Дело мастера Бро

Все остальное, написанное Сорокиным, относится к литературе не больше, чем к порнографии, издевательствам и говноедству. Чем же в таком случае были его “Роман”, “Тридцатая любовь Марины”, “Лед” и главное — “Голубое сало”, публично спущенное в картонный унитаз активистами организации “Идущие вместе”? Ответим прямо: Сорокин создавал концепты книг. Отличие концепта от настоящих книг примерно такое же, как настоящего унитаза от картонного. Так что “Идущим вместе” нельзя отказать в известной тонкости.
Что же такое концепт, зачем он нужен, и почему Сорокин перестал им заниматься? Концепт — это мыслительная конструкция, модель, нагло занявшая место того объекта, который моделировала. Художники развлекаются концептами уже лет сорок: вместо настоящих картин создают их муляжи. Таких художников называют концептуалистами. Некоторые считают, что предтечей концептуализма был Уорхол, другие — что Магритт.
В СССР тоже были свои концептуалисты — Пригов, Кабаков, Комар и Меламид. К их группе примыкал и Сорокин. Вскоре советские концептуалисты поняли, что можно создавать концепты не только картин, но и всего чего угодно. И стали создавать концепты книг. Пригов с картин переключился на производство “плохих” стихов про “Милицанера”, а Сорокин освоил соцреалистическую прозу. До поры до времени любой его текст читается как обычная история, а потом вдруг начинается полный абсурд: ученики поедают говно любимого учителя, ударники труда занимаются гомосексуализмом, партизаны сталкиваются с совсем уже непонятным “гнилым бридо”. Все это, конечно, вызывает шок. Но тут важно не запутаться: под этим внешним шоком кроется другой — шок не от того, что кто-то съел чье-то говно, а от того, что вот ты, читатель, сидишь и бегаешь глазами по буквам, и сам не понимаешь, зачем. Тебе казалось, что ты лучше постигаешь реальность, а на самом деле перед тобой не ключ к реальности, а просто буквы. Ты сидишь уже три часа, а человечество занимается тем же на протяжении тысячелетий и до сих пор верит, что какие-то буквы на бумаге как-то ему помогут.
Но СССР развалился, пришли другие времена. Сейчас авторы не претендуют на отражение реальности, поэтому разоблачать их бессмысленно. Они претендуют на прибыль, тиражи и продажи. Они уже давно занимаются бизнесом, хотя продолжают думать, что занимаются литературой, пусть и в каком-то другом смысле. Сорокин в новой ситуации сориентировался быстро: действительно, чем его нелитература отличается от прочей нелитературы? Только тем, что Сорокин всегда этим занимался и не питает иллюзий стать настоящим автором (в отличие от Марининой, чьи книги становятся все толще и “серьезнее”). Путь Сорокина — это кратчайший путь от концептуалиста к модному писателю, минуя статус собственно писателя.

Вадим АГАПОВ