Вы ходили по Райниса, Мыслили обо мне. Думали про Михоэлса, Что приснилась во сне. Она была двусторонней, Но вела в тупик. Сирожа был там уронен, И потерял свой лик. На улице Александровской, Всё довершил старый конь. Думкой страшной Прелатовской Кончил его огонь. Стучали трамваи по рельсам, Вестники новой эпохи. Берёзовым эльфом Сирожа, На мусорном баке как лохи... Он мамкин там бутерброд доедал, Менялись названия на Двинске терпил, И только Сирожа, как древний Делал, Он солнце решил покорить как дебил.
Вы ходили по Райниса,
Мыслили обо мне.
Думали про Михоэлса,
Что приснилась во сне.
Она была двусторонней,
Но вела в тупик.
Сирожа был там уронен,
И потерял свой лик.
На улице Александровской,
Всё довершил старый конь.
Думкой страшной Прелатовской
Кончил его огонь.
Стучали трамваи по рельсам,
Вестники новой эпохи.
Берёзовым эльфом Сирожа,
На мусорном баке как лохи...
Он мамкин там бутерброд доедал,
Менялись названия на Двинске терпил,
И только Сирожа, как древний Делал,
Он солнце решил покорить как дебил.