Наша история: Царский слуга – латгалец Алоизий Трупп 19

Он был в числе четырех слуг, добровольно последовавших в ссылку за Николаем II и его семьей. Вместе с ними Алоизий Трупп был расстрелян в Ипатьевском доме в Екатеринбурге.

17 июля 1998 года в Екатерининском приделе Петропавловского собора были погребены останки последнего российского императора Николая II и членов его семьи – Александры Федоровны, великих княжон Ольги, Татьяны, Анастасии, а также их верных слуг. Отпевание совершало духовенство Санкт-Петербургской епархии русской Православной церкви. На крышке одного из гробов был не восьмиконечный, а четырехконечный, «латинский» крест. В нем покоились останки сына латгальского крестьянина Алоизия Труппа.

В 2000 году Русская православная церковь канонизировала царскую семью. Лейб-медик Евгений Боткин, горничная Анна Демидова, повар Иван Харитонов, лакей Алексей Трупп, принявшие смерть вместе с монаршими особами, такой чести не были удостоены. И только сейчас Екатеринбургская епархия РПЦ передала по ним материалы в синодальную комиссию по канонизации святых.

Лакей 1-го разряда

Вечного холостяка Алексея Егоровича Труппа знали, как веселого и жизнерадостного человека, любящего детей. Сохранились фотографии, на которых он снят во время прогулки с великими княжнами. Ему, как чуть ли не единственному латышу, благоволит императрица Мария Федоровна. Таким отношением венценосной особы Алексей Егорович очень дорожил, а посему старательно берег свою репутацию. Правда, поговаривали, что и он не без греха. В годы своей молодости он увлекся женой одного из своих сослуживцев, что, скорее всего, стало причиной того, что до конца своих дней он так и не женился…  

По-настоящему имя Алексея Егоровича звучит как Алоизий. Он родился в деревне Калнагалс Режицкого уезда Витебской губернии (ныне Баркавская волость Резекненского края).  Неподалеку от деревни есть небольшое кладбище под названием «Криевбирзе», что переводится как «Русская роща». На нем похоронены представители нескольких поколений семьи Трупп.  Есть версия, что неблагозвучная фамилия Трупп произошла от немецкого der Trupp — группа бойцов, отряд.

Родители Алоизия были простыми крестьянами. В семье, кроме него, было еще четверо детей.

Когда настал черед идти в армию старшему брату, он как раз собирался жениться, поэтому 18-летний Алоизий пошел служить вместо него. Голубоглазый блондин ростом около 180 см с яркой скандинавской внешностью был замечен и принят сначала в лейб-гвардию, а потом на службу во дворец на должность лакея. В наше время слово «лакей» звучит оскорбительно. Но еще век назад оно лишь означало человека, выполняющего различные поручения. Быть приближенным императора – о такой карьере можно только мечтать.

В ссылку

Как привычна эта ситуация: пока человек «на коне», вокруг него крутится множество друзей и знакомым. Стоит ему оступиться, как остается он со своей бедой один на один. Не миновала сия горька чаша и последнего российского императора вместе с семьей.

Люди, которые до этого толпами ходили, стремясь получить какую-то малейшую милость от царской семьи, моментально отвернулись, исчезли, растворились.

2 марта 1917 года, сразу после отречения, Николай II записал в своем дневнике: «В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!». 9 марта царская семья была арестована и вскоре отправлена вглубь России. В августе 1917 года их выслали в Тобольск, где они прожили до конца апреля 1918 года. Затем высокопоставленных узников отправили в Тюмень, затем – в Екатеринбург, где поселили в «Доме Ипатьева».

Перед слугами, последовавшими до конца за царской семьей, не раз открывали двери и говорили: «Ступайте на волю, вы свободны». Уход означал предательство. За свою верность четверо слуг, в том числе и Алексей Трупп заплатили своей жизнью.

Кстати, охрана дома Ипатьева состояла из соотечественников Труппа. Николай II несколько раз писал в своем дневнике:

25 апреля 1918 г. «Сегодня заступил караул, оригинальный и по свойству, и по одежде. В составе его было несколько бывших офицеров, и большинство солдат были латыши...».

1 мая 1918 г. «…К полудню сменился караул из состава той же особой команды фронтовиков — русских и латышей». 25 июня 1918 г. «Внутри дома на часах стоят новые латыши, а снаружи остались те же — частью солдаты, частью рабочие!».

По воспоминаниям лакея цесаревича, Трупп в Екатеринбурге встретил родного племянника - сына своего брата, который прибыл сюда с отрядом красноармейцев. Они говорили по-латышски. Был ли это действительно родственник, или просто встретились два латыша, поговорили на своем родном языке, точно неизвестно.

Латыш на латыша, брат против брата… Что может быть чудовищней?

В ночь с 17 на 18 июля 1918 года

Из «Постановления о прекращении уголовного дела № 18/123666-93 «О выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в период 1918-1919 годов»: «Грузовик для перевозки трупов должен был прийти заранее в 12 часов ночи, но появился только в 1.30 ночи. После прибытия грузовика охранники разбудили доктора Боткина, которому сообщили о том, что в связи с тревожным положением в городе оставаться на верхнем этаже опасно и необходимо всем срочно перейти в другое место. На сборы ушло примерно 40 минут, после чего царскую семью, слуг и доктора Боткина перевели в полуподвальное помещение… Цесаревича Алексея Николаевича Николай II нес на руках, поскольку тот не мог идти из-за болезни. По просьбе Александры Федоровны в комнату внесли два стула. На один села она, на другой цесаревич Алексей. Остальные расположились вдоль стены».

Комендант «Дома Ипатьева» Юровский прочитал приговор. Николай II успел только спросить: «Что?», как Юровский дал команду. Для того, чтобы заглушить выстрелы, рядом с «Домом Ипатьева» завели грузовик, но выстрелы в городе все равно были слышны.

Смерть Николая II и Александры Федоровны, трех детей и лакея Труппа была мгновенна. Цесаревич Алексей был при последнем издыхании. Ему было всего 14 лет. Великая княжна была жива. Юровский несколькими выстрелами своего револьвера добил цесаревича, а палачи штыками прикончили Анастасию Николаевну, которая кричала и отбивалась… Пол был скользким от крови.

Изуродованные трупы вывозили на машине, которая через три-четыре версты встала. Так как телег не было, трупы «посадили» в пролетки и отвезли в район Ганиной Ямы. В связи с тем, что в одежде погибших обнаружили спрятанные драгоценности, Юровский приказал раздеть трупы, выпороть из одежды драгоценности, а саму одежду сжечь. Тела без одежды бросили в «открытую шахту», но они не утонули, поскольку воды в шахте оказалось мало, и тела сверху хорошо просматривались. Убедившись, что место захоронения выбрано неудачно, было принято решение тела обезобразить серной кислотой, часть их сжечь, часть мелкими фрагментами бросить в глубокие шахты. Для этих целей были выделены около 170 л серной кислоты и бочка керосина емкостью около 180 л.

В своих воспоминаниях Юровский так описал действия команды по уничтожению трупов: «Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой, как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения. Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали - следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне - этого места погребения белые не нашли».
В «Записке» Юровский упоминает точное место захоронения – Коптяки в 18 верстах от Екатеринбурга к северо-западу.

После расстрела царской семьи председатель Уралсовета Белобородов (Янкель Вайсбарт) отправил безграмотную телеграмму секретарю Совнаркома Горбунову: «Передайте Свердлову, что все семейство постигла та же участь, что и главу, оффициально семия погибнет при евакуации».