В первые дни войны 2

“Имя твое неизвестно…”

Расквартированная в Крепости стрелковая дивизия уже в первые дни вторжения была направлена в Литву, где и погибла. Гитлеровцы из 8-й армии стремительно приближались. В условиях общей неразберихи они подошли к Даугавпилсу. Оба моста были заминированы.

Фашисты прибегли к коварству. В операции по захвату города был задействован диверсионный полк “Бранденбург”, укомплектованный этническими немцами из России. Проблем с языком у них не было, говорили без акцента. Прикинувшись ранеными из отступавшей части, они попросили охрану шоссейного моста пропустить их в город. Последняя была малочисленна (в основном, бойцы хозяйственного взвода), однако у нее возникли сомнения относительно переодетых “красноармейцев”. Через несколько минут на мосту появились фашистские грузовики, и завязалась перестрелка. На окопчики советских солдат на дамбе вдоль Даугавы, возле электростанции, обрушился град пуль из автоматов. Они так и не успели осознать смысл происходящего. Год назад земле были преданы останки двух красноармейцев, обнаруженные в ходе строительных работ. Их с почестями похоронили 27 июля 2007 года. Сколько их еще – присыпанных землей в своих окопах? Некоторое время назад, опять-таки в ходе земляных работ, нашли “сорокопятку” с поврежденным стволом.

Эрих фон Манштейн в своих мемуарах вспоминал, что бои за столицу восточной Латвии оказались весьма тяжелыми для вермахта. “Красные” то и дело переходили в контратаки, несмотря на явное превосходство противника на земле и особенно в воздухе. Советским бомбардировщикам из авиации Балтфлота остро не хватало сопровождения истребителей, но они выполняли задания. На Братском кладбище находится захоронение советских пилотов, сбитых в те трагические дни. Особенно известен подвиг экипажа офицера Петра Игашова. Будучи подбитым, он направил самолет на колонну фашистских танков. Прогремел мощный взрыв, разметавший машины “освободителей”…

Трупы, трупы, трупы

Разумеется, сам факт потери нескольких десятков солдат и младших офицеров (автор этих строк не поленился сосчитать фамилии убитых на мемориальном немецком кладбище в Стропах) вермахту особого ущерба не причинил. Кстати, первоначально командиры были захоронены в Дубровинском парке. Однако сопротивление советских войск внесло серьезные коррективы в победоносные планы германского командования. Оно сдерживало планомерное наступление.

После “черного” четверга 26 июня ожесточенные бои на Новом Строении продолжались еще в течение трех дней. Одним из первых Героев Советского Союза стал повар Иван М… Кашевар, готовя пищу для однополчан, заметил два фашистских танка, вторгшихся в расположение части. Не мудрствуя лукаво, кашевар взобрался на броню и обычным топором, которым только что колол дрова для котла, заклинил пулеметы и люки обеих башен. Оба экипажа были взяты в плен. Молодец, белорус…

Наиболее тяжелые бои разгорелись в районе водокачки, вблизи озера Губище (взорвана в 70-х годах). Яростные контратаки советских солдат сопровождались техническим превосходством фашистов, особенно в авиации. Красноармейцы несли тяжелые потери. Немцы прямой наводкой подбили множество советских легких танков. Потом обгоревшие тела молоденьких танкистов по многу дней лежали рядом. Как и гражданских жителей, случайно угодивших под пули и снаряды. Брошенные чемоданы, вещи, смрадный запах – вот приметы тех трагических дней. Железнодорожные рельсы взлетали от взрывов.

Евреи и прочие

Еврейские погромы начались в городе еще до рокового 26 июня, когда сбежало начальство. До войны христианское население Даугавпилса евреев недолюбливало (мол, спекулянты), но терпело. Теперь же, в условиях безвластия, можно было “отомстить жидам”. Местные жители охотно посодействовали полицаям (немцев было слишком мало) в расстрелах иудеев, рыли могилы в районе Золотой горки и других местах за 25 рублей в день (хорошие деньги). Что могли сделать несчастные? В районе озерка Пороховка (“Химия”) перед казнью они рвали на клочки советские дензнаки, дабы те не достались палачам. Я, автор этих строк, помню, как в 60-х годах, когда нас, младшеклассников, вооружили лопатками и направили на место строительства будущего завода Химволокна, мы в песке обнаружили скелет человека. Потрясение было
невероятным.

Дед жены, плотник Ян, рассказывал:

- Начало июля. До войны я много работал на строительстве дач для богатых евреев в Стропах. К тому же в Нидеркунах было много мелких лавок, где товары можно было оформить “на конт”, если не хватало наличных. В общем, почти дружили. Так вот, работаю топором. Смотрю, огромная колонна в тысячи две евреев плетется по дороге на Иерусалимку, за предмостными. Охрана – два-три фрица. Увидел знакомого – Моисея. Говорю ему: “Мойша, да возьмите пару камней, дайте им по каскам и разбегайтесь”. Отвечает: “Нет, нельзя, нам Тора не велит”.

Валерий Тихонов, житель Даугавпилса:

- Ведут евреев. Бабушка, староверка, дает пожилой женщине буханку хлеба. Та протягивает ей в благодарность маленький золотой слиток. Бабушка не взяла. Зря, наверное. Несчастных погнали в направлении железнодорожной станции Вишки. Что их ждало – теперь понятно…

Поспешная эвакуация из Даугавпилса аккредитовав местное отделение Госбанка, ввиду отсутствия транспортных средств для вывоза денег и других ценностей вынудила сотрудников банка обратиться к командиру одной из отступавших частей. Увы, в России начальника банка посадили в тюрьму по обвинению в растрате. Многие молодые евреи в эвакуации добровольно вступили в Красную Армию, в том числе в Латышскую дивизию, формирование которой началось в августе в Гороховецких лагерях под Горьким (Нижним Новгородом).

Убиенные

В. Тихонов:

- Я не краевед, но кое-что знаю из неопубликованного. Оккупация – это когда контролируется территория с преимущественно враждебным населением. У нас такого не было, публика выражала лояльность.
Ладно, в первые дни красноармейцы, оказавшиеся вроде бы в формальном плену, пьянствовали, пропивая в кабаках последнее жалованье. Немцам было не до них. Они не знали, какое жуткое будущее их ожидает.
Мало кто знает, что помимо лагеря смерти для рядовых красноармейцев за Крепостью существовал еще и недоброй памяти “Шталанг 303” для офицерского состава Красной Армии на территории учебного аэродрома на Гриве. В свое время там был сооружен памятник (временный) усилиями Алексея Видавского.
Так вот, охрана – мразь от бельгийских нацистов до русских предателей. В лагере доходило до людоедства. Фотографии распространялись на всю Европу. Вот, мол, чем занимаются большевики “на отдыхе”.

Немцы хоронили своих более чем торжественно – под березовым крестом. В отношении “недочеловеков” поступали по-иному, естественно. Яма и никаких почестей. Так, на совести нацистов не менее 40 тысяч местных евреев – узников гетто, более трехсот цыган, расстрел 700 обитателей туберкулезной и психиатрической больниц. На советских военнопленных даже не тратили пуль – они умирали от голода, холода и болезней. Съели всю траву. Если “психов” тихо перестреляли в низинке вблизи Аглоны, то красноармейцев пожирали вши. Над убитыми в боях 1941 г. немцами в Стропах была воздвигнута хотя бы часовенка…

P.S. Население оккупированного летом 1941 года города сократилось более чем вдвое (без учета еще существовавшего гетто).

В конце июля 1941 года оно составляло 21,4 тыс. человек. В том числе: русских – 7,3 тыс. человек, поляков – 7,2 тыс. человек, латышей – 6,3 тыс. человек, немцев – 100 человек.
28 июля Даугавпилс был объявлен “свободным от евреев”.

Страницу подготовил  Сергей Кузнецов.