Ослепнуть «помогли» врачи 15

Геновефа Спидзане, жительница Старых Строп, до этого 60 лет прожила в Риге, из них первые десять трудилась корректором на фабрике ГУК МВД. Работа была ответственная, связанная с выпуском планшетных карт. Молодая тогда женщина тщательно сравнивала карты с полученным образцом. Таких учреждений в СССР было раз-два и обчелся! За допущенный брак c зарплаты удерживали и с офсетников, и с наладчиков, и с ретушеров – все в ответе были. А так, платили хорошо – 200 рублей плюс премии. В одну из проверок зрения на предприятии у Геновефы обнаружилась небольшая близорукость. Как раз в это время она познакомилась с директором кафе “Лира”, которая предложила ей должность администратора. Бывший корректор, согласившись, год проучилась на соответствующих курсах, совмещая работу на новом месте с учебой. А в 1968-м она уже гордо везла с ВДНХ золотую медаль, заняв с делегированными в Москву работниками кафе “Сигулда” первое место в обслуживании и приготовлении блюд. Геновефа показала себя в администраторской работе столь хорошо, что когда открывалось новое здание театра “Дайлес”, ее переманили туда на должность администратора театрального кафе, бара и столовой для работников театра. Одновременно при ЦК КПЛ открывался Дом Политпросвещения. Без Геновефы не обошлось и здесь – пригласили курировать правильность расстановки оборудования и т. д. в кафе на 150 мест. О выходных можно было забыть. Все забирала работа, к которой женщина всегда относилась с большой серьезностью. Такой сумасшедший темп продолжался более полугода. Семилетний сын маму почти не видел. На помощь по хозяйству и воспитанию приходил ныне покойный муж. В театре “Дайлес” Геновефа отработала еще одну десятилетку, пока в 1985-м не перешла администратором в кафе “Росток”, где была возможность дневного графика работы, что позволяло больше времени уделять сыну – к тому времени он уже учился в техникуме. В 1990-м нашелся хозяин здания, в котором размещался “Росток”. Все уволились. Геновефа на тот момент уже была в пенсионном возрасте. Пенсия в 132 рубля при оплате трех комнат в коммуналке, 11 рублей в месяц, позволяла не бедствовать. Но без работы стало тягостно, одиноко. Устроилась в пансионат “Межциемс”, где отработала еще одну десятилетку. Но по личным (и весьма трагическим) обстоятельствам из Риги пришлось уехать – перебрались в Даугавпилсский район. Сегодня у Геновефы из родных только сын и остался. Мужа похоронила в 1990-м.

В БОЛЬНИЦУ ЕХАЛА БЕЗ ОЧКОВ

В начале 2002 года у женщины обнаружили глаукому в начальной форме. Выписали капли, которые, вероятно, помогали, но не вылечили. Тем не менее только 9 апреля 2008 года рижский офтальмолог И. Лукина, у которой Спидзане наблюдалась в клинике Gaiлezers, направила ее на лазерную операцию правого глаза. (Первым шагом лечения не купирующейся медикаментозно глаукомы является лазерная хирургия, ставящая перед собой задачу снизить секрецию внутриглазной жидкости или улучшить ее отток). Проводил ее доктор Брувелис. Было очень больно. Геновефа вернулась домой 10 апреля, но уже на вокзале в Даугавпилсе у нее вдруг все померкло перед глазами – она не видела. Спас мобильный телефон, номер сына значился первым…

Сообщив о наступившей слепоте правого глаза д-ру Лукиной, Геновефа поспешила к даугавпилсскому офтальмологу Липинской. Та выписала ей направление в офтальмологическую клинику больницы Страдыня. С этим направлением пенсионерка появилась в кабинете у Лукиной. И тут почему-то начались настойчивые уговоры на операцию в другой больнице – ей рекомендовалось оперироваться у врача М. Бриеде, офтальмолога Рижской больницы скорой помощи (1-й городской больницы). Бриеде назначила операцию по установлению локальной пломбы на отслаивающейся после лазера сетчатке на 24 апреля. Прооперировав, отрезала: “Видеть вы не будете – после лазера у вас не сетчатка, а сплошная каша”. Каково было это слышать, если на ту первую операцию женщина ехала без очков! В больнице Геновефа пролежала неделю. При этом на ухудшение зрения левого глаза врачи внимания вообще не обращали, будто его и не было вовсе. В июне еще один “сюрприз” – умываясь, женщина почувствовала, что “из правого глаза что-то вылезает”. Кинулась опять в Ригу к Бриеде. Оказалось, “полезла назад установленная пломба”. Врач, по словам Спидзане, тут же, на кушетке, не мудрствуя особо, ее отщипнула. "Об отношении к пациентам в той рижской больнице вообще отдельный разговор, который лучше не начинать – “не позолотишь ручку”… да вы и сами знаете", – с горечью рассказывает Геновефа. В больнице продержали с неделю, кололи антибиотики, а потом выписали домой.

В частной клинике, куда женщина обратилась позднее, доктор И. Репина по поводу ослепшего правого глаза объяснила, что это не что иное, как результат лечения!

АДМИНИСТРАТИВНЫХ НАРУШЕНИЙ НЕТ

Сегодня Геновефа, неожиданно ставшая инвалидом 1-й группы, пребывает в крайне угнетенном состоянии. Все ценное, что можно было продать, она уже продала. Так получилось, что сын остался без работы. За границу или даже в Ригу уехать не может – как бросишь почти слепую мать? Они существуют на ее пенсию и на его случайные невесть какие заработки. В сгущающейся с каждым месяцем темноте (левый глаз стал видеть очень плохо) Геновефа окружена страхом. Несчастная боится за себя, за сына, за то, что их общий доход на три лата больше, чем полагается при статусе малообеспеченных… В июле написала жалобу в Инспекцию здравоохранения о том, что результатом лазерной операции стала слепота. Пространный ответ пришел в ноябре. Сообщалось, что административных нарушений не констатировано. Поэтому Инспекция принимает решение об отказе начать административный процесс согласно Кодексу административных правонарушений Латвийской Республики (п. 2 ч. 1 статьи 238 и п. 1 статьи 239). Согласитесь, звучит издевательски. Будто человека не без глаза оставили, а кашу за 5 минут до обеда принесли, нарушив заведенный в больнице распорядок.

Геновефе уже не до судебных разбирательств. Ей бы глаз второй сохранить, затормозить коварную глаукому. Только вот как? И “бесплатных” операций она побаивается, и не лечиться нельзя – болезнь наступает. А главное – денег на лечение в частных клиниках нет. Слезы катятся по щекам гражданки Латвии, родина которой не усматривает административных нарушений, и все тут!

В Риге успешно работают частные клиники, возглавляемые учениками Святослава Федорова. Один из них, доктор медицинских наук Игорь Соломатин, считает, что в его клинике делают все, возможное в офтальмологии. “Прекрасные отношения сложились с Федоровским глазным центром: консультировать больных к нам часто приезжают специалисты из Москвы и Санкт-Петербурга. Причем едут не ради бизнеса, а в научных целях, чтобы обменяться опытом”, – говорит он. (С консультацией, обследованием и операцией в клинике Соломатина можно уложиться в сумму 500 латов). Другой глазной центр возглавляет ведущий офтальмолог В. Г. Кузнецов. Конечно, лечение и здесь не бесплатное, но цены тоже не заоблачные. Да и все ли нынче хорошо, что бесплатно? Современная аппаратура в неумелых руках гарантии не дает – человеческий фактор со счетов не скинешь, а расплачиваться по этим неписанным “счетам” приходится пациентам, таким как скромная героиня нашего рассказа.

ФОНД ВРАЧЕБНОГО РИСКА

В декабре Сеймом рассматривался в окончательном чтении многострадальный законопроект, призванный усилить защиту пациентов от врачебных ошибок. Будет создан гарантийный фонд, из которого пострадавшим из-за неправильного лечения обещают выплачивать компенсации. Сейчас у “залеченных” пациентов две альтернативы: смириться с потерянным здоровьем и искалеченной жизнью или провести ее остаток в судебных коридорах, зачастую безуспешно доказывая латвийской Фемиде, что врачи допустили фатальную ошибку. После вступления в силу закона о правах пациентов появится возможность обратиться в Фонд врачебного риска. Схема действия нового фонда такова: все практикующие медики и медицинские учреждения вносят определенную “страховую” сумму в общую копилку. Если кто-то из жителей Латвии считает, что столкнулся с врачебной халатностью, стоившей ему здоровья, он, вместо того чтобы идти в суд, обращается напрямик в Фонд врачебного риска. Правда, в идее с новым фондом есть одно но: на компенсации установлены лимиты. Якобы в противоположном случае фонд обанкротится уже на первых порах своего существования. В то же время после внедрения в жизнь гарантийного фонда практику судебных разбирательств никто отменять не собирается – обе системы будут функционировать параллельно. По мнению экспертов, для “приживления” гарантийному фонду понадобится как минимум несколько лет. Закон вступает в силу с 2012 года, то есть после того, как закончится кризис.

О новых благих начинаниях читать всегда приятно, только они почему-то в большинстве случаев так и остаются на бумаге, а в жизни все происходит так, как происходит. Букву закона у нас еще отстоять надо, побороться за нее. И под силу это не каждому. “Ослепленная” качеством латвийской медицины пожилая женщина в этом деле уж точно не боец. Сегодня она тихо плачет и ждет нашей помощи, повторяя как заклинание: “Только бы не ослепнуть”.

ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ ПОМОЧЬ
Для желающих оказать посильную помощь Геновефе Спидзане счет в SEB banka:
LV33UNLA0050003177201; в Norvik banka: LV07LATB0007111114310.
Персональный код Г. Спидзане: 290633-11818.
Ее телефоны: 27015772; 65452920.
Жанна ЧАЙКИНА