Домбровский: возможно, депутатов «Центра Согласия» надо лишить мандатов 12

Не знаю, что должно случиться, чтобы эта ситуация изменилась в пользу русского языка», – в интервью порталу VES.LV заявляет депутат Сейма Вячеслав Домбровский (ПРЗ), который до сих пор не теряет надежду сделать английский вторым государственным в ЛР. Помимо этого, он рассказал о последствиях краха Krajbanka, о том, кто первым пострадает при консолидации бюджета и о том, почему он, русский, не голосовал за русский язык.]

- Как вы относитесь к истории с Krajbanka как экономист, и каковы возможные последствия?

- Это реакция зависит от того, что точно произошло с Krajbanka. На данный момент основная версия, скорее так оно и есть, то, что в Krajbanka имели место противоправные действия г-на Антонова, плюс председателя правления, не помню фамилию, Приедитиса по-моему, согласно которым были заложены средства в корреспондирующих счетах в размере примерно 100 миллионов латов. Возможно, так же было связано с событиями в Snoras банке, где ущерб гораздо более велик. Как я понимаю по последним новостям – там дыра в размере 1-3 миллиардов долларов. То есть если мы говорим о с Krajbanka, если это действительно весь масштаб проблемы, то мы говорим о противоправных действия членов правления, которые являются криминально наказуемыми.

- Но мы сейчас с вами о последствиях. Уже сейчас наблюдается ажиотаж среди желающих снять деньги. Более того, только что поступила информация, что на данный момент невозможно снять деньги в евро. Что будет делать правительство, и какие будут дальнейшие шаги?

- Ни один вкладчик, у которого есть вклад меньше ста тысяч евро, свои деньги потерять не может. Потому что все вклады застрахованы. Проблемы могут возникнуть с предприятиями, потому что для них более важен так называемый денежный поток. Запланированные платежи и так далее. То есть, если вы не можете вынуть деньги со счёта, когда вы это планируете, естественно у вас могут возникнуть проблемы, уплаты ваших каких-то обязательств, кредиторам, поставщикам и так далее. Здесь несколько было серьёзно. Но вкладчикам бояться нечего.

- Касаясь предприятий. Поговаривают, что у авиакомпании Airbaltic на счетах этого банка лежат солидные суммы. Что ждёт авиакомпанию по вашим прогнозам?

- С Airbaltic есть два основных вопроса. Один связан с тем, что не сам Airbaltic, а BS, которому принадлежит Airbaltic и возможно также определённые активы Airbaltic, например, самолёты и так далее, заложены в Krajbanka. Тогда мы говорим о юридической стороне: если Snoras уходит, вернее это уже точно, значит, начинается разбирательство по возвращению активов Snoras. То есть они претендуют на активы Krajbanka. Snoras, как акционер, является последним в очереди, кому выплачивать, то есть первые кредиторы и так далее. Но если там есть межбанковские кредиты, то очередь несколько по-другому. Здесь вопрос, на какую часть Airbaltic через заложенные средства, может претендовать Snoras. Это вопрос номер один. Вопрос номер два в том, что план спасения Airbaltic включал в себя реструктуризацию со стороны частных инвесторов, один из которых, похоже, был г-н Антонов. Речь шла, если не ошибаюсь о цифре в 50 миллионов латов, из которых 15 были зачислены, или 14-ть, опять же, грубо говоря, остальные нет. У нас опять же получается также тогда с реструктуризацией Airbaltic. Скорее всего, вряд ли г-н Антонов зачислит остальные деньги.

- Что же тогда ждёт авиакомпанию? Самый оптимистичный и самый печальный прогноз?

- План реструктуризации под вопросом. Значит, на него ещё находятся деньги в размере 35 миллионов латов, ну или мы говорим о каком-то банкротстве Airbaltic.

- Как продвигается работа над бюджетом в связи с озвученными последними событиями?

- Соглашение по бюджету с кредиторами так и не было достигнуто. Переговоры закончились на неопределённой ноте. Сейчас ясно, что ситуация с Krajbanka значит, что определённые проблемы с бюджетом всё-таки будут. Вопрос в том, насколько они велики и насколько они будут включаться в консолидацию. Очевидно, что что-то изменится, но что конкретно – пока непонятно.

- Кто пострадает при консолидации? Г-жа Аболтиня уверяла, что малоимущих – это не коснётся.

- Это не совсем верно, что не планировались изменения, которые не касались малоимущих. Консолидация за счёт самоуправлений коснётся тех, кто получает социальную подушку. Эти 45 латов в месяц.

- Вы не могли бы уточнить, что за 45 латов?

- Это социальная подушка, которая финансируется со стороны самоуправления и государства 50 на 50. 50 процентов платит самоуправление и 50 государство. Это для тех людей, у которых нет работы, и которые уже длительные безработные, которые уже не получают никаких пособий по безработице, и которым даётся 45 латов, если не ошибаюсь, на человека, и определённая оплата коммунальных услуг. Одна из мер консолидации затрагивает, например, это. Финансирование будет снято, если не ошибаюсь, коммунальных услуг.

- А какие ещё могут быть меры? К чему людям быть готовым?

- Когда мы увидим меры, тогда мы будем о них говорить. Меры предлагает министерство финансов, мы увидим, что они предложат, и тогда будем говорить по существу.

- Вы сами проголосовали за русский язык?

- Нет.

- А почему, расскажите, пожалуйста.

- Потому что смысла у этого, во-первых нет, так как латышское большинство общества весьма негативно настроено к этому вопросу. Единственный эффект от подобного голосования был бы, что он бы укрепил позиции крайне правых, ну и крайне левых сил.

- Как у русского человека, душа не болит за ущемление прав русских?

- Вопрос в том, что если мы так объективно говорим о правах, то, давайте пойдём так. У людей есть право говорить на своём языке, есть такие же права и у латышской части общества – говорить на своём языке. И если они задают кому-то вопрос на своём языке, чтобы они ответили на их языке. Есть определённая коллизия прав. Если один человек – русский и латыш, латыш хочет говорить по-латышски, русский хочет говорить по-русски, стоит вопрос, как мы этот конфликт разрешаем. Стоит ли русскому знать латышский или латышу русский.

- А оба, знать язык не могут?

- Было бы неплохо, но тем не менее ответ будет, что есть страны, где коренные жители – латыши и всем остальным живущим было бы неплохо знать латышский язык.

- А пример Финляндии, где второй государственный шведский, при 5-ти процентах шведов плохой, по-вашему?

- Эти вопросы вынимаются демократическим путём. Если большинство не возражает, то почему бы нет, если большинство возражает, то я думаю, что нужно иметь определённое уважение к его мнению. Для латышей это является очень чувствительным вопросом до сих пор. Мы можем говорить, насколько это обоснованно, не обоснованно, и так далее, но это есть факт, что большая часть населения весьма болезненно относится к этому вопросу. И здесь встаёт вопрос: мы уважаем мнения большинства или мы не уважаем, или прём с какими-то инициативами, которые максимум, что они сделают, они вызовут раздражение.

- То есть вы готовы поступиться любовью к русскому, к своему родному, любимому русскому языку…

- Я не совсем понимаю, что значит поступиться любовью. Мы говорим об устройстве этой страны, где есть конфликт между тем, что хочет большинство и большинство. То есть нам надо как-то принимать решения. В демократических обществах мы принимаем решения при помощи правил большинства. Если мы подписываемся на это, мы понимаем, что это иногда будет работать на нашу пользу, иногда не будет. Потому что когда оно не работает на нашу пользу, то не стоит из этого делать, как это по английский, big deal.

- Вы поддерживаете ваших партнёров по коалиции Visu Latvijai!ТБ/ДННЛ о публикации списков подписантов?

- Такое есть, да? Нет, не поддерживаю.

- А как вы относитесь к тому, что  Нил Ушаков и Николай Кабанов подписались?

- Моя личная реакция – это непоследовательность со стороны «Центра Согласия». «Центр Согласия» сказал с одной стороны, что он не поддерживают референдум. Нил Ушаков является председателем, потом Нил Ушаков сам подписывается и фактически агитирует на сбор подписей. Это непоследовательно. Думаю, что в политике непоследовательность – это опасная вещь. Это влияет, как люди смотрят на репутацию политика. Нил Ушаков – не депутат, а Николай Кабанов – депутат и возникает такие вопросы, как, например, когда люди принимают мандат, они дают клятву. То есть одна из частей клятвы – это укреплять латышский язык, как единственный государственный язык. Опять же люди могут соглашаться с этим или не соглашаться, но, если люди соглашаются, то, наверное, не нужно было принимать клятву, не нужно было принимать мандат. Если он это сделал, и потом делает что-то, что идёт вразрез с клятвой, ну опять возникают определённые вопросы.

- То есть иными словами вы всё же поддерживаете ваших партнёров по коалиции, потому что именно так оно обосновывают свои действия. Они ведь готовы лишить подписавшихся депутатов мандатов.

- Я ничего такого не сказал.

- Вы поддерживаете идею радикалов о том, что депутатов от объединения «Центр Согласия» надо лишить мандатов, поскольку они нарушили клятву?

- Интересный юридический вопрос. Возможно.

- Возможно?

- Избирает народ. Я не знаю, насколько это юридически возможно – лишить депутата мандата, по-моему это невозможно. У людей есть право на мнение, но если они знали ранее, то не стоило приносить такую клятву.

- А ваша идея о государственном английском не будет идти вразрез с клятвой?

- Я в один момент предложил, что вторым государственным мог бы стать английский. Если у такого мнения есть поддержка большинства, то хорошо. Если нет, то…

- То есть вы сохранили при себе это мнение?

- У него есть плюсы и минусы.

- А какие?

- Очевидные экономические плюсы для инвесторов. Минусы в том, что людям это нравится. Мы возвращаемся к тому, что для латышской части общества, мы видим по тому, как они голосуют, за какие политические силы, являются очень болезненными.

- Коль скоро заговорили про инвесторов… Исходя из ваших слов, инвесторы в Латвии из страны с английским языком, а как вам кажется будет ли распад еврозоны и ЕС и станет ли в свою очередь Евразийский союз сильным игроком? А это значит, что языком ЕАС будет русский, а валютой – рубль…

- Думаю, что рано говорить о распаде ЕС или даже монетарного союза. Если мы говорим о сильных игроках, то мы говорим о Китае, Азии, где русский официальным языком точно не станет.

- А как вы вообще относитесь к созданию Евразийского Союза?

- Я особо не уделял слишком много внимания этому вопросу. Если что-то подобное будет создано, то мы посмотрим на состав стран и архитектуру данного образования.

- Но тогда ваша идея с английским утратит актуальность.

- Нравится вам это или нет, но английский язык является основным языком не только для англоязычных стран, но и для Азии, Китая и так далее. Не знаю, что должно случится, чтобы эта ситуация изменилась в пользу русского языка. Сомневаюсь, что Евразийский Союз, каким бы он не был, смог бы переломить ситуацию с тем, какой язык является наиболее основным.

- А какие могут быть экономические выгоды от сотрудничества с ЕАС для Латвии?

- Они не только могут быть, они есть.

- ЕАС – это Евразийский Союз.

- Мы говорим о том, чего нет. Выгоды могут быть у Латвии от сотрудничества с Россией, Украиной, Белоруссией. Если эти страны начнут себя называть вкупе по-другому, не Россия и Белоруссия, а как-то ещё, если суммарно ЕАС, то очевидно мы говорим о тех же выгодах, которые будут в сумме с этим.

- И к актуальной политике. Если бы умеренное объединение «Центр Согласия» вошло в коалицию, вместо радикалов от Visu Latvijai!-ТБ/ДННЛ, не было бы лучше?

- Было бы.

- А почему взяли националистов?

- Другого выхода не было. Для того, чтобы создать коалицию с «Центром Согласия», необходимо было участие «Единства». «Единство» встало в такую непримиримую позу, что в такую коалицию не пойдёт.

- А вот г-жа Аболтиня говорит – это всё красные линии г-на Затлерса.

- Какие красные линии?

- О сотрудничестве с «ЦС». Г-ну Затлерсу везде мерещатся олигархи.

- Мы, партия реформ, никогда не проводили красных линий, за исключением партий олигархов – «СЗК» и Первой Партии. У «Единства» оказалось самая настоящая красная линия на счёт «ЦС».