Возродился храм часовней покаяния 18

Памятнику архитектуры было тогда 105 лет. Собор уничтожили вопреки многочисленным просьбам православных, которые неоднократно обращались к местным и московским властям: просили – остановитесь, не уничтожайте израненный фашистами храм!

Нам удалось частично восстановить хронику того времени, встретиться теми, кто отстаивал собор и его разрушил. Если многие из первых живы, то от последних остался только прах. Они один за другим уходили в небытие.

Держим письмо, адресованное правительству СССР, под письмом стоит 18 подписей прихожан – одно это говорит о гражданском подвиге земляков. Мы долго искали их с помощью архивов, через родственников, знакомых. Ходили и писали по старым адресам, указанным в письме адресованном высоким властям.

Происки прерывались или обрывались совсем. Но мы и теперь не теряем надежды на то, что остались личные архивы, ими никто из преемников не занимался. Жаль, но некоторые просто расстался с семейными архивами, не считая их ценностью.

В музее не сохранился акт передачи ключа от храма, но сам он есть. Известно, что власти требовали сдать ключ при составлении акта, но православные отказались это делать. Будет на то желание верующих, ключ снова вернется к ним, займет достойное место под сводами часовни, возведенной на деньги мирян, как в свое время храм. Перед тем, как закрыть собор, прихожане совершили крестный ход. Была среди них и Любовь Петровна Попкович. Мы листали с ней документы, на которых стоял гриф «Секретно» или «Для служебного пользования».

- Абсолютная неправда, что храм пришлось закрыть, потому что прихожан было мало, – говорит Любовь Петровна. – Я пела в хоре, и мне сверху было хорошо видно, что молящихся было много. В шестидесятые годы молодежь, в основном студенты пединститута, сюда приходили, что, скорее всего, и стало причиной, по которой храм решили разрушить. Я отлично помню раннее утро 18 ноября 1969 года, когда сильный взрыв потряс наш дом на улице Саулес. Мы еще не отошли от войны, и сразу подумалось: неужели все повторится? Со стороны Народного дома был виден дым, все заволоко пылью. Народу шло много. Но никого не пустили за оцепление. Все были в состоянии оцепенения, гнева, страха. Зачем было вести войну с храмами? История показала, то это не походит бесследно. Погибли страшной смертью сварщики, которые срезали кресты на храме: в их мастерской произошел взрыв. В этом списке мертвых много городских чиновников, которые вели приготовления к взрыву храма. А ведь многие из них были моложе меня. Наверное, на то была кара божья.

Под мнонгим документами того времени стоят подписи председателя горисполкома Владислава Азана. Он точно следовал своему предшественнику Яну Пакалнсу, который во что бы то ни стало хотел иметь планетарий и просил у правительства денег на перестройку храма в планетарий. Закупил цейсовское оборудование, не за свои деньги, понятно. Это оборудование потом долгое время хранилось в подвалах музея. Его директор  Алексей Бурунов пытался потом продать самое ценное бизнесмену, который хотел купить телескоп. Отдал деньги, но телескопа не оказалось. Был скандал, ведавшая тогда культурой  Рита Строде заставила Алексея Бурунова вернуть деньги.

В одном из документов, узнаем, что бывший выпускник высшей партийной школы Владислав Азан, мэр Даугавпилса в 1969 году сообщает правительству о храме Александра Невского: «Здание не представляет собой художественной и архитектурной ценности, не отвечает эстетическим требованиям сегодняшнего дня. Внешний вид и неудачная внутренняя планировка не дают возможности использовать здание для каких-либо нужд. В связи с изложенным просим дать согласие на снос здания».

Мы говорили об этом с г-ном Азаном незадолго до его смерти. Он сделал если не блестящую, то хорошую карьеру, дойдя до должности министра. Владислав Доминикович был сильно болен, сил было у него так мало, что он не мог подняться на второй этаж.

На просьбу вспомнить, как все было с храмом, старый человек честно признался, что поступил не по совести. Раскаивался. Он был не один в когорте чиновников, которые выказали готовность выполнять партийное указание, хотя из Министерства культуры буквально накануне 18 ноября пришла телеграмма: «По непроверенным данным в Даугавпилсе хотят взорвать храм Александра Невского, который рассмотрвиается министерством как памятник архитектуры. Без разрешения министерства запрещаем сносить храм». Этот документ был передан Аркадию Гоглидзе, который не остановил процесс, хотя и мог. Он форсировал работы.

Скажем, что фашисты перед своим уходом взорвали часть Народного дома. От этого пострадал и храм, но бы мог стоять века без ремонта. Нужно было поправить крышу, правое крыло здания. Прихожане собирали на это деньги. Гоглидзе знал об этом, но предпочел к старой дурной славе – не вовремя разоряли по его указанию гнезда грачей на дамбе – прибавить еще одну, такую же. И хотя сын за отца не отвечает, а дочь тем более, хотелось бы предостеречь нынешнюю заведующую управлением культуры Элеонору Клещинскую от совершения опрометчивых шагов. И привести для начала в порядок здание бывшего кинотеатра «Ренессанс», по фасаду которого пошли трещины. И еще – если уж кино не показывают, потому что маркетинг в управлении культуры отсутствует, то найти зданию применение.

Вердикт храму подписал тогда главный инженер ремонтно-строительного участка Генрих Жусин: «Здание к эксплуатации негодно». На просьбу встретиться, г-н Жусин ответил тогда, что никакого отношения к взрыву не имел. Мы сказали ему, что готовы принести документ с его подписью – и услышали отказ.

Все в этой жизни повторяется. Все возвращается на круги свои. И помнить об этом – значит, предвидеть, Часовня покаяния, возведенная не средства горожан, тому напоминание.