один из посетителей биржи: "Приехал из Норвегии продать квартиру и забрать семью. Я строитель, здесь работы не стало еще осенью. Здесь я получал 800 латов, там за ту же работу — 2200 латов. Но дело не только в деньгах. Люди доброжелательные, в языковом плане непривередливы, главное, понять друг друга, так что обхожусь английским. Там тоже кризис, но проявляется он совсем иначе, чем здесь. Нет ощущения, что это конец всей жизни, не боишься быть выброшенным, уважение государства чувствуется во всем. Хотя бы детские пособия: в Латвии 8 латов в месяц, там 140 — есть разница? Здесь я набрал кредитов и, чтоб их отдать, остался голым. А там за 4 месяца заработал 3 тысячи налогов! Не будет здесь жизни". В ответ на вопрос, а как же родина, задумался: "Родина… Помнит ли она об этом?"
один из посетителей биржи: "Приехал из Норвегии продать квартиру и забрать семью. Я строитель, здесь работы не стало еще осенью. Здесь я получал 800 латов, там за ту же работу — 2200 латов. Но дело не только в деньгах. Люди доброжелательные, в языковом плане непривередливы, главное, понять друг друга, так что обхожусь английским. Там тоже кризис, но проявляется он совсем иначе, чем здесь. Нет ощущения, что это конец всей жизни, не боишься быть выброшенным, уважение государства чувствуется во всем. Хотя бы детские пособия: в Латвии 8 латов в месяц, там 140 — есть разница? Здесь я набрал кредитов и, чтоб их отдать, остался голым. А там за 4 месяца заработал 3 тысячи налогов! Не будет здесь жизни". В ответ на вопрос, а как же родина, задумался: "Родина… Помнит ли она об этом?"