Не бояться суда
- Как соблюдают права русских соседей братья-эстонцы?
bq. Они недалеко ушли от братьев-латышей. Тут самое скверное – принципиальное непризнание проблем в этой области, уход от разговора по существу. Некоторые отклонения от этой установки допускал только эстонский МИД. И только потому, что несколько раз получал серьезную критику за хвалебные доклады. Известие, что в Эстонии нет проблем с правами человека, вызывало нервный смех у европейских коллег. В Дании, Голландии, Великобритании проблем хоть отбавляй, а в Эстонии – нет.
- И какие у вас проблемы?
bq. Проблема номер один – исключительно низкий уровень правовой культуры основной массы населения. Какой там произвол официальных лиц или работодателей! Люди не понимают, что они имеют права в силу факта своего существования, и эти права нарушаются. Большинство предпочитает терпеть и молчать. Хотя в последнее время наметился некоторый сдвиг. Прошлым летом мы открыли горячую линию по вопросам дискриминации – была масса звонков!
Но далеко не всякий готов обратиться в суд. Например, к нам частенько обращаются предприниматели, страдающие от террора языковой инспекции. Но в суд они не идут. Предпочитают решать проблему привычным способом – дать взятку инспектору.
Или вот еще случай. Две дамы зашли в кафе и принялись по-русски обсуждать свои проблемы. К ним подошел охранник-эстонец и потребовал удалиться. Они попросили объяснить причину. На что страж порядка заявил следующее:
Вы говорите слишком громко и вдобавок по-русски.
На уточняющий вопрос: «Вы нас выгоняете потому, что мы русские?» он кивнул головой и чуть ли не силой вытолкал их из кафе в центре Таллина. Женщины обратились к нам.
По эстонской процедуре первый шаг – обращение к канцлеру права (омбудсмену). Дальнейшее развитие событий замечательно иллюстрирует, что собой представляет институт омбудсмена в Эстонии. Канцлер права отослал письма владельцам кафе и в охранную фирму. Представители последней ответили, что провели внутреннее расследование – факты не подтвердились. Короче, отказались участвовать в согласительной процедуре – единственном инструменте, имеющемся в распоряжении омбудсмена. Этим все и закончилось.
- Удавалось ли доводить проблемы русскоговорящих до суда?
bq. За 11 лет существования центра зафиксировано около 9 тысяч обращений, в среднем около тысячи в год. Плюс примерно столько же по телефону. Обращения эстонцев составляют не более 10%, остальные – от русскоговорящих. Если доходит до суда, мы выигрываем 85- 90 процентов дел, за которые беремся.
Европа уже помогает
- Какова тут роль Европы?
bq. Каждая из стран ЕС обязана привести свое законодательство в соответствие с положениями Европейской расовой директивы. Даже если страна, как Эстония, например, еще этого не сделала, человек может обратиться в суд, апеллируя к нормам директивы. В этом случае Страсбурский суд или Еврокомиссия фиксируют несоответствие внутреннего законодательства директиве и обязуют страну пересмотреть решение. И тут включается штрафной счетчик. За каждый день отсрочки страна будет платить достаточно чувствительный штраф Еврокомиссии.
Но по-настоящему эта директива начнет работать, когда за письменный стол в одном из брюссельских департаментов усядется чиновник, чья карьера будет зависеть от успешности продвижения этой директивы.
Мы успели убедиться, какие у европейцев жесткие требования к экологическим стандартам. Когда будут разработаны такие же стандарты по дискриминации, они начнут их продвигать. И на этой базе уже могут возникать общественные движения.
- После ратификации Эстонией Рамочной конвенции по правам нацменьшинств в местах компактного проживания русских могут появиться таблички на двух языках. Это уже произошло?
bq. В Эстонии по закону русский может быть признан официальным языком обращений и ответов в самоуправлении. В Маарду, пригороде Таллина, русские составляют около 70 процентов населения, и местное самоуправления объявило его вторым официальным языком, на котором могут проходить заседания местной власти. Это решение пытались оспорить в суде, но из этого ничего не вышло.
Попытку предпринял городок Калласте, что в старообрядческом Причудье. В письме правительству депутаты, сославшись на конвенцию, потребовали употребления параллельного исторического названия – Красные горы. После долгого размышления официальные лица дали отрицательный ответ. Раз это уездный центр, то при появлении дополнительного названия и весь уезд обретет второе название, что недопустимо.
А вот Нарва, где 94% русскоговорящих, Силламяэ (96%), Таллин (около 50%) подобных попыток не предпринимали.
Перспектива русских Эстонии
- В Эстонии много русских, неграждане могут голосовать на местных выборах, но мощного русского движения у вас нет. Почему?
bq. Эстонские неграждане были допущены на муниципальные выборы еще в 1993 году. Тогда у русских Эстонии не было политических партий, материальных и интеллектуальных ресурсов – еле собрали кандидатов. За первые три года в муниципальной власти (выборы в Эстонии проводятся раз в три года) они добились немногого, поэтому вера в политические шансы русских пошатнулась еще тогда.
В следующих выборах уже участвовали политические партии, но тут началась конкуренция русских политических сил между собой. Плюс на русских избирателей начали работать эстонцы. Все это привело к разочарованию, которое вылилось в неявку на выборы. Активность снизилась настолько, что на последних выборах русские партии практически ничего не получили и никуда не прошли.
- Русским в эстонской политике, выходит, ничего не bq. К сожалению, тут допущено слишком много ошибок. Главная – ставка была сделана не на те кадры. Полукриминальный русский бизнес правдами и неправдами проталкивал в руководящие партийные органы людей. Давали деньги с условием, что эти люди возглавят список и войдут в нужные структуры. Они и входили. Но занимались там не защитой интересов русско- язычных, а бизнес-проектами – собственными и своих покровителей. Для их пущей эффективности они предавали, продавались, переходили из одной партии в другую… Что не могло не подорвать доверие к партиям, на платформе которых все это происходило.
Второй фактор – исключительно грамотные действия эстонских властей, особенно спецслужб. Практически перед каждыми выборами у нас создавалась очередная русская партия – с крикливыми лозунгами, часто с очень националистической русской программой. Она оттягивала на себя часть избирателей, а после выборов либо исчезала, либо влачила странное существование – входила в любые коалиции, чтобы в итоге влиться в эстонскую партию. За все время можно насчитать штук шесть таких партий и блоков.
У русских были две более-менее стабильные партии – Русская партия в Эстонии и Объединенная народная партия. Но они никак не могли прийти к согласию. Даже если они вместе выступали на выборах и проходили в парламент, то сразу после образования единой фракции проявлялись внутренние несогласия, которые немедленно попадали в прессу. Все это служило доказательством простой мысли: ваши лидеры ни на что не годны, кроме как лоббировать собственные интересы. Бьющие в одну точку информационные усилия принесли результаты. Наиболее здоровые элементы русской общины от этих партий дистанцировались.
- В 2007 году вам предстоит начало введения школьной реформы…
bq. Эстонская элита никогда не доводит ситуацию до конфликта. Она всегда готова сделать шаг в сторону, чуть подать назад. В этом состоит их отличие от латвийской элиты. Первый вариант школьной реформы по-эстонски был столь же ужасен, как ваш. И они это осознали – не перекрыли кислород критикам, пошли на уступки.
- Что это за уступки?
bq. Во-первых, школьная реформа в 2007 году только начнется, а сколько она будет продолжаться, не знает никто. Каждая школа составляет свой график перехода – хоть на 20- 30 лет. Каждая школа с одобрения местного самоуправления выбирает список предметов, на которые переходить. Пропорция 60:40 должна быть достигнута к концу переходного периода, при том что его срок не определен. В течение первых 5- 10 лет это может быть не 60 процентов, а гораздо меньше. Например, пение, эстонский язык, эстонская литература, физкультура… Этот объем будет увеличиваться, но ни в 2007-м, ни в 2010-м ничего страшного не произойдет. Тем более что в каждой школе, в каждом городе это будет проходить по-своему. Так что единой линии сопротивления не будет.
Ситуация изменится, когда люди начнут осознавать, что совершенное владение эстонским и обретение гражданства не спасают от дискриминации – они все равно остаются людьми с ограниченными правами и возможностями. Если возникнет стабильное, разделяемое многими ощущение, что из индивидуальных усилий улучшить свое положение ничего не выйдет и только вместе мы сможем чего-то добиться… И этот процесс уже начался.
По данным нашего социолога Клары Халлик, наибольшее отчуждение от эстонского государства демонстрируют люди, которые, по идее, должны быть самыми лояльными. Они доказали свою лояльность, пройдя все эти курсы, экзамены, клятвы… И за это время у них накопилось гораздо больше негативных ощущений, чем у тех, кто со всем этим не встречался. В результате они начинают понимать, что их все равно не возьмут на госслужбу, все равно безработица среди них в два раза выше, чем среди эстонцев со схожей квалификацией, что их эстонский язык никому не нужен. Потому что владеющие русским эстонцы предпочитают говорить с ними по-русски, потому что эстонский язык с акцентом звучит для них неприятно. Людей с русскими фамилиями не приглашают на консультации при поисках работы и так далее. Такой опыт есть, он копится… И чем больше запас, тем ближе момент возникновения консолидированной русской общины.