Даугавпилс и окрестности: три пути литовцев в Латгалию 2

Люди на границе

В 1921 году Литва “выменяла” входивший в Каунасскую губернию район Акнисте на Палангу. Латвия претендовала на остров Роню, где жили лишь шведские рыбаки – кусочек суши отошел к более далекой Эстонии и назвался Рухну. В 1920 году Латвия получила от России станцию Пыталово с окрестностями и назвала место сперва Яунлатгале, а потом Абрене. После второй мировой Латвия осталась без этих земель – теперь там снова Пыталово, статус которого был окончательно закреплен пограничным договором 2007 года.

Портал DELFI изучает вновь ставшую актуальной тему изменения границ, пытаясь понять, как это происходило в странах Балтии в XX веке, как решались спорные моменты и как смена границы меняла жизнь простых людей.

Жители столицы Латгалии – Даугавпилса – часто ездят через границу в литовский Зарасай: кто за дешевыми местными продуктами, кто – за впечатлениями, кто на традиционные скачки на лошадях по льду. Еще каких-то сто лет назад этой границы могло и не быть: Литва претендовала на значительный кусок Латгалии, вплоть до Даугавпилса. В конце концов, в этих местах захоронен самый любимый литовский король Миндаугас, который в 1263 году вместе с сыновьями направлялся к родственникам жены в Аглону и был коварно убит литовской знатью. Полтора года назад местные литовцы открыли ему памятник. 

Но современная граница сдвинулась к юго-западу: к Латвии отошло Акнисте и с окрестностями. Сегодня этот регион "кормят" окучиваемые немцами торфяники, психиатрическая лечебница, леса, туризм и трудолюбивые крестьяне. В том числе – местные литовцы, которых в крае осталось около пяти процентов. Их бывшие соотечественники закупают у акнистян молоко, продают им вдвое дешевле газ и угоняют за границу сельхозтехнику.

Даугавпилс, 16 февраля 2017 года. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Даугавпилс. Три пути литовцев в Латвию – работа, любовь, ссылка

Куда мы денем стариков?

В Ригу, на табачную фабрику!

Куда мы денем старушек?

В Ригу, на галошную фабрику!

Куда мы денем девиц?

В Ригу, на конфетную фабрику!

Куда мы денем парней? В Ригу, на пивную фабрику!

Директор Литовского дома в Даугавпилсе Клемеснас-Римантас Клепшис. Фото - DELFI

Директор Литовского дома в Даугавпилсе Клеменсас-Римантас Клепшис со смехом вспоминает песенку, которая была популярна в Литве между первой и второй мировой войнами. В то время многие его соотечественники ездили на заработки в процветающую столицу независимой улманисовской Латвии.

В даугавпилсскую литовскую общину мы попали в вечер празднования Дня независимости Литвы – 16 февраля. Сегодня в Литве живет порядка 10 000 латышей, а в Латвии – втрое больше литовцев. “Есть три пути, какими сюда попадали литовцы, – говорит Римантас. – Приезжали работать - и оседали. Второй: по любви. И самый грустный: когда ссыльные литовцы возвращались из Сибири, им не разрешали селиться в родных местах и не брали на работу – таких, увы, немало”. Сам Римантас приехал в Даугавпилс в 1978 году преподавать в военном училище. Сейчас он управляет своим швейным производством, на котором заказы датчан обслуживают 55 работников. В лучшие времена было 240, но теперь все непросто.

Его дети вернулись в Литву, внуки – в Германии, литовского языка не знают. Но сам Римантас, хоть он и гражданин Литвы, перебираться на родину не хочет: “Где развернулся – там и хорошо”. Впрочем, гостит в Литве регулярно, а цеппелины, жареную свиную печенку со свеклой и селедку с грибами считает любимыми блюдами. Кроме того, Римантас возглавляет литовское общество Rasa: около 30 активистов, хор, субботняя школа, в которой 26 детей и взрослых учат язык, географию и историю, библиотека, бильярдный клуб... Пишут проекты – получают деньги на разные мероприятия и участие в фестивалях. Увы, здание Литовского дома сегодня выставлено на продажу: после вступления в ЕС литовское консульство было упразднено, а для гуманитарных функций помещения сочли слишком дорогими. 

От этого литовского шоколада в форме контура страны ни один литовец не рискнул откусить ни кусочка.

Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Римантас ведет активную жизнь, но мысли о будущем у него не радужные: “Чахнет Латгалия – ничего нового не создается, только все закрывается. Вместо цветочных магазинов и базаров – сплошь венки похоронные продают. Да и в Литве ненамного лучше: приграничные города и деревни пустеют, народ уезжает. Литовцы на западе сперва улицы подметали, а теперь там свои фирмы создают”.

“Когда Литва была объявлена независимым государством, этот документ занимал ровно полстраницы текста, – говорит Римантас. – И по нему страна успешно развивалась 20 лет. Когда Литва вступала в Евросоюз, в конституционном зале литовского Сейма был подписан договор толщиной сантиметров семь. По этим условиям мы живем уже 13 лет... Давайте в канун столетия Литвы и Латвии задумаемся, что дальше!”

Под конец празднования на столе появляется шоколадка с контуром Литвы и нож. Никто из гостей не рискнул откусить ни кусочка. 

Глубинка вместо провинции у моря

Сейчас невозможно сказать, кто был прав, а кто виноват в те смутные времена Первой мировой, когда все споры решались с оружием в руках, считает доктор исторических наук Эрик Екабсонс.

В 1918 году Паланга в составе прибрежной части Курляндии вошла в состав независимой Латвии, а район Акнисте, несмотря на явный перевес латышей на этой территории, остался в составе литовской Каунасской губернии.На мирных переговорах в Париже в апреле 1919 года министр иностранных дел Латвии Зигфрид-Анна Мейеровиц предложил сохранить границы, как есть, но литовцы, оставшиеся без Клайпеды (она была под контролем французов) и выхода к морю, настаивали на передаче им Паланги и прилегающей территории до реки Свентое. На сомнения латышей в обоснованности таких претензий, литовцы нажали с другого края: потребовали признать «особые интересы Литвы в Латгалии и гарантировать ей особые привилегии в Лиепае и Даугавпилсе, а в противном случае – провести референдум жителей Латгалии, где они хотят жить». 

Екабсонс подробно описывает сложно-сочиненные конструкции вокруг получивших независимость стран Балтии в своей статье "Отношения Латвии с Литвой в 1919-1921 годах". Они то кооперировались против большевиков с войсками белого генерала Бермондта-Авалова, то объединялись против него. Непросто складывались и литовско-латвийские отношения: то они вместе отстаивали свою независимость, то Латвия поддерживала поляков, которые имели виды на территорию Литвы.  

"Это с сегодняшней точки зрения земля у моря кажется куда более ценной, чем земля без моря, - уверен профессор Екабсонс. - Но если посмотреть на ситуацию с позиции столетней давности, то у Латвии морская граница была и так огромна, а у литовцев ее не было вообще".

У Латвии уже были гораздо более раскрученные курорты, нежели довольно заброшенная Паланга. С точки зрения сельского хозяйства, песок – не лучшая земля… И все же обмен дался Латвии нелегко – в обществе шли ожесточенные споры, которые возобновились после того, как литовцы в 1923 году получили Клайпеду. Эрик Екабсонс

С осени 1919 года литовские войска стали двигаться в сторону Даугавпилса (любопытно, что город тогда защищал латышский коммунист Дауманис), заставляя местные латвийские власти брать литовские паспорта. По большей части взаимное бодание обходилось без жертв, но в поселке Субате все же пролилась кровь. В 1920 году после мирного договора с Россией латвийская армия оттеснила литовскую, но претензии соседей на всю Латгалию сохранились. Поляки объявили, что считают Даугавпилс латышским. В качестве взаимной любезности на Тербатской конференции Латвия отклонила литовские притязания на Гродно, Сувалки и Белосток, зато поддержала требования на Вильнюс.

Лишь в марте 1921 года латвийско-литовская комиссия по пограничным спорам под руководством шотландского профессора лорда Симпсона установила нынешние границы. Латвия отдала Палангу, потому что для нее было важно, чтобы Литва стала сильной и независимой страной. А такой стране нужен был выход к морю. Взамен литовцы отказались от своих прав на район Акнисте. 

Этот замок житель Илуксте Зигмунд Чаманс и его жена построили своими руками - камешек к камушку. Теперь это гостевой дом. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Илуксте. Литовские жены в цене: скромны и трудолюбивы

Илуксте

Илуксте – городок под три тысячи человек. Главный налогоплательщик – предприятие LatRosTrans, а проще – “нефтяная труба” из России. Три церкви – католики, православные и лютеране, две средних школы на 300 человек, музыкальная, художественная и спортивная школы и гордость городка – новый бассейн, куда ездят школьники со всех окрестных городов и деревень.

Отец литовки Янины – из репрессированных: вернувшись в свою деревню из 11-летней ссылки в Воркуте, не смог найти работу на родине, отправился на заработки в Латвию - там и осел. Янина вспоминает, как непросто ей с сестрой было пойти в латышскую школу без языка. "Всяко было, обзывали даже. Зато сегодня мне по-латышски говорить легче, чем по-литовски. У меня и муж-латыш, а сыновья поделились: один записался латышом, другой – литовцем".

По мнению Янины, литовцы более успешны в торговле, чувствуют рынок и умеют складывать копеечку к копеечке, они могут ездить на очень скромной машине, но построят свой дом – им это важно. А еще они не боятся никакой, даже самой черной работы. "В нашем городе многие жен литовских берут – знают, что обхаживать будут и трудиться без устали".

Надо признать, что знаменитое литовское трудолюбие и сметливость дает о себе знать сразу по пересечении границы с Литвой: дорожное покрытие резко становится качественным, поля, впритык к границам – вспаханные и причесанные, домики прибранные.  Глаз радуется, сердце щемит.

Субате. Пограничные истории и кровь с молоком

Субате

Поселок с населением в 600 человек. Два пансионата, школа, детсад, обувное производство, которое чуть не закрылось: шили спортивную обувь для Финляндии, которая продавала почти все в России.

Литовская прабабушка главы самоуправления Субате Софии Глумане перебралась в Латвию еще до первой мировой. Сперва арендовали землю у хозяина – за оброк в половину урожая. После того, как один из 20-летних братьев бабушки погиб в освободительной войне 1919 года, семье выделили свою землю. В общем, укоренились. "Бабушка с мамой говорили по-литовски лишь тогда, когда не хотели, чтобы дети их понимали. А мы как раз все понимали, – смеется София. – Ведь литовское телевидение тут бесплатно ловится, вот и смотрим!"

София Глумане. Фото - DELFI

Она вспоминает, что в советское время литовцы наведывались в Латвию за промтоварами, а латыши в Литву – за продуктами. Когда появились границы, неудобно стало: местные старички-литовцы были вынуждены каждый месяц ездить за границу за пенсией: "Они умоляли пограничников не ставить штампы, ведь за новыми паспортами надо было отправляться в Даугавпилс". Не в восторге от границ в самых грибных местах были и сборщики грибов-ягод, а охотники могли и нервный срыв заработать, если подстреленный олень в последнем прыжке скрывался за границу.

Шенген вернул приграничные поселения в прежний ритм. Снова у литовцев продукты дешевле, а баллонный газ, самый популярный в этих местах, в Литве дешевле аж вдвое: 15 евро против 30. У литовцев немного дороже алкоголь и бензин, но это не повод для визитов в Латвию. Впрочем, если кто-то три бутылки Рижского бальзама покупает – это литовец,  смеется София.

Кладбище Червонка под Субате, где похоронены литовцы, погибшие в боях с войсками Бермонта-Авалова. Местные жители рассказывают, что 80-летняя литовка на красных жигулях регулярно прибирает все могилы и детей-внуков с собой привозит, чтобы не забывали. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

В Литву за продуктами предпочитает ездить и молодая мама Агнесе Лейкусе. Ее дед-литовец, вернувшись из Сибири, не смог поселиться в Литве – купил дом в Субате, как можно ближе к границе (10 км) и родным местам. И жену привез из Литвы, и своего сына отправлял учиться в Литву, правда тот женился на латышке. У Агнесе – пять братьев-сестер. А как иначе? Хозяйство большое, всем есть чем заняться.

Агнесе училась в Риге в отделении балтийской филологии ЛУ, но, когда родила сына, вернулась в родной дом – к родителям и братьям: "Мне тут больше нравится – покой и свежий воздух!" Семейное хозяйство Dzeņi – большое: более 80 дойных коров, на которых и строится весь доход. Еще год назад цены на молоко были настолько низкие, что многие окрестные крестьяне были вынуждена коров зарезать – семья Агнесе решилась продать часть леса, чтобы выстоять. 

Агнесе Лейкусе предпочла Риге родной дом на границе с Литвой и с хозяйством в 80 дойных коров. Фото - DELFI

Сейчас цены снова пошли вверх. Молоко закупают только литовцы с комбината в Рокишкас, недавно они же приобрели контрольный пакет Екабпилского молочного комбината. Агнесе считает себя латышкой, но литовский язык любит и владеет им в совершенстве – время от времени переводит по заказу. Как-то по возвращении из летней школы в Клайпеде ее ждал сюрприз от отца - флаг Литвы. Теперь он хранится в спальне.

Сегодня в Акнисте живет неполная тысяча человек и автобус в Екабпилс нередко уходит пустым. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Акнисте. Как литовское еврейское местечко превратилось в работящий латышский город

В краевом центре земгальской Селии сегодня живет чуть больше тысячи человек. Да и в самом краю – не более трех тысяч, причем треть – неработоспособные. За прошлый год на 15 рождений (причем на 11 мальчиков – четыре девочки) пришлось 53 случая похорон.

За неполных сто лет литовское присутствие сократилось до минимума: 4,7% литовцев на 81,4% латышей. Здесь не принято ездить в заработки в Литву, да и в обратную сторону притока рабочей силы не наблюдается.  Литовцы в больших количествах появляются тут по весне – они торгуют на местном рынке саженцами и цветами, самым ходовым деревенским товаром. Также из Литвы поступают запчасти для машин и газ в баллонах. Ну а местные жители частенько отовариваются в ближайших крупных литовских супермаркетах – до латвийских далеко.

Впрочем, и в "литовские времена" город был совсем не литовским. Во времена "смены гражданства" местечко Акнисте было по большей части вполне себе еврейским, утверждает руководитель краеведческого музея Лига Яуенице.

Именно представители иудейского вероисповедания составляли большинство местных жителей. Лишь два из более чем 20 магазинов в Акнисте в те времена  принадлежали латышам. В поселении работала синагога, в домике неподалеку местный раввин по всем канонам резал кур. Эта страница истории была закрыта во вторую мировую – большинство местных евреев расстреляли на обрыве живописной реки Южной Сусеи – между горкой и лютеранским собором.

Сегодня в списке населения Акнисте нет ни одного еврея. Здание синагоги в советское время переоборудовали под пожарную станцию, а сейчас там жилой дом. Там, где раввин резал кур, теперь тоже живут люди.

Инара Луньге: учитель, волейболист, доярка, депутат и редактор словаря. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Инара Луньге училась в Риге на математика, но вернулась в родные края – в дом, доставшийся от дедушки-литовца, который построился еще в литовские времена. С приходом советской власти, чтобы не попасть в списки репрессированных, дед накрывал местным начальникам столы. Так и уцелел. Мама Инары – латышка, но сама она вышла замуж за литовца: познакомилась на одной приграничной свадьбе.

“В нашем доме как-то всегда говорили по-литовски, хотя папа знал латышский прекрасно. И мои дети язык предков буквально впитали, хоть в школе его и не преподают"Инара Луньге

Инара – депутат Акнистского самоуправления. Просто депутат, без всяких партий – из тех, кому местные доверяют. Правда, на новый срок она решила не идти, все же пора больше внимания своему хозяйству уделить. Хозяйство Инары и ее мужа Uzkalni - немалое: вернувшиеся по денационализации 80 га земли (только налог – около 700 евро в год), на которой выращиваются зерновые на продажу, семь дойных коров, свиньи, куры, огород. Еврофонды помогли сделать водную "спицу" вместо вдруг высохшего колодца и стерильную комнату для молочной продукции.

Младший сын заканчивает учиться на автомеханика в Риге и возвращается, чтобы помочь семье открыть новый бизнес – выращивание белых коров французской породы шароле – самых больших мясных коров в мире. "Так что у нас все продукты – свои. Еще и грибы-ягоды непременно летом собираем. Даже пиво муж сам варит летом, – улыбается Инара. – К столу покупаем лишь хлеб, иногда масло и колбасу. И конечно, любимый литовский шакотис (сдобное лакомство в форме елки) – сама я его делать не умею".

Разведение коров французской породы шароле - бизнес-план семьи Инары Луньге. 

Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Инара встает в пять утра, доит коров и… идет в школу. Она – учитель математики (30 часов в неделю) и классный руководитель. После школы играет в волейбол. Это ее любимое занятие со второго класса: вместе с командой она ездит на соревнования по Латвии – в эти дни коровью вахту перенимает муж. А еще Инара нашла свободное время, чтобы отредактировать латышско-литовский словарь – так, в удовольствие. 

И вообще, впечатление такое, что она все делает в удовольствие. Похоже, что единственное расстройство Инаре доставляют гости с исторической родины – литовские литовцы. По ночам они угоняют у приграничных крестьян сельхозтехнику. "Просто разбойники какие-то!", - возмущается она.

В школе Акнисте учатся 207 детей. Рядом строят стадион. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Русскоязычный поток в средней школе Акнисте иссяк к 2003 году. Сейчас местные русские (9,6% населения), по наблюдениям Лиги Яуениеце, даже между собой говорят по-латышски. А вот литовские семьи (4,7% населения) язык пока сохранили. Надолго ли? В первую республику в Акнисте была литовская начальная школа и хор, после Атмоды литовская община снова активизировалась – в сотрудничестве с ближайшим литовским поселением Йодупе работал ансамбль, кружки игры на литовской панфлейте-скудучай и языковой. Постепенно все сошло на нет, последними два года назад закрылись языковые курсы. Впрочем, русский язык в школе преподают как второй иностранный с шестого класса.

В начале 90-х в Акнистской средней школе училось больше 400 учеников – теперь 207 учеников на 35 человек персонала. Местные жители говорят, что качество образования очень приличное. Выпускники уезжают и легко поступают на бюджетные места в вузы. "Особенно хорошо у нас преподают английский, –- утверждает Лига. – Думаю, это неплохо. Да, детям легче уехать, но потом они возвращаются с новыми знаниями и навыками. Силком ведь никого не удержишь".

Увы, детей в крае все меньше: Гарсенскую начальную школу уже закрыли, на очереди – Асарская. Родители борются за то, чтобы их дети учились рядом, но цифры берут свое: 11 учителей на 27 детей – это ни в какие бюджеты не лезет.

В Акнистской больнице на первом этаже принимают три семейных врача, можно сдать анализы крови-мочи, дважды в неделю – зубной, дважды в месяц – гигиенист. За остальным – по направлению врача надо ехать в Даугавпилс, Екабпилс или Ригу. Впрочем, жизнь на свежем воздухе места для болезней оставляет немного. Второй этаж больницы – пансионат для престарелых, которые сами не в силах о себе позаботиться: одно кроватное место стоит 13 евро.   

Торф: здесь работают те, кому повезло. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Безработица в крае составляет 6,8%. Средняя брутто-зарплата на четвертый квартал прошлого года – 878 евро. На руки это 636 евро –  выше, чем в среднем по стране (соответсвенно, 836 и 615). Правда, статистика по Акнисте не учитывает частный бизнес с числом работников меньше 50, а это как раз наиболее типичный случай для такого небольшого городка.

Главный экономический донор Акнисте – принадлежащее немцам предприятие торфяных разработок Nordtorf и его "дочка" Cesvaines kūdra. Там трудится около сотни местных, которых считают везунчиками: им хорошо платят. Также в главных кормильцах края числятся древообработчики Indāres и Акнистская психоневрологическая больница, которая в 2014 году при поддержке еврофондов выросла из 100 кроватей до 400 и принимает душевнобольных со всей Латвии. В лечебнице работает 287 человек персонала, подавляющее большинство - местные жители. Есть свое подсобное хозяйство, которое обеспечивает постояльцев свежими овощами-фруктами и сеансами трудотерапии. 

Директор краеведческого музея Акнисте Лига Яуениеце. О родном крае она знает все. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

"Хоть жителей все меньше, ситуация в городе не так уж плоха, – считает Лига. – С момента образования Акнистского края в 2009 году развитие пошло в гору хотя бы внешне. Край привлек еврофонды на все, что было возможно – заасфальтировали транзитный путь, провели освещение и коммуникации, наладили водное хозяйство, утеплили общественные здания, школу, детсад, реконструировали спортзал и эстраду, где проходят разные культурные мероприятия и концерты". 

На маленький город – два приличных кафе: Kalniņā и Liepas. В Kalniņā совсем не провинциальная цена на фирменное блюдо – свиная отбивная с шампиньонами и орехами стоит 7 евро. И посетители есть. А гостевой дом Liepas Лига Яуениеце считает "историей успеха". Владельцы крестьянского биохозяйства с коровами и овцами привели в порядок разрушенное здание колхозных времен: открыли на первом этаже кафе, на втором – гостиницу. Работают там их дочки: одна никуда не уезжала, а вторая вернулась после 10 лет в ресторанно-гостиничном бизнесе Ирландии.

"В какой-то момент я даже усомнилась, нужна ли нам хорошая асфальтовая дорога. Вечером везла группу туристов-итальянцев. В Литве была отличная дорога, а как переехали границу Латвии, начался гравий – вы бы видели, в каком они были восторге!

А в дополнение, над нами еще совы летали и ухали. Это было счастье. Иностранцев ведь не удивишь хорошими дорогами", - смеется Лига. Впрочем, сегодня дорога и в Акнисте вполне приличная. И иностранцы по ней нет-нет, да проедут – в кафе Liepas фиксировали даже китайцев, а уж россиян, литовцев и немцев – не счесть.

От первого упомянутого в хрониках в 1298 году деревянного замка Акнисте остался лишь макет в музее. Самая востребованная достопримечательность города - Святой источник, один из длиннейших в Латвии. Вода с высоким содержанием железа и серы окрашивает русло в оранжевый цвет и пахнет оглушительно, но, говорят, хочешь исцелиться - терпи. От чего лечит? Медики не ответят, но проверено – вреда от такой воды не будет. Посреди источника - небольшой культовый камень с углублением. Местные жители утверждают, что некая компания из Литвы на Вальпургиеву ночь регулярно к нему приезжает и проводит таинственный культ.

Замок Гарсене - туристическая Мекка края. Ночами там бродит и вздыхает Синяя дама, а днем - посиневшие туристы. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Главная же туристическая мекка края находится в 12 км от Акнисте – бывшая собственность баронов Будбергов-Беллинсгаузенов замок Гарсене и его живописные природные тропы, в том числе недавно открывшаяся детская, с гномами. Два года назад из замка съехала начальная школа – теперь он в полном распоряжении любителей старины. На деньги ЕС отреставрирована деревянная веранда, завезли кровати для ночевки, в планах – открытие ресторана.

Посетителей всегда ждет и главная кормилица замка - привидение Синей дамы с роскошной легендой

Посетителей всегда ждет и главная кормилица замка - привидение Синей дамы с роскошной легендой. Была у барона красавица-жена Гертруда, англичанка, через семь лет семейной жизни она умерла и была захоронена в семейной каплице. Барон женился вновь на нелюбезной немке, а когда в 43 года умер, вторая супруга приказала перезахоронить прах Гертруды за пределами каплицы, в надежде позже самой водрузиться на почетное место рядом с бароном. Говорят, бродит теперь безутешная Гертруда по замку и печально вздыхает. Впрочем, никому не мешая жить.

Виталийс поработал в Риге и Германии, но вернулся в Акнисте. Единственный из всего класса. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Виталийс закончил девять классов в Акнисте 16 лет назад, а потом – "столярку" в Виеситском техникуме. Из его одноклассников сегодня в городе остался лишь один. Шесть лет Виталийс монтировал в Риге водопроводные трубы. Но в какой-то момент понял, что надоело мыкаться по съемным квартирам. Пять лет назад вернулся.

Сегодня он нарасхват у местных жителей – занимается внутренней отделкой помещений. Говорит, в сезон до восьми сотен евро в месяц можно заработать – для Акнисте это неплохо. Правда, выходить работать приходится и в субботу, а иногда и в воскресенье. Но он не против. 

В генах Виталийса – смесь латышей, литовцев и поляков. Впрочем, сам он прекрасно говорит и по-русски: Рига научила! Его жена латышка, но детей (2,5 и 8 лет) старается научить и литовскому. А вот русский они освоили без посторонней помощи, по телевизору под любимые передачи мамы с папой – "Наша Russia" и Comedy Club.Жена Виталийса училась по специальности "природоведение", но в Акнисте таких не требуется. "Тут все природоведы, – смеется Виталий. – На будущее думаем салон красоты открыть – брови там, ногти. Молодежь и школьницы оценят".

"Пока школа в городе есть – есть и жизнь, движение какое-то. Дай Бог чтобы она не закрылась! – надеется Виталийс. – В Екабпилс за знаниями не наездишься. А сколько рабочих мест учительских потеряется! Я уж не говорю про молодежь – она и сегодня уезжает. Сам я ездил как-то на зиму в Германию поработать. Да, все красиво, но не для меня".

Те самые традиционные варежки из Акнисте, для создания которых раньше приходилось писать всей семьей. Фото - Марис Морканс, MixMedia Group / DELFI

Традиционных ремесел в Акнисте почти не сохранилось, говорит Лига Яуениеце. Сегодня исконный способ изготовления синей пряжи для вязки национальных варежек в бело-синий ромбик сохранился лишь на словах. Но достоин особого упоминания.

"Летом косят травянистое растение Ísatis tinctória (по-русски оно называется крутик или синильник, - прим. Ред.) и кладут в таз, какой не жалко, - рассказывает Лига. – А потом весь род с привлечением максимального числа соседей начинают активно в таз пИсать. Постараться надо очень, чтобы весь сноп погрузился в жидкость. Потом это дело оставляют и выжидают несколько недель пока забродит. Воняет страшно! Когда вонь уже не выдержать, самая смелая хозяйка закатывает рукава и месит из растения нечто вроде "снежков", которые оставляет сушиться. Сухие шарики кидают в кипяток и заваривают, наподобие японского чая – это уже не пахнет. Потом вынимают и, в солнечный день (необходим ультрафиолет!), закидывают в процеженную жидкость белую овечью шерсть – так и добиваются идеального тона индиго. Не уверена, что сегодня удастся жителей уговорить на такой подвиг!"

Варежки с традиционными узорами Акнисте, покрашенные современными химическими красками, можно купить в кафе Liepas. Стоят 17,90 евро, зато как настроение поднимают. 

Для тех, кто знает.

Спасибо Янису Пудансу за помощь в организации репортажа.