Когда владельцы “Парекса” попросили у государства поддержки — нет, не денег, а всего лишь госгарантий в сложный для банка период, — им отказали. Зато потом пришлось банк выкупать и закачивать в него миллиард (или сколько там — уже все запутались в этих суммах), дабы не пострадали крупные иностранные вкладчики. То есть каждый латвиец вынул из своего кармана (точнее, у него вынули) энное количество латов, чтобы клиенты “Парекса” могли спать спокойно.
Или вот была у Латвии вполне приличная легкая промышленность, современные на тот момент швейные и текстильные предприятия. Если бы в переходный период от социализма к капитализму родное государство подставило им плечо, дало приемлемые кредиты на модернизацию и хотя бы не отбирало оборотных средств, наши швейники и теперь одевали бы нас на достойном уровне, да еще и западных конкурентов теснили. И работали бы в отрасли сотни латвийцев. А теперь они ходят на биржу труда за пособиями, а мы переплачиваем втрое за импортные тряпки. И тем самым поддерживаем производителей в других странах.
Сейчас идет дискуссия вокруг покупки поездов для Pasažieru vilciens. Наши предприниматели говорят: давайте поддержим многомиллионным заказом латвийский завод RVR! Что делает деловое приложение к Diena Letišķā Diena? Учиняет пристрастную проверку (адреса, пароли, явки) бизнесмена Айвара Лочмелиса, который осмелился публично высказаться в пользу Рижской вагонки. Ну а если бы у него и был личный интерес? Что с того? Мне лично прибыль RVR и выгода предпринимателя–земляка ближе к сердцу, чем выгода иностранных машиностроительных концернов. Почему? Да потому, что на Рижском вагоностроительном работают наши читатели, а на иностранных заводах — нет. И я очень заинтересована, чтобы на вагонке не сокращали рабочие места, чтобы у токарей, наладчиков и начальников цехов там были хорошие зарплаты и они не экономили на прессе. И торговцу продуктами от этого ровно такая же выгода — у него молоко и колбасу покупают здесь и наши, а не французы во Франции, или венгры в Венгрии. Работающие люди и для коммунальщиков благо — меньше должников по квартплате. И тем же железнодорожникам важно, чтобы новым поездам было кого возить. И чиновнику в мэрии или министерстве функционирующий завод и занятость населения — в кассу. То есть в госкассу — налоги с работников и предприятия.
Вот и получается, что, даже купив по более дорогой цене локомотивы у своих промышленников, в целом государство крупно выиграет. Так почему бы не рассматривать подобный заказ как государственные инвестиции в государственно значимый проект?
И еще у меня глупый вопрос: а чем отличаются национальные теле— и радиовещательные компании от аналогичных промышленных? Почему, к примеру, LTV щедро отпускаются бюджетные деньги, а RVR вынуждают конкурировать с международными гигантами? Понятно, LTV — государственная компания, а RVR — частная. Но ведь есть и другое решение — покупать эфирное время и заказывать передачи на частных каналах. И пусть победит здоровая конкуренция. Мне могут возразить: каждое государство стремится держать под контролем информационную безопасность. Да грош ей цена, если утрачена экономическая и финансовая независимость страны!
Загруженность заказами отечественных частных предприятий — это гарантия нашей экономической независимости. Да, вступив в ЕС, мы формально взяли на себя обязательства не чинить препятствий свободному рынку. Но на деле каждая страна — член Евросоюза изобретает сотни юридических уловок, чтобы не пустить на свой рынок иностранных конкурентов.
Спросите об этом у наших бизнесменов, которые пытались пробиться со своими продуктами на Запад. Если бы латвийские чиновники изучали практический опыт наших экспортеров столь же въедливо, как европейские директивы, то могли бы уберечь от разорения сотни латвийских фирм, которых задавил ничем не ограниченный поток ввозных товаров, а заодно пролоббировать наш бизнес в открытых коммерческих конкурсах.