
Саласпилский лагерь так называемых беженцев из других
областей Советского Союза.
После вышеуказанного купания в бане и ограбления этих
«беженцев» немцы производили отбирание [у] родителей их
детей, это происходило так.
Всех выгоняли во двор, немцы заявляли, что теперь им
нужно работать, так как дети будут мешать, их отделят от-
дельно. Тут происходили ужасные сцены. Матери детей не
давали, у них немцы и латышские полицейские вырывали
детей из рук насильно. Дети кричали, обезумевшие матери
рвали у себя на голове волосы, и многие матери сходили с
ума, их потом помещали в больницу. При этом детей груд-
ных и [в] возрасте до 6 лет помещали в этом лагере [в] от-
дельный барак, там они массами умирали и заболевали ко-
рью. Больных корью сразу уносили в так называемую боль-
ницу лагеря, где сразу купали в воде, чего нельзя делать
при болезни корью. От этого дети через 2–3 дня умирали.
Они синели, корь шла во внутрь организма. Таким путем в
Саласпилском лагере немцами было умерщвлено детей в
возрасте до 5 лет более трех тысяч – это в течение
1942–1943 гг. – с 18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, т. е.
в течение одного года.
Внучка фронтовиков: «Мы помним их и гордимся ими!»
Через что все - таки люди прошли. Это какой то ад был. Сколько людей уничтожили гитлеровцы и их прихлебатели. Милиионы.