Пчелиное счастье Гунтарса Мелниса 1

Он является членом правления Общества пчеловодов Латвии, председателем Даугавпилсского сельскохозяйственного объединения, инспектором Центра сертификации и тестирования, инструктором-консультантом Латгальского края, специалистом по развитию села в Калупской волости.
Работа Гунтарса мало связана с тишью кабинета, все больше по пасекам, лабораториям и семинарам. Утром был в Риге, днем в Екабпилсе, вернулся домой, и вечером надо снова в путь – ждут в Кокнесе. Вот в этот часовой интервал перед дорогой я и напросилась в гости, случайно поймав Гунтарса по телефону.

Старинная, рубленая из бревен усадьба Мелнисов стоит вдали от шоссе, кругом поля и леса, места очень красивые. Калупская волость – родина супруги Гунтарса Анны. Когда начались смутные годы свободной экономики, семья Мелнисов приехала в Даугавпилсский район, купили дом, завели хозяйство. По столице Гунтарс совершенно не тоскует, ведь не случайно, а по призванию выбрал “сельскую” профессию пчеловода. Ему даже на свадьбу друзья подарили не что-нибудь, а два улья пчел. С них и началась пасека Г.Мелниса.
Дом Мелнисов утопает в цветах – это увлечение Анны и дочерей Ингуны и Инессе. Под развесистой липой притаились несколько ульев.

Здесь только часть ульев, они находятся еще в пяти местах, всего 70 семей – в каждом домике по семье, – рассказывает Гунтарс Мелнис, направляясь с дымарем в руках к пасеке. – Каждый пчеловод, открывая улей, уже заранее знает, что будет делать. Может, нужно рамку подложить, проверить, нет ли роения, не появились ли больные пчелы. Многие ведут пасечную книгу, куда все подробно записывают.

Гунтарс аккуратно открывает пчелиный домик. Что интересно, ни одна пчелка его не тронула, как будто знают, кто здесь хозяин.

А на этот счет есть даже притча, – улыбается Г.Мелнис. – Однажды умер старый пчеловод. Его жена пришла на пасеку и говорит пчелам: “Кто же за вами теперь смотреть будет? Не стало вашего хозяина.” В ответ пчелы улетели и всем роем сели на могилу своего хозяина. Об этом мечтает, наверное, каждый пчеловод, в тайне надеясь, что пчелы его хорошо знают.

Любоваться сложным хозяйством трудолюбивых насекомых можно бесконечно, так динамично их движение, а работа целенаправленна и созидательна. Но век пчелки недолог, около месяца, и чем продуктивнее она собирает нектар, тем скорее погибнет. Однако в природе все разумно создано, и процесс воспроизводства в ульях идет активно. Главная хозяйка в пчелином домике – матка. Именно от нее зависит не только население улья, но и количество меда.

Г.Мелнис показывает семью, в которой матку привезли из Финляндии, в другой – из Дании, остальные – местные, в основном селекционные пчелы, нацеленные на интенсивное производство меда, а не на роение. Опытный специалист считает, что время ловли пчелиных роев осталось в прошлом. Образованный пчеловод не станет лазить по деревьям. Он знает, как грамотно управлять пасекой.

Сегодня многое, чему меня в свое время учили в техникуме, пришлось забыть. Наука и экономика не стоят на месте, нужно постигать новые секреты ремесла. Получил высшее агрономическое образование в университете, – говорит Гунтарс. – Наши пчеловоды, которые состоят в обществе, держат пасеки, тоже охотно обучаются, посещают семинары. Без этого никак.

А проблем у латвийских пчеловодов немало.
Болеют пчелы варатозом. Проще говоря, к пчеле присасывается гигантский клещ и пьет плазму до тех пор, пока она не погибнет. Бороться с напастью можно естественным путем, а можно применять химические препараты, но тогда хозяйство теряет статус биологического. Пасека не будет считаться экологически чистой, если в борьбе с сорняками на полях, с которых пчелы собирают нектар, применялись ядохимикаты, если растения-медоносы (к примеру, рапс) являются генетически модифицированными.

Биологические пасеки дают самый качественный мед, но его себестоимость высока, а значит, доходы пчеловода небольшие, – рассказывает о трудных вопросах отрасли член правления Общества пчеловодов Латвии. – Между тем крупным пасекам технически сложно быть биологическими. Они производят много меда, продают его оптовикам по низким ценам – 1.10 Ls за килограмм, когда его рыночная стоимость – 4 лата. Сложнее работать и потому, что цена на мед вот уже лет пять стоит на месте, в то время как сахар подорожал на 150 процентов. Если раньше, чтобы прокормить свою семью из четырех человек, пчеловоду нужно было держать 200 ульев, то сегодня и 250 для этого мало.

Латвийские пчеловоды обеспечивают лишь половину потребности внутреннего рынка страны. Казалось бы, перспективную отрасль должно поддерживать государство, но этого нет. Евросоюз на развитие пчеловодства выделяет небольшие деньги. Благодаря этому пчеловоды могут получить субсидии на поля с медоносами, заполнив кучу анкет. Удалось провести исследовательскую работу и купить уникальное оборудование, позволяющее сделать ботанический анализ меда. До сих пор в Латвии не было такой лаборатории.

Мы можем взять в магазине или на пасеке мед и определить, с каких растений собран нектар, – объясняет плюсы новых тестов Г.Мелнис. – Оказалось, что в латвийском меде может содержаться нектар с 20-30 растений! О некоторых их них мы даже не догадывались. По результатам анализов 100-процентного чистого меда у нас нет. Поэтому, если добродушный дедушка на рынке уверяет, что его мед липовый или вересковый, он, мягко говоря, лукавит.

Как же покупателю сориентироваться на рынке и выбрать действительно качественный мед? Гунтарс Мелнис советует посещать официальные презентации, где дегустируют самый разный мед. Какой понравился, тот и покупать, то есть запомнить его вкус. У нас же чаще бывает, что человек хочет купить, например, гречишный мед, но абсолютно не знает, какой он на вкус, а необразованного потребителя легко обмануть.

Темные сорта меда биологически активнее, их рекомендуют людям, не страдающим аллергией. Аллергикам лучше выбирать светлый мед. В том, что чай полезнее пить с медом, чем с сахаром, надеемся, никого убеждать не надо. Но и здесь есть свой секрет – чай должен быть теплым, иначе все витамины из меда “погибнут” в кипятке. Кстати, при приготовлении тортов мед используется лишь в качестве подсластителя, и никакой пользы здоровью он не приносит, чтобы отражаться на цене выпечки.
Люди знающие покупают мед в сотах, потому что это чистый продукт, без подделки. Медовый распечаток полезен больным, страдающим астмой. О пользе прополиса и перги написано много трудов.
А вот сколько меда дает одна пчелиная семья, не признается ни один пчеловод. Говорят, чтобы не сглазили. В среднем в Латвии с одного улья собирают 22-24 килограмма меда в сезон, на элитных пасеках – до 60 кг и больше.

Слушать Гунтарса о пчелах и меде можно очень долго, настолько он увлечен своим делом, досконально знает предмет и интересно рассказывает.

Чего стоит история о повадках сладкоежек медведей и куниц. На какой риск только не идут эти умнейшие лесные животные, чтобы полакомиться медом. У одного местного пчеловода куница, как рентгеном, просветила дом, прогрызла стену и добралась до сот, висевших под потолком.

Сейчас латвийские пчеловоды готовятся к слету, который состоится в предстоящие выходные в Вишкской волости. Профессионалы будут опытом делиться, народ просвещать и соревноваться. Конкурсы связаны с профессией и не без юмора. Например, кто кого победит, кидаясь ватными подушками-утеплителями ульев. Или кто дымарем выдует больше всего колечек. О своем личном рекорде Г.Мелнис скромно умалчивает – нет пределов совершенству мастерства.

Побывать на пасеке и не попробовать меда нельзя, – убеждает меня пчеловод.

Свежий малиновый мед – настоящее объедение, особенного с ломтем хлеба и с холодным молоком, да в прикуску с сочной крупной клубникой.
Я уехала с пасеки Мелнисов, так и не задав главного вопроса. То, что Гунтарс и Анна счастливы, не требовало подтверждения. Это было очевидно.