Парламент срывает договор с Россией

Тем самым законодатели крепко подставили и президента Вайру Вике–Фрейбергу, и МИД страны. Как они теперь выйдут из ситуации накануне подписания договора о границе с Россией?

Отстаивать “тэбэшные” поправки к Закону о государственной границе, запрещающие признавать таковой все изменения, произошедшие после 16 июня 1940 года, вылез на трибуну Юрис Добелис. “Железный Юрик” без обиняков заявил, что, мол, вопрос Абрене “полностью ясен” и это “не территориальные претензии, а территория Латвии”. Те же, кто “слепо говорит о новом договоре о границе” (имелись в виду, наверное, ВВФ и МИД ЛР!), должны знать: сейм “сохраняет возможность Латвии в любой момент вернуться к этому вопросу”.

— Если в 1940 году Латвия была оккупирована, то и Абрене вместе с ней. Оккупанты ушли отовсюду, кроме Абрене! — заявил Добелис и потребовал напоминать это “любому иностранному учителю, который сюда ездит”. Удивительно уместные слова — если учесть, что именно на вечер четверга был назначен визит в сейм комиссара Европейского союза по иностранным и оборонным делам Хавьера Соланы. Вот подарочек–то будет ЕС, который думал, что у него в Латвии будет граница с Россией. Накося выкуси, не граница, а демаркационная линия!

Вашему автору пришлось выступить вслед за Добелисом, чтобы внести кое–какую ясность. Во–первых, без соответствующим образом юридически оформленной границы с Россией нашей стране не видать безвизовой Шенгенской зоны как своих ушей. Поэтому предложение TB/LNNK иначе как вредительским не назовешь. Демаркационные зоны в мире есть — например, между Северной и Южной Кореей по 38–й параллели, между Пакистаном и Индией в Кашмире. Но разве можно сравнить уровень латвийско–российских связей с этими враждебными государствами? Пусть даже на пыталовских лугах пролилось немало крови.

Драматическая история началась тихо: в списке населенных пунктов Псковской губернии село Пыталово (Ново–Дмитриевское), в котором проживали “59 душ обоего пола”, впервые упоминается в прениях Островского уездного земского собрания 1883 года, где обсуждалось устройство переправы или моста через реку Утроя. В связи со строительством железнодорожной ветки Пыталово — Морачево — Рамоцки (ныне Иерики), высочайше одобренной государем Николаем II, село приобрело новый статус. В начале ХХ столетия станция была среди 37 населенных пунктов Псковской губернии, где работали почтово–телеграфные конторы. В 1904 году выстроен каменный вокзал, а в 1911 году появилась льняная контора.

В Гражданскую стратегическая станция Пыталово часто переходила из рук в руки. Особенно жестоки были декабрьско–февральские бои 1919–1920 годов, после которых фронт стабилизировался. Последний раз пыталовское направление было упомянуто в оперативной сводке командования Красной армии за 1 июля 1920–го. Тогдашний начальник генштаба латвийской армии генерал Петерис Радзиньш сокрушался: “Если бы мы с перемирием не поторопились и не заключили бы его секретно от наших польских союзников, то России надо было бы опасаться, что мы вместе с Польшей можем продолжить наступление и занять Псков, Остров”.

Вновь война пришла в Абрене

27 июня 1941 года — немцы обрушили бомбовые удары на вышедший из Абрене в сторону Пскова поезд. Вскоре по улицам городка залязгали гусеницы немецких танков, а у Баластницкой горы каратели расстреливали советских активистов и захваченных в плен красноармейцев — всего в уезде только за месяц убили 3 тысячи человек! Тюрьмы, построенные в период Латвийской Республики, оказались переполненными — срочно вставили железные решетки в дом № 6 на Псковской улице. А старая русская гимназия и часть домов у железнодорожной станции были обнесены забором из колючей проволоки и превращены в концлагерь. Но уже в 1941 году в уезде зарождаются первые группы сопротивления — он становится основным районом партизанского движения северо–восточной части Латвии. Летом 1942 года сюда во время рейда пришел 3–й отряд партизанского полка “За Советскую Латвию”.

Судя по всему, “тэбэшники” спят и видят, как нам вернуться к ситуации военных действий. Только не понимают они, что в Кремле нынче не сидят большевики, готовые ради победы мировой революции жертвовать этнической территорией русского народа, как это сделали проходимцы Иоффе и Ганецкий, “крестные” мирного договора 1920 года. Ну а что до мифологического довода, кто считает, что Пыталово означает “около Талавы”, то симметричным ответом будет обоснование исконной принадлежности столицы Латвии русским на том основании, что рига по–нашему — сарай для сушки снопов зерна.

Ну а медицинское значение “демаркационной линии” — зона реактивного воспаления, образующаяся в живой ткани на границе с участком омертвения или инородным телом. Догадайтесь из двух субъектов международного права — кто тут живее?