Жил на свете человек. Когда он бы маленьким, бабушка ему всегда говорила:
— Внучек, если вдруг станет тебе когда-нибудь плохо, станет невмоготу, иди в храм, там тебе всегда полегчает.
Стал человек взрослым и настал в его жизни момент, когда белый свет не мил стал. Совсем ему стало плохо и тут вспомнились слова бабушки, которой давно уже не было на свете. Пошел он в храм. Стоит, погруженный в свои мысли, а тут подходит к нему бабулька и говорит: «Не так ты руки держишь!»
Подбегает вторая: «Не там ты стоишь!»
Бочком подкатила третья и шипит: «Креститься надо не так!» и сзади его одергивают: «И одет ты не по случаю!»
А еще одна женщина подошла и сказала: «Ты бы из храма вышел, купил себе книжку о том, как себя надо тут вести, а потом уж заходил.»
Совсем тошно стало человеку. Вышел он из храма, присел на скамейку, пригорюнился. И вдруг сзади послышался голос:
— Что ты, сын мой, пригорюнился?
Обернулся человек и увидел перед собой Христа.
— Господи! Мне так плохо, пришел я в храм, а меня туда не пускают.
Жил на свете человек. Когда он бы маленьким, бабушка ему всегда говорила:
— Внучек, если вдруг станет тебе когда-нибудь плохо, станет невмоготу, иди в храм, там тебе всегда полегчает.
Стал человек взрослым и настал в его жизни момент, когда белый свет не мил стал. Совсем ему стало плохо и тут вспомнились слова бабушки, которой давно уже не было на свете. Пошел он в храм. Стоит, погруженный в свои мысли, а тут подходит к нему бабулька и говорит: «Не так ты руки держишь!»
Подбегает вторая: «Не там ты стоишь!»
Бочком подкатила третья и шипит: «Креститься надо не так!» и сзади его одергивают: «И одет ты не по случаю!»
А еще одна женщина подошла и сказала: «Ты бы из храма вышел, купил себе книжку о том, как себя надо тут вести, а потом уж заходил.»
Совсем тошно стало человеку. Вышел он из храма, присел на скамейку, пригорюнился. И вдруг сзади послышался голос:
— Что ты, сын мой, пригорюнился?
Обернулся человек и увидел перед собой Христа.
— Господи! Мне так плохо, пришел я в храм, а меня туда не пускают.
Обнял его Христос за плечи и сказал:
— Не горюй! Они и меня туда давно не пускают!