Его солдатский ратный труд, как и труд миллионов других воинов Красной армии, сделал возможной победу над сильным и безжалостным врагом – ту самую Победу, которую мы сегодня празднуем.
Володя жил в городе Витебске, заканчивал среднюю школу, когда в их город приехали «вербовщики» – набирали курсантов в Ленинградское военное авиационно-техническое училище. Шел 1940 год. Парень не собирался становиться профессиональным военным, но в воздуха уже, что называется, пахло войной. Все его ровесники мечтали тогда стать летчиками, танкистами, чтобы защищать Родину, и Володю тоже охватил этот патриотический порыв. Из 22 претендентов офицеры выбрали только двоих, и Владимира – в том числе. Основными критериями отбора были крепкое здоровье и анкетные данные. Парень даже не успел закончить 10-й класс – в школе выдали аттестат с оценками за три четверти.
Проучился Владимир в училище только год – его выпустили в звании сержанта по специальности авиационный механик. Война уже была не за горами, и руководство страны стремилось подготовить как можно больше офицеров и сержантов. В апреле 1941 года Владимир Варфоломеев получил назначение в 207-й авиаполк дальних бомбардировщиков, который базировался недалеко от Смоленска. До начала войны оставалось около двух месяцев. Владимир Александрович говорит, что несмотря на все официальные заявления советского правительства, в полку никто не сомневался, что война должна начаться в самое ближайшее время. Все время проводились учения, ночные тревоги и т.п. Но хотя войну ждали, ее начало стало полной неожиданностью. В отличие от других приграничных аэродромов, их аэродром в первый день войны бомбежке не подвергался. Но произошло такое, о чем Владимир Александрович не может без волнения вспоминать и сегодня.
Бомбардировщики их полка один за другим выруливали на взлетную полосу и с тяжелым рокотом взмывали в небо. У одного из них при взлете отказал правый мотор. Тяжело груженый бомбами самолет с трудом развернулся и пошел на посадку. Видно было, что летчики управляют машиной с трудом. «Штатная» посадка не удалась – самолет грохнулся на поле, сломав при этом шасси, и стал полностью неуправляемым. Силой инерции его понесло… на приготовленные к загрузке в самолеты штабеля бомб. Крыло бомбардировщика уже было объято огнем. А в крыле – бензобаки с тоннами авиабензина. Врезавшись в штабеля бомб, самолет остановился. Экипаж, в спешке покинув машину, бросился со всех ног наутек. А Владимир в это время рыл щель – буквально в нескольких десятках метров от горящего самолета. Успел только прыгнуть на дно щели, вжаться всем телом в сырую землю. И тут – взрыв! Колоссальной силы! Юноше показалось, что сейчас расколется на куски планета. Небо стало черным, а щель почти засыпало землей. Владимир тогда отделался, как говорят, легким испугом. А самолет разнесло на куски, потом его обломки находили за несколько километров от аэродрома.
На второй день войны над их аэродромом появился немецкий самолет-разведчик. Летел на небольшой высоте, нагло, словно на прогулке. И наглость подвела немецкого летчика. По самолету стали лупить из чего попало. Комэск Гастелло бил очередями из авиационного пулемета, стреляли в немца даже из винтовок, и Володя тоже выпускал магазин за магазином из своего карабина. Вдруг за самолетом потянулся синий дымок, и он начал терять высоту. Подбили!? Разведчик приземлился «на брюхо» недалеко от их аэродрома. Немцы, покинув самолет, стали драпать к лесу. По дороге сумели захватить крестьянскую подводу. Но все равно не сумели уйти. Их догнали на «полуторке» красноармейцы и взяли в плен. Кто знает, может, именно пуля из Володиного карабина «приземлила» немецкого разведчика?
Буквально за несколько дней до начала войны начальство приказало Владимиру привезти с вокзала мать комэска Гастелло. Кто тогда мог знать, что скоро имя Гастелло прогремит на весь Советский Союз? Владимир Александрович рассказывает, что уже в первые дни войны их полк стал нести тяжелые потери. Раз из «девятки» после боевого задания вернулось только два самолета. Тяжелые дальние бомбардировщики ДБ-3 становились легкой добычей для немецких зениток и истребителей. Эти самолеты предназначались для бомбежек с большой высоты по стратегическим целям. А в начале войны их пришлось использовать для решения тактических задач. Часто ДБ-3 посылали на бомбежку немецких танковых колонн. Легких бомбардировщиков и штурмовиков для этих целей уже почти не было – они все сгорели на аэродромах в первые дни войны. ДБ-3 с высоты 400м бомбили немцев под кинжальным огнем зениток и крупнокалиберных пулеметов. Уйти целым из-под такого плотного огня шансов было немного. Когда загорелся бомбардировщик комэска Гастелло, он направил его в немецкую танковую колонну. Однополчане были одновременно восхищены и потрясены подвигом их боевого товарища.
На войне как на войне – аэродром, где служил Владимир, не раз подвергался ударам вражеской авиации. Однажды он ремонтировал прилетевшие из Барановичей истребители. Страшно было на них смотреть – все в пробоинах. Как только долетели! И тут – авианалет. Рядом – бензохранилище. Спрятаться было негде – Владимир лег на бетонку, закрыл голову руками. Зловещий свист бомб, близкие разрывы. Одна из бомб разорвалась совсем близко. Владимира контузило, в ухе лопнула барабанная перепонка. Глянув в сторону бензохранилища, он увидел, что часовой, несмотря на бомбежку, не спрятался в щель, а стоит навытяжку, «бдит». «С ума он сошел, что ли?» – успел подумать Владимир, и снова – взрыв. Снова глянул в сторону часового – иссеченное осколками его тело уже безжизненно раскинулось на бетоне. Глупо погиб, конечно, но тогда была дисциплина в армии – выполняй приказ несмотря ни на что! «Поэтому мы и победили», – говорит Владимир Александрович.
Бомбежки бомбежками, а самолеты готовить к бою надо было, не думая о сне и отдыхе. Владимир вспоминает такой эпизод: четверо суток подряд он и его группа ремонтировали штурмовики ИЛ-2, за это время глаз не сомкнули. Закончив ремонт, прямо у самолета заснули мертвецким сном. Командир полка пришел к механикам, чтобы лично поблагодарить их за доблестный труд. Но разбудить ребят так и не удалось. На войне всякое бывает. Однажды Владимиру поручили доставить в полк секретные документы. По дороге он попал в поле зрения контрразведки. Патруль, проверив его документы, решил, что они поддельные – в документе не хватало одной «секретной» цифры. Как потом понял Владимир, его начальство, будучи в изрядном подпитии, просто забыло вписать в документ эту цифру. А его тогда приняли за немецкого шпиона. И только звонок в полк спас его жизнь. «Смерш» со шпионами не церемонился. Из полка приехал представитель и официально опознал Владимира.
Работа самолетного техника была опасной не только из-за частых обстрелов и бомбежек. После возвращения самолета иногда приходилось снимать несброшенные бомбы. Это было смертельно опасным из-за повреждений осколками или самой бомбы, или крепящего ее устройства. Однажды взрыв все-таки произошел, и тогда погибли 13 «технарей» – товарищей Владимира.
Войну закончил Владимир Александрович в Венгрии. Но военная судьба приводила его и в другие уголки Европы. Запомнился ветерану войны один эпизод в Югославии, в городе Ниш. 7 ноября 1941 года весь полк собрался тогда в огромном ангаре, чтобы отпраздновать годовщину Октябрьской революции. Только налили в рюмки, вдруг где-то недалеко начинается бомбежка. В небо уходят две пары истребителей во главе с комэском Колдуновым. И через несколько минут недалеко от аэродрома закипел воздушный бой. Самолеты противника – в подавляющем большинстве. Бой оказался скоротечным. За несколько минут русские асы сбили 7 самолетов противника, но и один свой потеряли. Кто же был этот противник? Оказалось, что американцы. Произошла чудовищная ошибка, какие иногда случаются на войне. Американцы приняли развертывающийся корпус генерала Котова за немецкий и атаковали его с воздуха. Котов попросил у наших летчиков подмогу. Вот так советские летчики и «пощипали» своих американских союзников. Дело это «замяли», а много лет спустя генерал Колдунов возглавил советскую ПВО.
За свой ратный труд Владимир Варфоломеев награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени, Орденом Отечественной войны, Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги» и «За взятие Вены», «За взятие Будапешта» и другими медалями.