Можно поспорить, чего в ней больше — науки или искусства, но считать хирургию лишь ремеслом? Тем не менее, в Европе чуть ли не до конца XVIII века так и считали, располагая хирургов (по социальному статусу) где-то между банщиками и цирюльниками.
К началу XIX века хирургия утвердилась в правах науки, но отсутствие наркоза, обезболивания превращало операцию в пытку. Оператор, засучив рукава (чтобы не запачкать), оперировал как можно быстрее. И если во время операции больной не умирал от шока (а после — от заражения), он титуловал такого оператора именем “великого”.
Рига того времени в отношении культуры, науки была скорее частью Германии, нежели России, хотя политически и входила в состав последней. В Германии же практическая медицина жила совершенно изолированно от анатомии и физиологии. Доходило до того, что маэстро Грефе приглашал к себе на операции профессора анатомии Шлемна и, делая разрез, справлялся: “Не проходит ли здесь сосуд?”
В госпитале
Поэтому большим событием стало появление в Риге молодого тогда еще Николая Пирогова. Он только что закончил Московский университет и был направлен в Дерпт (Тарту), в профессорский институт, в котором должны были готовиться преподавательские кадры для всех российских вузов. Резолюция Николая I гласила: “…Лучших студентов человек двадцать послать на два года в Дерпт, а потом в Берлин или Париж…” Пирогов был одним из тех двадцати и в 1835 году возвращался в Москву, где его ждала профессорская кафедра. Однако под Ригой его свалила болезнь. Без копейки денег он пишет отчаянное письмо генерал-губернатору барону Палену, который слышал об успехах способного выпускника профессорского института. В тот же день Николай Пирогов был доставлен в загородный военный госпиталь.
Новый нос для цирюльника
Едва начав ходить, Пирогов приступил к операциям. Рига стала местом его дебюта. Именно здесь он впервые оперировал как мэтр, а не как ученик. Более того, местные врачи собирались на операции, чтобы самим перенять для себя что-нибудь новое. Первая операция Пирогова в Риге была пластической: безносому цирюльнику он выкроил из лба новый нос. Судя по всему, получилось неплохо, так как попросили повторить, но на сей раз для дамы. Затем последовали: извлечения камней из мочевого пузыря, ампутация бедра, удаление опухолей, из которых одна, как свидетельствует источник, “была величиной с тыкву”.
Почувствовав себя готовым для дороги, — а дороги были тогда настоящим испытанием, именно в эти годы Гоголь заметил, что в России две беды — дураки и дороги, — Пирогов покидает Ригу. Напутствием ему стали слова старого ординатора госпиталя: “Вы нас научили тому, чего и наши учителя не знали”.
Профессор хирургии
В Дерпте пришлось задержаться: пока Пирогов болел, московскую кафедру отдали другому. Ему предложили Харьков. Он отказался. В конце концов в 1836 году был утвержден профессором Дерптского университета. О своей жизни в Дерпте сам Пирогов вспоминал:
“Вот я, наконец, профессор хирургии и теоретической, и оперативной, и один, нет другого. Это значило, что я один должен был: 1) держать клинику и поликлинику, по малой мере 2,5—3 часа в день; 2) читать полный курс теоретической хирургии — 1 час в день; 3) оперативную хирургию и упражнения на трупах — 1 час в день; 4) офтальмологию и глазную клинику — 1 час в день; итого — 6 часов в день”.
“Чингисхановы нашествия”
По шести часов почти никогда не хватало; клиника и поликлиника брали гораздо больше времени, и приходилось 8 часов в день. Положив столько же часов на отдых, оставалось еще от суток 8 часов, и вот они-то, все эти 8 часов, и употреблялись на приготовления к лекциям, на эксперименты над животными, на анатомические исследования для задуманной мною монографии и, наконец, на небольшую хирургическую практику в городе".
Он оперировал не только в городе. Брал двух-трех помощников и отправлялся по губернии. Это сейчас Рига и Тарту разделены государственными границами. Во времена Пирогова они были частью не только одной страны, но и одной губернии — Лифляндской. Поездки Пирогова в шутку называли “Чингисхановыми нашествиями” из-за обилия пролитой крови. Впрочем, это тот случай, когда “жертвы” были только рады…
На берегу Балтики
Уже в качестве профессора Дерптского университета побывал Пирогов и в Риге, прожил здесь четыре недели. В Рижском военном госпитале было полторы тысячи коек, и он появлялся там к семи утра: обход, операции, вскрытия. Из госпиталя ехал в городскую больницу, оттуда — в богадельню, а дома — опять больные, амбулаторный прием… Так закладывался фундамент будущей славы. Здесь, на берегу Балтийского моря.