А. Здановский: Сейчас трудно, но зато потом будет легче 34

О том, как выживает наша больница, чем сейчас больше болеют люди и другие вопросы члену правления Даугавпилсской региональной больницы Айвару Здановскому задавал корреспондент Gorod.lv.

• Г-н Здановский, расскажите, как сейчас обстоят дела с финансированием в ДРБ?

Ничего утешительного нет. Путей решения проблемы пока не видно. По данным Расчетного центра здравоохранения, государство за неотложную помощь нам в долгу около 900 тысяч латов. Переработка уже составляет более 56 %. Судя по счетам, ситуация в дальнейшем будет хуже. Мы не можем расплатиться с фирмами еще за март. А в других городах ситуация еще хуже. Радует то, что у нас еще остались некоторые резервы со времен, когда больница работала с прибылью. Они не большие, но они позволяют залатать некоторые “дыры”. Но это не вечно, скоро резервы кончатся. Скоро фирмы просто прекратят поставлять медикаменты. Поэтому сейчас ситуация очень плачевная.

Министерство здравоохранения рассчитало, что всем стационарам Латвии в этом году нужно 50 миллионов. Эти средства помогли бы нам хотя бы не сократить те программы, которые есть. Но пока этих миллионов нет. Это при том, что 200 миллионов весной дали Parex Banka. Сейчас говорят, что еще нужно дать. А сколько в этот банк вложено всего? Всем больницам Латвии нужно всего 50 миллионов, чтобы сохранить здоровье жителям Латвии, что является приоритетным во всех отношениях.

Без выделения хотя бы 6 % от национального дохода на медицину, у медицины перспективы нет. На сегодня выделено около 3 . Но при сокращении дохода в целом, абсолютная сумма в денежном выражении еще уменьшилась. И получается, что 3 – это мало, а так как денег в целом стало меньше, то сумма на самом деле еще меньше.
Некоторые надежны связываю со следующими выборами. Будем надеяться, что после выборов что-то поменяется. Ведь подсчитано, что несколько десятков спасенных людей за свою жизнь дают миллиарды прибыли. Почему это не используют у нас в государстве?

• А как обстоят дела с оплатой больницы пациентами?

Сейчас ситуация с оплатой пациентов немного выровнялась. Это произошло за счет того, что добавились две категории людей, пациентский взнос за которых полностью или частично оплачивает государство. Поэтому недоборы уменьшились. Но я думаю, что это временно.

Сейчас нужно отменить пациентские взносы. В год из этих взносов в государстве наберется миллионов 5-6. Это не такие большие деньги, чтобы заставлять людей, которые сейчас без работы, оплачивать этот взнос. А если людям нечем платить — должно помочь государство, на которое они работали всю свою жизнь. Пациентские взносы просто нужно отменить. И чем скорее наши правители это поймут, тем это будет для них лучше.

• Если говорить о больных, известно, что сейчас стало больше больных с запущенными болезнями. Ощущается ли это и в нашей больнице?

На сегодня любая бесплатная плановая помощь у нас прекращена. Мировой практикой доказано, что если прекращается плановая помощь, рано или поздно на эта плановая помощь переходит в неотложную помощь. А это в десятки раз дороже, чем плановая. Например, если прооперировать больной желчный пузырь на ранней стадии, больной на третий день уходит домой. Если уже идет воспаление, то пациент 2-3 недели лежит в больнице.

• Получается, что больница переполнена?

Да, сейчас больница переполнена. Проблема с финансированием есть и в Прейлях, и в Краславе. Понятно, что эти больные, не получив помощь там, едут сюда. То же самое и со стороны Резекне, Лудзы. Я допускаю, что и наши едут в Резекне лечится. Оттуда к нам больные обращаются уже с острой, запущенной патологией, лечение которых стоит очень дорого.

Сейчас мы освобождаем помещения теперешнего родильного отделения, куда планируем перевести онкологическую хирургию. У нас будет больше места, ведь есть проект присоединения к нам больниц Прейли и Краславы.

Через ДРБ в год проходило 23-26 тысяч больных. По теперешнему договору с Расчетным центром, с учетом присоединения онкологической больницы, средств нам выделено на лечение 14 422 больных. На данный момент около 10 тысяч больных через нас прошло. Грубо говоря, через два месяца государственный заказ у нас кончится. А болеть тогда будут еще больше.

• Смертность в стране растет. Вы это тоже замечаете? От каких болезней сейчас больше умирают?

Да, конечно, смертность растет. Особенно это касается больных с острой мозговой патологией (инсультами) и с онкологическими болезнями. Может быть, немного меньше стали умирать от инфарктов. Но это тоже все связано с финансированием, ведь процедуры очень дорогие.

К примеру, нам за соматического (простого) больного государство платит 244 лата, за больного онкологическими болезнями – 420, за больного туберкулезом — 1500 латов. Если поступает больной с острым инфарктом, мы делаем тромболиз: разжижаем тромб в сердце. Только лекарства, с помощью которых можно сделать эту процедуру, стоят 300 латов. Государства нам за него заплатит 240 латов. Как лечить? Поэтому, многие нам задают вопрос — как вы еще можете существовать?

• Какие еще болезни стали встречаться чаще?

Достаточно серьезная ситуация с туберкулезом. Ведь есть скрытый туберкулез, который встречается у людей, живущих в деревнях и годами не бывавших на обследовании. Если начнется обследование, они дадут нам рост туберкулеза. Туберкулез — это социальная болезнь: если падает благосостояние народа, снижается иммунитет, появляется недоедание… Болезнь активизируется. Сейчас у нас туберкулезное отделение тоже переполнено. Частично это связано и с тем, что закрыли туберкулезное отделение в Резекне. Часть едет в Ригу, а основная масса едет к нам. 75-85 мест у нас постоянно заняты.

Есть проблемы и с обострением хронических заболеваний. Если обострения граничат с обострением, мы их лечим, если не граничат – приходится отправлять домой.

• Говорят, что болезни “помолодели”?

Да, конечно. Болезни очень “помолодели”. Сейчас встречаются больные в возрасте 20 лет, у которых уже перфоративная язва желудка: можно сказать, лопнул желудок. Это болезнь пожилых людей. То же касается и инфарктов, панкреатитов. Это все связано со стрессом. Например, монахи голодают месяцами, а здоровые — у них нет стресса. А что у нас: работы нет, денег нет, тут появляется алкоголь, от которого как-будто легче становится. Также, этой весной от пневмонии (свиного гриппа) умерло много людей в достаточно трудоспособном возрасте, но на этот момент безработных.

Вообще, эта наша теперешняя жизнь очень влияет на общее состояние народа и здоровье. В данной ситуации я не вижу выхода, кроме как адекватного обеспечения финансированием со стороны государства хотя бы те 10 больниц, которые собираются оставить.

• Сейчас очень многие специалисты всех отраслей уезжают на заработки за границу. Уезжают и медики?

Уезжают не массово, но уезжают хорошие специалисты. Получается так: человек, который учился за счет государственных средств, едет в страны ЕС, работает там. И я прогнозирую, что, если ситуация в здравоохранении не улучшится, уедут еще. Уехали очень хорошие врачи, медсестры. Многие едут на сезонные работы, не связанные с медициной. Те, кто работает в сфере медицины, возвращаться сюда уже не планируют.

Во всей республике доктора очень интенсивно учат английский язык. Если бы все врачи знали язык, никого бы здесь не осталось. Ведь англичанам и немцем лучше вложить средств на годовое обучение наших специалистов языку, чем 15 лет учить своих. Потом врачи и медсестры умеют говорить на их языке и еще лет 20 смогут работать и приносить прибыль этому государству. А мы останемся “с носом”. Ведь после нашего поколения (40-50 лет) врачей единицы.
Поредевшие ряды медперсонала мы пополнили за счет людей из закрытых больниц, например, из той же онкологической больницы.

• С ухудшением ситуации с финансированием различных учреждений сотрудники не могут выполнять свои обязанности в полном объеме, появляются жалобы. Коснулось ли это и больницы?

Да, сейчас на нас очень много жалоб. Пациенты озабоченные, они не получают плановую помощь. Люди понимают, что они всю жизнь платили налоги и они должны эту помощь получать.

В день к нам поступает по 100-120 тяжелых больных. И мы тоже, бывает, ошибаемся: мы ведь не роботы. Мы стараемся, но жалоб стало больше. И большая часть из них обоснованы. Мы стараемся найти виновных и наказать. Но мы не можем применять какие-то сильные карательные меры, если этот врач у нас последний…

• Расскажите немного о радостном. Строительство нового роддома идет к завершению?

Строительство, как известно, идет за счет европейских средств. Сейчас роддом уже “под крышей”, там идет внутренняя отделка. Половина оперблока тоже сделана. Начата вторая половина всех работ.

Проект писали в “жирные” годы. Процедура проведения конкурса по различным причинам затягивалась. На проект было выделено 5,2 миллиона латов. Ранее мы считали, что за эти деньги мы можем построить роддом и сделать полную реконструкцию операционного блока. Но сейчас получилось, что на эти работы ушло 3,1 млн латов. 2 миллиона получилось сэкономить. Сейчас объявлен конкурс на дополнительные работы, которые подразумевают замену всей системы электрики больницы (у нас не хватает мощностей, добавилось много аппаратуры). Запланированы и работы для того, чтобы в помещение больницы перевести наркологическое отделение. Предполагается и реновировать отделение гемодиализа, поменять лифты, которым уже более 20 лет. Планируется также утеплить патологоанатомическое отделение.

С освоением средств из фондов ЕС у нас проблем нет. Хотя из тех 135 миллионов, которые были выделены отрасли медицины Латвии для освоения до 2013 года, по стране освоены лишь 50 миллионов. Боюсь, что остальные деньги освоены не будут. Причина тому — отсутствие возможности софинансирования. Маленькие больнице это софинансирование не могут себе позволить, самоуправление тоже. Поэтому, если государство с этим не поможет, деньги уйдут обратно в Европу.

• А будет ли у нас финансирование на содержание нового роддома?

Совсем недавно в Онкологической больнице было около 14 функционирующих зданий. На сегодняшний момент все они закрыты. Их будут или продавать или отдавать в аренду. Расходы на новое здание, в котором будут расположены все отделения, ранее расположенные в тех 14 зданий, будут на 2/3 меньше.

Кризис — это время, когда нужно делать реконструкции, реорганизации. Сейчас трудно, но зато потом будут легче. Если сравнить с остальной республикой, мы даже немного впереди.

• Что бы вы хотели пожелать своим пациентам ?

Хотел бы пожелать как можно меньше болеть. Болеть сейчас очень дорого. Берегите себя!