Хотим ли мы учиться на латышском языке? 4

И сегодня значительная часть учителей русских школ и родителей учеников занимает в этом вопросе пассивную позицию. Это относится и к тем, кто в глубине души этой политики не одобряет и страдает от нее, но мирится с ней как с неизбежным злом. Что касается учителей, то они боятся не угодить администрации, подвести директора, потерять работу…

Среди родителей учеников, педагогов и директоров русских школ, исследователей и методистов есть и немало сторонников политики государства. Например, в русских школах Латгалии много таких родителей, которые хотят, чтобы их дети учились на латышском языке.

Однако значительная часть (если не большинство) русскоязычных родителей и педагогов идею перехода русских школ на латышский язык отвергает, а очень многие не разделяют даже концепции билингвизма в ее существующем виде. Недовольство политикой государства по отношению к русской школе растет и приобретает все более организованные формы.
Все это – очень положительные явления. Люди учатся цивилизованно защищать свои интересы. Это признак формирующегося гражданского общества.

Однако у чиновников эта деятельность вызывает раздражение, недовольство и непонимание. Министр Карлис Грейшкалнс совершенно необоснованно упрекал председателя правления Лашора Игоря Пименова в том, что тот якобы не идет на диалог с властью. Но дело обстоит как раз наоборот. Лашор стремится к такому диалогу, а власть идет на него очень неохотно, либо не идет вовсе.

Господин Дзинтарс Абикис упрекает в подстрекательстве Сейма и Рижской думы объединение “ЗаПЧЕЛ”, требует увольнять директоров школ, “которые не подчиняются закону” (там же). Чиновникам трудно понять, что они вправе цивилизованно протестовать против ее действий и защищать свои интересы.

Из уст чиновников – господина Карлиса Грейшкалнса и других часто можно слышать, что проблема надумана и излишне политизирована, что ее создали взрослые и в первую очередь – учителя, которые не хотят или не могут выучить латышский язык, а с учениками все в порядке, многие из них готовы хоть сегодня или в крайнем случае завтра начать учиться на латышском языке. Такое мнение чиновников против тех учителей и администраторов школ, которые не согласны с политикой государства и деятельностью Министерства образования.

Несомненно, есть и положительный опыт билингвального обучения, так же как и положительный опыт ассимиляции детей из русскоговорящих семей, обучающихся на латышском языке. Правда, такая ассимиляция порождает много психологических проблем в семье, но это отдельная тема, и мы ее здесь касаться не будем.

Утверждать, что переход на латышский язык обучения создает проблемы только для взрослых и особенно для учителей – значит, сознательно закрывать глаза на сложность проблемы и игнорировать реальное положение вещей. Это значит – сознательно не замечать, как отрицательно обучение на неродном языке влияет на интеллектуальное развитие, общеобразовательную подготовку и эмоционально – психологическое состояние школьников.

В последнее время даже некоторые сторонники перехода русских школ на латышский язык обучения вынуждены признать, что он плохо подготовлен организационно и методически и предлагают отложить его на более поздние сроки.

Тем не менее даже у более либерально настроенных представителей политического истэблишмента, чиновников и ученых не хватает мужества признать, что сама по себе идея перевода среднего образования полностью на латышский язык – это антидемографическая, антигуманная идея, от которой надо отказаться.

Большая часть латышской интеллигенции к проблемам образования на русском языке либо полностью равнодушна, либо молчаливо поддерживает политику государства в этом вопросе.

Каковы перспективы? Мне кажется, что латвийскому государству не удастся в полном объеме осуществить поставленную им задачу – перевести все финансируемое государством и самоуправлениями среднее образование на латышский язык обучения. По моему мнению, этого не удастся сделать по совершенно объективным обстоятельствам. Не смогут все учителя и ученики русских средних школ овладеть латышским языком так, как они владеют родным языком. Невозможно всех учителей заменить на учителей-латышей. Невозможно загнать живую жизнь в прокрустово ложе надуманной схемы. Кроме того, протест против политики государства по отношению к русским школам несомненно будет возрастать.

Однако проводимая латвийским государством политика по отношению к образованию на русском языке уже принесла и еще принесет столько вреда, что расплачиваться за нее придется не одному поколению живущих в Латвии людей.

А что делать нам сегодня? Педагогам, папам и мамам, бабушкам и дедушкам, тетям и дядям, для которых русский является родным языком? Напомню, что вместе с нашими детьми и внуками мы составляем 36 процентов населения нашей страны. Если мы хотим, чтобы наши дети и внуки ассимилировались – стараться отдать их в латышские школы. Если мы согласны с политикой государства по отношению к русскому образованию, сидеть тихо и не протестовать. Если мы считаем эту политику несправедливой, стараться всеми доступными нам цивилизованными средствами изменить ее, используя разные формы сопротивления. Кое-что все же в нашей власти. Надо заставить политический класс Латвии считаться и с нашими интересами.

Майя КРУМИНЯ, кандидат философских наук, магистр политологии.
(Печатается в сокращении).