Эйжения Алдермане: «Диалог – это когда слышат обе стороны…»

Очередь за гражданством

- Процесс натурализации начал набирать обороты в январе, пик пришелся на месяцы перед референдумом 1 мая – у рижских офисов выстроились очереди. Правительство отреагировало на «повышение спроса» на латвийское гражданство – более чем на два месяца нам увеличили штат на 7 единиц. С наступлением лета темпы натурализации, как правило, несколько замедляются. Но в этом году, судя по всему, все показатели будут перекрыты.

Мы опросили около 1000 человек, чтобы выяснить, что их заставило подать документы на натурализацию. Основных мотивов три:

ощущение сопричастности к стране;

фактор вступления в ЕС (получающий латвийское гражданство становится гражданином ЕС);

преодоление исторической травмы.

Дела давно минувших дней

- Большинство «фиолетовых» считают, что были несправедливо лишены гражданства. В процедуре натурализации они видят проверку на лояльность, ущемляющую их личное достоинство.

- Ну как можно проверить лояльность? Разве что специальный прибор изобрести. В соблюдении же требований закона я не вижу никакого унижения. Если вы имеете в виду неоднозначную оценку фактов истории, то факт оккупации Латвии получил общее признание, и здесь не может быть никакой интерпретации. Но это вовсе не значит, что людей, по самым разным причинам приехавших в Латвию после войны, следует считать оккупантами.

- Но ведь даже с трибуны Сейма звучат призывы: оккупанты и их потомки, вон из страны!

- Ни в одном официальном постановлении Сейма или правительства такого призыва нет и не будет. А то, как отдельные депутаты обрабатывают свой электорат, пусть останется на их совести.

- Тем не менее разное понимание некоторых исторических событий раскалывает общество. Может, имеет смысл изъять требующие долгой дискуссии вопросы из содержания экзамена?

- Определенная доля исторического негативизма присуща как русским, так и латышам. Проблема в том, что люди слишком долго жили при другом строе, изучали другую историю. Но теперь есть возможность прочесть нашу книжку, где нет интерпретации – одни факты.

- Но вводя термин «оккупация», мы уже занимаемся интерпретацией истории. Ведь можно сказать, например, что правительство Латвии вступило в сговор со Сталиным.

- Какой бы ни была трактовка истории – это дела давно минувших дней, и они не должны влиять на современность. Сколько теперь мы будем жить этой страшной исторической памятью и к чему это нас приведет? И это не отношение чиновника – я действительно так думаю.

- Все же возможно ли в обозримом будущем изъять из содержания экзамена проблемные вопросы, заменив их, например, на вопросы о русских в Латвии?

- Вопросы составляла специальная рабочая группа историков. Раз в два года они корректируются. В материал экзамена можно добавить и вопросы по национальным меньшинствам. Но общепризнанные исторические факты, определившие жизнь страны, изъять невозможно.

Должно пройти время

- Недавно два министра разослали родителям письма с призывом записывать детей в граждане. Чтобы не множить армию неграждан, не было бы ра- зумнее всем детям, родившимся после 1991 года, давать гражданство автоматически?

- Сейчас в Латвии более 17 тысяч таких детей. Предложения об автоматическом гражданстве к нам поступали. Для того чтобы всем «детям независимости» можно было предоставить гражданство автоматически, надо открывать закон. Мы все отлично знаем, что правящая коалиция договорилась, что Закон о гражданстве может быть открыт только с согласия всех ее участников. А это сейчас вряд ли возможно.

- Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга вроде как взялась выучить русский, а потом занятия забросила. Видимо, в ее годы сложно с ходу новый язык выучить. Та же ситуация и с частью отнюдь не молодых неграждан. Возможно ли понизить возрастной ценз письменного экзамена по латышскому с теперешних 65 лет до, например, 55?

- Действительно, для многих немолодых людей выучить язык, историю и Сатверсме – это проблема. В настоящее время совместно с министерством здоровья мы готовим постановление Кабинета министров об упрощении проверки для инвалидов и пенсионеров. Например, для тех, кто пережил 3-4 инфаркта и кому противопоказано волнение. Мы предлагаем оставить для них интервью – разговор на повседневные темы. В Латвии необходимо говорить на госязыке.

Латыши не понимают

- Уже несколько месяцев в публичных выступлениях и интервью вы бьете тревогу по поводу происходящего в стране…

- Меня очень тревожат тенденции, наметившиеся в латвийском обществе. Митинги и протесты против реформы образования с одной стороны и реакция на это латышской части общества – с другой. В последнее время у вполне демократически и либерально настроенных людей растет тревога. Они считают, что протесты направлены не столько против «плохой» реформы, сколько против гос- языка. А для любого латыша язык – это святое!

- Среди русскоязычных тревога росла 13 лет, а реформа оказалась последней каплей.

- Все-таки не могу понять, что тревожит этих людей. В 10-м классе решили добавить всего два предмета на латышском – и вдруг начались протесты, появился более чем сомнительный лозунг «Русские идут!». Следует понять, что правительство не будет менять закон. Даже если кто-то и захочет это сделать, то сейчас это невозможно по политическим причинам. Та партия, которая пойдет на изменение закона, сразу потеряет своих избирателей-латышей. Латыши не понимают и не принимают эти протесты.

- Что же делать, чтобы общины начали понимать друг друга?

- Конструктивный диалог возможен, когда слышат обе стороны. Прежде всего всем нужно начать прислушиваться друг к другу, вникать в суть дела – политикам, чиновникам, масс-медиа. Школам, которые действительно не готовы, надо предоставить переходный период.