За дровами — в Россию

Брикеты фирма поставляет не только на латвийский рынок, но и в Швецию с Данией. Но пока выгоднее продавать брикеты в Латвии по 52 лата за тонну, чем в Дании по 130—140 латов. Транспортные расходы все возрастают.

— Рентабельность производства — 20 процентов. Стружко-опилочные брикеты хорошо идут на экспорт, да и у нас завоевывают популярность,— рассказывает президент Blazma Balt Владимир Шастин.— В городских домах дрова хранить негде, дровяные сарайчики посносили, подвалы заняты. Да и носить дрова на пятый этаж — то еще удовольствие. Опилочные брикеты в упаковке — намного аккуратнее. Для современных отопительных котлов берут в основном их.

Второй источник дохода — продажа каменного угля. Но его потребление постоянно сокращается. Котельных на угле в Риге и окрестностях почти не осталось, городские дома углем отапливают редко. Основные покупатели угля — владельцы пригородных домов. И, наконец, дрова. Фирма покупает бревна в латвийской глубинке, пилит, рубит и продает с четырех складов в Риге и окрестностях. Дровяной рынок переживает спад. Тут и конкуренция “диких” рубщиков, продающих дрова с грузовиков у городских рынков. И — как бы это смешно ни звучало по отношению к дровяному бизнесу — ветры глобализации, высасывающие латвийскую древесину за границу.

— Дрова как бизнес вообще отходят,— посетовал г-н Шастин.— Сейчас у нас хорошо продаются только самые дешевые — хвойно-лиственная смесь по 9 Ls за стеру. Дрова покупают или те, кто не может позволить себе опилочные брикеты, или, наоборот, обеспеченные люди, желающие, чтобы в их камине красиво горели дубовые поленья, не жалеющие 15 Ls за стеру. Более дорогие дрова, такие как черная ольха, мы вообще перестали продавать — не покупают.

В этом бизнесе, как и в торговле мазутом, есть свои хорошие и плохие сезоны. Прошлая зима в Европе выдалась мягкой, и западные соседи не успели сжечь свои брикеты. Соответственно, сейчас закупают топлива меньше. Зато позапрошлой, суровой зимой фирма еле успевала отправлять их на экспорт.

— Разница в доходах во время суровой и мягкой зимы достигает 40 процентов,— поясняет Шастин.— А еще мы зависим, естественно, от цен на другие виды горючего. За последние полгода, с учетом подорожания бензина и солярки, наши цены тоже поднялись на 10—20 процентов. Еще одна причина роста цен на дрова и брикеты — лес из Латвии идет на экспорт. Из Огре уже приезжают искать дерево в Ригу — ведь основные терминалы здесь. Уже сейчас многие работающие с лесом предприятия ввозят сырье из России и Белоруссии.

Сама Blazma Balt пока работает на местном лесе, но есть планы открыть производство стружко-опилочных брикетов в России.

— Где точно — не скажу, боюсь сглазить, но мы уже приобрели помещения и монтируем оборудование — немецкое, аналогичное тому, что в свое время покупали для нашего местного производства брикетов. И мы далеко не первые, кто переносит производство в Россию, — так сделали многие работающие с деревом. Там же не только источник сырья, но и колоссальный, бездонный рынок сбыта. А производства опилочных брикетов там практически нет.

Не страшно работать в России? Коррупция, рэкет… “Не страшнее, чем у нас”,— смеется Шастин.

“А мы уже в России”

— Проблема с дешевым лесом в Латвии действительно есть. У нас вот уже полтора года действует производство пиломатериалов в России, в Кировской области. В основном оно работает на наши нужды. Получать качественное сырье, чтобы производить оконный брус для евроокон, сегодня выгоднее из России,— рассказал Kb Андрей Пуриньш, технолог OOO Lielezers, призводящего деревянные заготовки для окон, мебельные плиты и опилочные брикеты.