Сто двадцать один миллион латов на оборону — это не предел

Кстати, до него там побывал его предшественник Гирт Валдис Кристовскис, который впоследствии с кишечной инфекцией угодил в больницу. Слактерису повезло больше: из горячей точки он привез лишь легкий насморк.

На своей шкуре

— Какие впечатления остались у вас от недавней поездки в Ирак?

— Значит, начнем с Ирака? Как министру обороны мне было важно поехать туда. Я должен был от самих солдат узнать, какова там ситуация, какие проблемы, что надо исправить. Все на своей шкуре испытать. С этой точки зрения поездка удалась. Я встречался с американским генералом Санчесом, затем с польским генералом Бенеком, у него в подчинении находится и наше подразделение. Я пытался понять, как будут развиваться события. Польский генерал заверил меня, что его правительство не давало никаких указаний относительно вывода войск, наоборот, готовится новая смена. Ясно, что речь шла и о том, как пойдет передача власти в руки гражданского населения Ирака, и о последних скандалах с пытками пленных в тюрьмах. Но генералы гордятся нашими солдатами: они восстанавливают там школы, больницы. У наших миротворцев сложились хорошие отношения с мэром Ал-Хиллы, что и понятно: когда есть деньги на восстановление города, отношения не могут быть плохими.

— Значит, наши солдаты в Ираке все больше по хозяйству заняты?

— Иракцы руководят проектами, а наши охраняют территорию 80 км длиной и 40 км шириной. В эту зону входит и главная дорога, по которой из порта подвозят все необходимое. Там было несколько инцидентов, даже мост пытались взорвать, иногда приходится отстреливаться.

— Они вам пожаловались на неудобное оружие?

— Это скорее не жалобы, а предложения: сказали, что стоит подумать над вооружением для дальнейшего участия в миссиях. У них сейчас неплохие шведские винтовки, мощные, но для патрульной машины у них стволы длинноваты. Вот у наших ребят из военной полиции оружие подходящее. Кстати, по дороге из Багдада в штаб мы ехали вместе с венгерским генералом, у него был венгерский пистолет, приспособленный для машины. Он его сразу зарядил.

Я спросил, приходилось ли им воспользоваться. Он ответил: да, два раза попадал под обстрел. Конечно, скандал со снимками из тюрьмы омрачил обстановку, но наши солдаты психологически подготовлены, их проверяли и на психологическую стойкость. Генералы говорят: вот бы все были такие, как ваши!

— Несколько латвийских солдат в Багдаде охраняют пленных. Они не были свидетелями тех зверств?

— Да, у меня тоже возник такой вопрос. Я много говорил с нашими военными полицейскими, они меня охраняли. Там, где я ночевал в первую ночь, в Вавилоне, я спал в таком же контейнере, что и солдаты. И там мне рассказывали, как с ближайшего пригорка обстреливали базу. Стрелявших задержали, и наши конвоировали их в место заключения. Наши воспринимают это как нормальную служебную обязанность, так что этот эпизод в тюрьме Абу-Грейб оставил неприятный осадок.

Потом у меня был разговор с одним иракцем, шиитом. Наши его наняли, чтобы общаться с местным мэром. Он хорошо говорит по-русски, учился в России в начале 1990-х. Я спросил, как его соседи смотрят на то, что он помогает войскам коалиции. Он сказал, что шииты с радостью восприняли приход американцев. Но потом некоторые местные лидеры начали бороться за власть, хотя поддержки особой у них нет.

У нашего переводчика большая семья, и это его спасает, а вот другие переводчики получают письма с угрозами.

Сейчас уходить нельзя

— Складывается впечатление, что новое правительство Латвии поумерило пыл и уже не так горячо поддерживает Америку. Наши национальные интересы в Ираке все так же важны?

— Наша цель — установить гражданскую власть в Ираке и сделать возможным проведение выборов в начале следующего года. Я скептически относился к этой идее… Но в конце концов у нас нет выхода. Сейчас уходить нельзя, надо закончить начатое. Постоянно готовятся солдаты на смену, это будет наш золотой фонд. Потом они будут готовить своих преемников. Приехав в эту страну, понимаешь, что все это не шутки — едешь в машине, в каске, в бронежилете, риск все время есть…

— Вы считаете что Латвия что-то потеряла бы, если бы не ввязалась в эту войну?

— В тот момент мы решили поддержать своего крупнейшего стратегического партнера — США, когда они решили войти в Ирак. И хотя оружие массового уничтожения не найдено, причина была законной, на то была резолюция ООН, потому что Хусейн не сотрудничал с инспекторами ООН. Мы поддержали США, потому что они — гарант безопасности Латвии. И в этом смысле решение было правильным.

— Даже при том что жители Латвии были против этого?

— А была ли поддержка населения хоть у одной войны? Конечно, нет. Я тоже ее не поддерживал. Латвия не собиралась экспортировать демократию в Ирак, как американцы. Мы же решили, что должны их поддержать из соображений будущей безопасности нашей страны.

— Но испанцы тоже думали о безопасности, а в результате на них напали террористы!

— В Испании к власти пришли популисты, которые ни в коем случае не думали о безопасности своей страны. И выведя войска из Ирака, они только подбодрили террористов. Польские политики, которые поговаривают о выводе, тоже делают Польшу более уязвимой.

— Что касается наших партнеров…

— Я бы хотел еще пару слов про Ирак добавить. Я ведь поехал еще и посмотреть, в каких условиях там наши солдаты живут. Столовая у них очень хорошая, лучше, чем тут у нас в министерстве, это точно! Хотя, конечно, тяжело жару переносить. Для тех ребят, которые приедут туда в июне, это будет шок в первые дни.

— А чем вас кормили, если не секрет?

— На войне должен быть разумный выбор блюд. Нельзя есть то, что не из холодильника. Воду пить можно только из бутылок, которые привезены из безопасных регионов, зубы нельзя чистить той водой, которой моешься в душе…

— Продукты поставляют американцы?

— По-разному. Их доставляют на кораблях. Я там ел рис, картошку, курицу, говядину, а один раз даже подали какого-то… не знаю, лобстера, наверное.

— Правда?

— Да-да! Так что, можно сказать, вкусные блюда. Только сейчас у них выбора немного меньше, потому что дороги разрушены и движение транспорта затруднено, но в принципе с едой нет проблем.

Реформа для истребителей

— ЕС и НАТО последовательно проводят политику сотрудничества с Россией. У нас же с соседом как-то не ладится. Но как вы сами однажды сказали, русские генералы создают образ врага из стран Балтии, чтобы им было чем заняться. Как вы думаете, почему?

— И Россия, и Латвия понимают, что никому не нужна “холодная война”, мы хотим добрососедских отношений. А высказывания некоторых политиков вне всякой критики. Надеюсь, что с нашим вступлением в ЕС и НАТО отношения станут более цивилизованными, и ни НАТО, ни Россия не будут размахивать дубинами. Хотя это факт, что старое империалистическое мышление еще живо у некоторых российских политиков. Надеюсь, со временем оно уйдет.

— И тогда мы будем проводить совместные учения?

— Возможно. Но пока говорить об этом преждевременно. Если вспомнить, что они говорили по поводу нашего вступления в НАТО… Должно пройти время, чтобы все утряслось.

— Есть ли у НАТО планы разместить на территории Латвии какие-нибудь учебные центры, военные базы?

— Нет таких планов. Мы говорили, что, если будет необходимость, мы готовы сотрудничать. Но сейчас такой необходимости нет. Наша важнейшая задача пока — патрулирование воздушного пространства.

— Вам не сообщали, засекли ли истребители нарушителей нашего воздушного пространства?

— Нет. Нам по минутам сообщается, когда они вылетают. Но все пока спокойно и без осложнений.

— За исключением пьяных бельгийских солдат?

— Ну, так повелось еще со времен Римской империи — солдаты время от времени напиваются, как и гражданские. Кроме того, они попали в новую среду и так же, как и российские политики, руководствовались стереотипами. Они просто не оценили своих возможностей. Надеюсь, они впредь будут больше ориентироваться на перехват самолетов с террористами. Не исключено, что скоро стандарты воздушного патрулирования будут изменены. Это относится к тем странам, которые смогут их выполнять.

— А как они изменятся?

— Пока преждевременно об этом говорить. Идут дискуссии, многие выступают за то, чтобы сделать этот процесс дешевле для всех натовских стран.

Денег много не бывает

— Вопрос об оборонном бюджете. Он на сегодня самый большой среди всех остальных отраслей — 100 миллионов латов, если не ошибаюсь.

— Сто двадцать один.

— Вы уже ознакомились с вашим бюджетом? Как вообще можно умудриться потратить такие деньги?

— Если быть объективным, то денег надо еще больше, чтобы обеспечить наших солдат современной экипировкой, обмундированием, транспортом, совместимым с натовским оружием.

— Так сколько же еще нужно?

— Нет, конечно, мы это увеличение пока не планируем… Но в нынешнем бюджете есть и деньги на строительство спортивных центров, которыми могут пользоваться самоуправления. Чтобы посылать наших солдат в международные миссии, чтобы они были хорошо экипированы, чтобы государство не было у них в долгу, надо еще больше тратиться. И это была одна из целей поездки в Ирак: я убедился, что у наших солдат очень хорошие сапоги для пустыни, хорошая форма. Особенно шапка мне понравилась, хорошо от солнца спасает. Но в долгосрочной перспективе запланированы закупки вплоть до 2010-х годов.

— А какие закупки необходимы для нашей армии в первую очередь?

— Мне трудно сказать так, чтобы не затронуть секретную информацию. Но как член НАТО мы не можем больше выживать за счет подарков из-за границы. Например, транспорт для международных миссий — самая большая проблема. Мы потому не участвуем в боевых действиях, что машины не защищены. Солдаты остроумно придумали защищать их бронежилетами. Но ясно, что нам придется купить такие бронетранспортеры, которые смогут обеспечить безопасность.

— А налогоплательщики должны платить за то, чтобы наших же ребят отправлять на чужую войну?

— Это коллективная безопасность. НАТО защищает нас, мы защищаем НАТО. Для этого надо быть хорошо вооруженными. Мы платим за безопасность своей страны, а она всегда стоит денег.

— Но, наверное, здравоохранение тоже стоит денег, только вот уже много лет государство их не находит?

— Между прочим, бюджеты благосостояния и здравоохранения еще больше, чем оборонный! Безопасность ведь не самоцель. То, что мы вступили в НАТО, обеспечит развитие предпринимательства, рост ВВП, а это деньги, которые вернутся в бюджет. А если бы мы несколько лет назад объявили, что никогда в жизни не вступим в НАТО, то у Минздрава сегодня было бы гораздо меньше денег.

— Вы можете привести конкретный пример, как наше вступление в НАТО способствовало развитию какого-нибудь бизнеса?

— Это не так просто сказать, что вот этот магазин или завод открылся, потому что Латвия вступила в НАТО. Пример тут только такой, что рост нашего ВВП один из самых значительных в Европе. Надо посмотреть на наше недавнее прошлое. У Литвы, Латвии и Эстонии есть причины для гордости, если сравнивать с положением всех тех республик, которые остались в бывшем “соцлагере”. Они могут позавидовать.

Хозяйством руководит сын

— Вам принадлежит земля в Бауском районе. У вас хватает времени заниматься ею?

— Не хватает времени даже съездить посмотреть, как там дела. Хозяйством сейчас руководит сын, а мой отец у него в советниках. Но если на выходные есть время, всегда стараюсь навестить их. Обхожу земли пешком или объезжаю на велосипеде, потому что это более тысячи гектаров. Вот прямо перед поездкой в Ирак болтал по телефону и упал с велосипеда, немного поцарапался…

— Что вы там выращиваете?

— Рапс, сахарную свеклу, рожь, овес…

— Это рентабельно после вступления в Евросоюз?

— Время покажет. Не должно ничего страшного произойти.

— А водно-моторный спорт не бросили?

— Я до сих пор вице-чемпион мира. В прошлом году участвовал в чемпионате мира, в 24-часовом заезде. В нынешнем году соревнования пройдут в Санкт-Петербурге. Наверное, туда уже не получится съездить, да и не самоцель это. Главное, чтобы сын участвовал. В этом году первый этап Формулы-1 пройдет в Хорватии. Надеюсь туда съездить, моя официальная позиция — “радиомен”, я по рации даю советы пилоту, сыну. Но в Петербург, может, и не получится попасть, ведь я министр обороны все-таки… Мне очень нравятся эти соревнования, захватывают.