В марте на Эспланаде найдены останки неизвестной женщины 12

Ежедневно в Латвии пропадают, в среднем, два человека. Большая часть из них находится, но некоторых ищут годами…

На сегодня с 2010 года в Даугавпилсе и крае числятся в розыске 11 человек. За каждой такой пропажей стоят горе и боль близких, ад ожидания горькой вести и робкая надежда на то, что родной человек жив и обязательно найдется.

«Неизвестная женщина 29.06.2015»

На прошлой неделе в предоставленной Даугавпилсским ЗАГСом информации об ушедших в мир иной стояла коротенькая и очень странная строчка – «неизвестная женщина 29.06.2015». Как мы узнали у Хелены Солдатенок, эта дата была установлена судмедэкспертами.

Дата невольно насторожила. Дело в том, что именно 29 июня прошлого года в Даугавпилсе пропала женщина1932 года рождения. В тот день около двух часов дня она вышла из дома в центре города и пропала. Родные сразу же сообщили в полицию, но пропавшую так и не удавалось найти. Для поиска близкого человека родственники использовали все возможности: они искали сами, обращались к общественности, обещая вознаграждение за любую информацию. На местном телевидении, в газетах и на сайтах появились объявления, сообщающие приметы 84-летней женщины, описание одежды, в которую она была одета. Также сообщалось, что пропавшая страдает болезнью Альцгеймера, поэтому не может определить свое местонахождение. Высказывалось предположение о маршрутах, по которым она могла пойти. Скрупулезно прочесывались район от Северного городка до Межциемса. Но поиски никаких результатов не дали.

И только в начале марта этого года в зарослях за Латгальским зоосадом были найдены человеческие останки. Разложение трупа было в такой стадии, что даже по сохранившимся фрагментам одежды родственники лишь с 80-процентной уверенностью опознали пропавшую женщину. От самого тела за такое время практически ничего, кроме косточек, не сохранилось, поэтому умершую хоронили как неизвестную. Судмедэкспертам предстоит провести анализ на ДНК и установить идентичность найденного тела и пропавшего человека.

Чтобы провести экспертизу на ДНК, потребуется не менее года. Все это время останки никто не будет держать в морге, поэтому их и захоронили. Если экспертиза будет положительная, то лишь тогда, через год, родные смогут перезахоронить тело близкого им человека. Вряд ли такое положение дел можно считать нормальным.

Надежда на добровольцев?

Последние два года Даугавпилс уже не в первый раз сталкивается со смертью пропавших без вести людей. В прошлом году в новогоднюю ночь пропала девушка Элина Липина, в этом году – фельдшер Скорой помощи Артур Бадун. Благодаря помощи добровольцев их нашли, но, к большому несчастью, мертвыми. А если бы не было тех, кто чужую беду воспринимает как свою, кто в трудную минуту готов бескорыстно прийти на помощь порой незнакомым людям? Страшно подумать…Что может быть хуже гибели дорогого тебе человека? Оказывается, может: не иметь возможности похоронить близкого, проводить его в последний путь и отдать ему последнюю дань уважения и любви.

Ни «Наш город.», ни большинство людей, разыскивающих своих родственников, ни в коей мере не ставят полиции в вину ситуацию, сложившуюся с пропажей людей. Но стоит признать, проблема существует – как на местном уровне, так и на общелатвийском.

В регионе, охватывающем Даугавпилс, Даугавпилсский и Илукстский края, розыском пропавших людей занимаются всего три инспектора полиции. Помимо поиска они еще устанавливают личности неизвестных погибших и разыскивают скрывающихся от правосудия преступников. Разве можно считать нормой такое положение дел?

Равнодушный закон

Когда мы с руководителем Даугавпилсского ЗАГСа говорили о неизвестных умерших, которых приходится регистрировать сотрудникам этого учреждения, г-жа Солдатенок припомнила случай, с которым ей пришлось столкнуться, работая в Думе. К ней обратилась мать, сына которой похоронили как неизвестного. Мать была в городе и лежала в больнице. Зная адрес погибшего, полицейский пришел к женщине домой и, естественно, не застал ее. Запертую калитку никто не открыл, а страж порядка со спокойной душой ушел и больше не приходил. Хотя все хорошо знали, что у умершего парня есть мать. Женщине пришлось пройти не одну инстанцию, чтобы перезахоронить сына.

«Не всегда ситуация, связанная с пропажей людей, соответствует тому, как их разыскивают, – признала  Хелена Солдатенок. – Что-то здесь не в порядке. В той же информированности родственников. Бывают случаи, когда мы регистрируем умерших как неизвестных. Потом родственники узнают, приходят к нам, и мы переписываем регистр. Или же судмедэксперт приносит нам справку о том, что человека опознали. Для родных этот вопрос очень болезненный».

Откровенный гадюшник

Останки погибшей женщины возле Латгальского зоосада совершенно случайно обнаружили бомжи, присмотревшие заросли на Эспланаде для своей лежки. Даже облагородили уголок – столик установили, чтобы посидеть и выпить культурно, на природе. Место вроде, в Центре, а стражи порядка сюда не заглядывают. А то, что болотной вонью несет так, что даже перебивает трупный запах – неважно: бомжи и не к такому принюхались.

Нередко мы видим, как тройки представителей доблестной Муниципальной полиции прогулочным шагом «рассекают» по центру города, где уже и так на каждом углу установлены камеры видеонаблюдения, или катаются на «бусике» по главным улицам. И невольно задумаешься: выходят ли муниципалы когда-нибудь из этого бусика? Сворачивают ли с променадного маршрута, чтобы заглянуть за угол того же Зоосада и посмотреть, что там творится?

Десятки так называемых «столатовиков» бесцельно бродят по Крепости, не зная, чем заняться. И тут же, рядом, в центре города, между Зоосадом и университетом – откровенный гадюшник. Почему бы не использовать эту рабочую силу и не привести в порядок данную территорию? Латгальский зоосад – одно из самых посещаемых горожанами и туристами объектов, да и наш университет – не из последних в Латвии.

Очень хочется верить, что те, кому по должности и роду занятий положено, сделают из этой трагедии соответствующие выводы. Нам же остается выразить искренние слова соболезнования и поддержки близким, так трагично потерявшим близкого человека.