Кто не учится, тот не зарабатывает

«Час» встретился с президентом Латвийской академии наук Юрисом Экманисом, избранным на должность в этом году.

Позитив: пошли деньги ЕС

Точкой отсчета новой латвийской науки стал 1996 год, когда начали открываться европейские научные программы для стран-кандидатов ЕС. Для подключения к этим программам нужен был достаточно большой вступительный взнос. И хотя это было рискованное дело, Латвия, взвесив свои возможности, взнос заплатила. На сегодня отдача от вступления уже в два раза превысила размер того взноса. Такие страны, как Польша и Венгрия, оказались в минусе…

Европейское научное сообщество произвело тщательную ревизию наших возможностей. У нас работали 76 экспертов, проверивших 90 процентов научных учреждений. Результатом их работы стал толстенный отчет «Латвийская наука в международной экспертизе». К нашей гордости, большинство оценок – выше средних.

Том разошелся по библиотекам всего мира, что в определенной мере спасло латвийских ученых: после 1996 года пошли приглашения к научному сотрудничеству, появились гранты на исследования, после 1 мая этого года их стало еще больше.

Некоторые из тех ученых, что создали свои компании, успешно прошли путь от идеи до опытного образца, но не смогли преодолеть самый сложный этап – от образца до его продажи на рынке. Причина – в острой конкуренции и в отсутствии налаженного менеджмента и маркетинга. Мы поняли, что им нужно помочь. На базе Физико-Энергетического института был организован Латвийский технологический центр. Сейчас в нем 30 небольших фирм, которые возглавляют ученые, способные генерировать идеи. У них есть крыша над головой, место делового и научного общения, а центр организационно помогает им выходить на серьезных заказчиков. В дальнейшем мы попытаемся превратить центр в технологический парк, где с помощью государства и крупных компаний соберем ученых, работающих на актуальных естественнонаучных направлениях, привлечем талантливых студентов, развернем экспериментальную базу и опытное производство.

Негатив: докторов не хватает

- Сегодня мы остро чувствуем не нехватку идей, а нехватку людей – молодых ученых, докторов наук. В некоторых отраслях, особенно в инженерных науках, докторов вообще осталось не более 20% от прежнего количества.

В Латвии ежегодно числится 1000-1100 докторантов, из них 800 – бюджетники. Значит, государство все же тратит немалые деньги на то, чтобы каждый год в науку приходило около 300 докторов. Реально же приходят, и в основном в вузы, 60-70 человек. Остальные используют ученую степень только для заполнения своих CV.

И этому есть объяснение: еще в прошлом году оклад университетского лектора составлял 136 латов, доцента – 180, ассоциированного профессора – 210. Лишь с 23 августа этого года эти оклады правительство увеличило до 258, 323 и 403 латов соответственно.

Но и те доктора наук, что доходят «до финиша», готовятся, за редким исключением, на устаревшей экспериментальной базе. Мы вынуждены были отправлять докторантов на стажировку на Запад, после чего уровень их подготовки заметно улучшился.

Система школьного образования потерпела крах. Вузы вынуждены на первом курсе организовывать специальные занятия по физике и математике, без основ которых студентов учить нельзя. В вузах – единицы сильных студентов, тонкая прослойка средних и очень много слабых. Это следствие школьных проблем. Можно по-разному относиться к советской системе среднего и высшего образования, но, несомненно, она была сильной на всех этапах.

Самый заметный успех латвийской науки

- это работы Латвийского института органического синтеза под руководством профессора Иварса Калвиньша по созданию лекарственных препаратов, таких как Axura, Neramixan, Mildronat . Ученых института настойчиво зовут на Запад, но пока никто не уехал. На лабораторной базе института, купленной на заработанные деньги и теперь лучшей в стране, проходят стажировку лучшие студенты-химики вузов Латвии.

Самая заметная потеря

- это научная разработка фирмы Salve, возглавляемой профессором Леонидом Лозовским, предложившим новый принцип акустического сканирования с компьютерной обработкой данных. Переносной сканер «видит» под землей на глубине до трех метров не только клады, но и дырявые трубы, пластиковые мины и даже контуры свежезасыпанной ямы. Ни Минобороны Латвии, ни какая другая госструктура устройством не заинтересовалась. В 1999 году все десять сотрудников Salve во главе с научным руководителем уехали по приглашению в Испанию.