Автор гимна Даугавпилса: Стесняюсь называться поэтом 18

Музыку для гимна сочинил рижский композитор Александр Кублинский, автор неувядающего шлягера «Ноктюрн» («Ночью в узких улочках Риги…»), а первой его исполнительницей стала певица Аэлита Фитингоф. Но сам Анатолий Галлер – человек скромный: он и поэтом-то себя не считает, для него поэты – Пушкин, Есенин. Анатолий Артурович часто носит при себе томик есенинских стихов. И если случится свободная минутка, с удовольствием их перечитывает.

Знаете, как сложно перечислить все, что великолепно умеет делать Анатолий Галлер? Гораздо проще рассказать, чего он не умеет – он не умеет притворяться, лгать, бездельничать, жаловаться и жить на негативе. Уже 44 года Галлер пишет замечательные стихи (вышли 2 стихотворных сборника), песни – их у него на счету 41, и большинство из них вошли в недавно изданный авторский песенный сборник. Он обладает прекрасным музыкальным слухом – прекрасно поет, играет на гитаре и фортепиано, профессионально играет в шахматы, разыгрывая каждый день по несколько партий.

Анатолий Артурович водит любую автомашину – 44 года водительского стажа, может отремонтировать любую бытовую технику – 17 лет проработал в «Электронсе». Год назад произошел забавный случай. Галлеру позвонила его давняя клиентка и попросила помочь, потому что у нее беда – сломалась стиральная машина, которую он когда-то ремонтировал. Как-то в шутку Анатолий Артурович подсчитал, что за свою трудовую деятельность он починил 32 тысячи стиральных машин!

А еще Анатолий Галлер – блестящий рассказчик, тонкий, остроумный и умеющий слушать и слышать собеседник. Он сочиняет стихи, которые можно сравнить с чистой родниковой водой, но, честное слово – жаль, что он не пишет прозу. Она, как и стихи Галлера, была бы не менее яркой и запоминающейся.

Помнить о предках

«Моя мать вместе с родителями была репрессирована и вывезена из Даугавпилса 14 июня 1941 года. Ей было 13 лет. Она сидела на крылечке дома и играла. Пришли какие-то дяди и поинтересовались: «Где родители?». «На работе». Два часа на сборы – и все… И в телячьих вагонах… Как писала Евгения Гинзбург, «крутой маршрут»… Поехали в село Потапово на реке Енисей. Там мама испытала все трудности ссылки, голод.

Мой дед, отец матери, Анатолий Фадеевич Рублевский, был в том же 41-м расстрелян под Москвой, в Гороховецких лагерях. Дед был белогвардейским офицером, две недели прослужил в Деникинской армии. В Даугавпилсе он работал учителем музыки в 1-й латышской гимназии и учил детей играть на скрипке. Дед не сделал ни одного выстрела, но, тем не менее, был репрессирован. Все, что он успел в этой армии Деникина, это встретить на Украине, в Запорожье, мою бабушку – Валентину Михайловну Зембулатову, донскую казачку.

Бабушка скончалась от сердечного приступа в 1953 году на Севере. Я ее не помню, мне было всего 3 года. В 1969 году, после окончания 2-й средней школы, я был призван в армию и по странному стечению обстоятельств служил в Гороховецких лагерях, на костях деда. Но тогда я об этом и не догадывался. И только совсем недавно я узнал полную историю своей семьи.»

«Я родился за Полярным кругом»

«Когда моей матери был 21 год, она повстречала моего отца, Артура Лотара Халлера. Он был поволжским немцем из Саратова. Я родился на Крайнем Севере, в городе Дудинка Красноярского края – самого северного порта России. Я родился за Полярным кругом. Когда пришла «революция» 91-го года, и наше латвийское государство меня спросило «Какую национальность Вы хотите написать в паспорте гражданина Латвии?» (потому что все мои корни отсюда, из Даугавпилса), я ответил: «Напишите «немец»!».

Как мы вернулись в Даугавпилс? В 1953 году умер Сталин, а в 1958-м, когда к власти пришел Хрущев, было разрешено возвращаться на родину всем, кто незаконно пострадал. В Латвии был жив родной брат моего расстрелянного деда – Борис Фадеевич Рублевский. Он жил в Риге, на Заячьем острове, где сейчас, на месте дома моего двоюродного деда, стоит телевизионная вышка. Борис Фадеевич поехал в Даугавпилс и случайно нашел на чердаке документы на наш дом. Он нам об этом сообщил, и мы решили вернуться. Дом, стоящий возле ЛРЗ, был занят 4-5 семьями. Мы приехали, подали в суд. Нам вернули дом, а всем людям дали квартиры. Они были благодарны, потому что до этого ютились в комнатушках.

Дом сохранился, в нем сейчас живет моя мама, Ариадна Анатольевна. Ей 88 лет, пошел 89-й. Она все делает сама: ходит по магазинам, топит печки, занимается огородом. Мы предлагаем ей помощь, но она отказывается от нее. Отца не стало в 1976-м. Он был на 28 лет старше мамы. Отец был инженером-строителем старой русской школы, очень образованным человеком – знал 5 языков, в том числе греческий, латинский, немецкий, французский. Я помню с детства, что к нему приходили учиться студенты, что он прекрасно чертил, имел идеальный подчерк».

«Стесняюсь называться поэтом»

«Стихи пишу с 1974 года. Не знаю, откуда это взялось, но думаю, из детства. Отец как интеллигентный человек читал мне Пушкина и Есенина. И я, трехлетний ребенок, ложась спать, слышал: «…Глядь — поверх текучих вод лебедь белая плывет… Ядра – чистый изумруд, слуги белку стерегут…». И все это, видно, отложилось в памяти. Когда я подрос, в лет 14, очень популярными были стихи Степана Щипачева, Эдуарда Асадова, Сергея Есенина.

Когда в 1973-м появилась очень сильная любовь, на меня «свалились» стихи. Я их просто записывал. А потом я научился писать их более профессионально. Чтобы рождались стихи, самое главное – нужно испытывать сильные эмоции. Поэт – это Поэт: Пушкин, Есенин. Поэтому я стесняюсь называть себя поэтом. Страдаю от того, что понимаю: мой лексикон – слабоват. Поэтому я 36 лет писал только для себя. И лишь в 2009 году, когда мне было 49 лет, я издал первую книгу «С открытым сердцем».

К своим стихам отношусь трепетно: это мои дети. И очень долго над ними работаю – каждое стихотворение переписываю от 8 до 22 раз».

История одной песни

«Несколько лет назад местная еврейская община организовала мероприятие – знаменитая «дива кабаре» певица Аэлита приехала в Даугавпилс и дала благотворительный концерт. Мы пошли на этот концерт.

Оказалось, что это Алла Фитингоф, которая в 1972 году была первой исполнительницей «Ноктюрна» в Москве, в джаз-оркестре Юрия Саульского, который потом стал называться ВИА «Аэлита». В театре мне удалось пообщаться с ней и ее мужем. Это люди с потрясающей энергетикой. Я подарил ей свою книгу. Аэлита спросила: «Ты, что – поэт? Пиши стихи о Даугавпилсе. Я поговорю с Кублинским, дам тебе его адрес, съездишь – и он напишет музыку». За 3 месяца я написал 3 варианта стихов. Кублинский кое-что исправил и написал песню. Аэлита ее исполнила».

Вот такая красивая история. Только грустная, потому что песня «Возвращение в Даугавпилс» практически не звучит на городских мероприятиях. А жаль. Ведь любовь к родному городу, чувство патриотизма рождаются не от обилия торговых центров или новой транспортной развязки (хотя это тоже нужные вещи), а от маминой заботливой улыбки, от друга, пришедшего на помощь в трудную минуту, и песни, в которую вложили душу.

Гимн Даугавпилса

Слова Анатолия Галлера, музыка Александра Кублинского

У излучины реки
Синева озер.
Наш любимый край
Руки распростер.
На свидание зовет,
Сказкою маня.
Знаю, день опять придет,
Встретит он меня.

Дом родной, мои мечты,
Где бы ты ни жил,
Город тайной красоты
Вечно сердцу мил.
Здесь сосновые леса,

Мир солнечных лучей,

Благодатная земля

Творческих людей.

Припев:

Динабург, Двина

Веками и судьбой дана.

Есть словечко «стелс» –

Так это ты, наш Даугавпилс.

Динабург, Двина,

Так это ты, наш Даугавпилс.

Звони друзьям!

Анатолий Галлер

Все забываю позвонить друзьям…

Какой ты друг, коль время не находишь?

И вспоминаю: так же жить нельзя,

Не вечно по земле мы этой ходим.

Спешат минуты, можешь опоздать,

И не ответит телефонный номер.

И поздно будет каяться, рыдать –

Ты забывал, а друг твой взял… и помер.