Накануне своего 70-летнего юбилея талантливый труженик камня приоткрыл читателям издания “СейЧас” страницы истории своей жизни.
ВОЕННОЕ ДЕТСТВО
Два мирных года после появления на свет Индулиса сменились для его маленькой семьи грянувшей войной. Мама Индулиса – Матильда – до трагических событий работала санитаркой в местном докторате. Отец слыл неплохим каменщиком. За неделю до начала Второй мировой поехал в Ригу – часы ремонтировать, да так и пропал. сведений о нем с тех пор больше не поступало. Матильда осталась одна с маленьким сынишкой на руках. Когда-то похожая история приключилась с бабушкой Индулиса – Кате, с той лишь разницей, что женщине пришлось одной воспитывать четверых детей – деда убили бандиты в 1919-м.
В 1944-м вовсю наступал фронт. Хозяева, у которых батрачила родная сестра Матильды, решились бежать, предложив такой же вариант спасения некоторым из своих подопечных. Среди них оказалась и сестра матери – Ольга. К желающим, которых набралось достаточно, присоединились и Матильда с сыном. Оказавшись в Лиепае, погрузились на корабль, который через пару суток морского пути пришвартовался в Копенгагене. Дания тогда была оккупирована немцами. Поезда развозили прибывших в разные районы Германии на работу. Матильда с Индулисом нашли пристанище в немецком Геленау. Молодая женщина устроилась уборщицей, а ее сестра – подсобницей на завод. Жили в каком-то большом доме. Запомнилось, что там были люди разных национальностей. В последние дни войны усилились бомбежки, во время которых жильцы бежали прятаться в соседний лес. У малыша Индулиса в это опасное время было ответственное задание – беречь свой детский полушубок и сундучок.
В 1945-м вывесили фашистские знамена с черной лентой – Германия капитулировала. Лагерфюрер посоветовал беженцам убираться на все четыре стороны. Матильда наметила путь – в Латвию. Хотя Сибирь при столь необдуманном выборе “светила” вполне реально. Дорога обратно, среди всеобщей разрухи, длилась больше двух месяцев. В Варшаве Матильде пришлось отдать начальнику вокзала золотые часики, чтобы отправил на пару дней быстрее. Первая остановка в Латвии – Даугавпилс. Индулис к этому времени очень исхудал, буквально качался от ветра. Его мама держалась из последних сил, а по прибытии в родные места свалилась с воспалением легких. Спасли и вылечили соседи.
Но в сентябре 1945-го мальчик как ни в чем не бывало пошел в первый класс. Матильду взяли на работу в тот же докторат санитаркой – жизнь, прерванная вторгшейся войной, постепенно налаживалась. Разглядев способности Индулиса к рисованию, учителя доверили ему изготовление декораций для школьных спектаклей. Как-то срисовал из учебника по истории римский сенат и Брута, убивающего Цезаря. Получилось неплохо, и картинку на фанерке они с мамой повесили в комнате. Однажды домой к ним зашла председатель парткома. Заметив рисунок, недовольно бросила: “Это что у вас – Христос и 12 апостолов?” Мама тут же картинку сняла…
СЕРДЦА ЛЕТЕЛИ НАВСТРЕЧУ ДРУГ ДРУГУ
После окончания семилетки Индулис продолжил образование в средней школе, до которой было километров десять, но выручал чудом сохранившийся старенький велосипед. Способности к творчеству вскоре проявились и здесь. Как-то учитель английского языка серьезно побеседовал с Матильдой на эту тему. Мама поверила и повезла 15-летнего сына в Ригу, где он после сдачи 11 экзаменов поступил в Школу прикладного искусства на отделение “Декоративная скульптура”. Через 5 лет парень “убил двух зайцев” – получил среднее образование и диплом, в котором значилось, что он, Индулис Фолкманис, – художник-исполнитель. Не позволяя себе передохнуть, в 1959 году молодой специалист поступает в Академию художеств на курс “Скульптура”. Руководители – профессора Эмилс Мелдерис и Карлис Янсонс (автор памятника “Едины для Латвии” в Резекне, известный в народе как “Латгальская Мара”).
Окончив академическую учебу в 1965-м, Фолкманис получил направление в Даугавпилс, куда и прибыл на завидном для той поры мотоцикле “Ява”. Стоит упомянуть, что деньги на модное средство передвижения он заработал сам – шлифовал камень у профессора Янсонса. Заведующая отделом культуры Марта Муране незамедлительно вручила прибывшему ключи от полуторки на Химии. После 11 лет жизни в общежитиях Индулис воспринял это как настоящее чудо. Его ждала должность главного художника города. “Я абсолютно не представлял, что это за должность, и город тоже не знал, что же со мной делать”, – иронизирует сегодня Фолкманис. Работа в Доме культуры, который тогда возглавляла Ирена Русиня (его будущая и единственная на все времена жена), сводилась в основном к художественно-оформительской – декорации, эскизы, лозунги… Кстати, первый приказ, который Ирена подписала как директор, был связан с освобождением Фолкманиса от занимаемой должности – он переходил работать в Даугавпилсский музей. А вот приказать себе не любить было невозможно – сердца обоих уже летели навстречу друг другу. 31 декабря 1965 года в поселке Пелечи, в доме мельника – отца Ирены – пела и плясала веселая свадьба Фолкманисов, на которую съехались гости из Риги и Даугавпилса.
ВОЗВРАТИЛ МАРУ
Вслед за свадебным торжеством наступили творческие будни. В музее Индулису предстояло заняться оформлением экспозиций. В свободное от основной работы время появилась, наконец, возможность творить. В 1967 году состоялось открытие его бронзового памятника Райнису (перед зданием университета), выполненному к 100-летию со дня рождения поэта. Параллельно скульптор трудился над стелой “Двинцы” (1917–1967). В 1970-м Индулис не выдержал – написал заявление об уходе на имя директора музея Регины Паукште, указав, что не справляется с возложенными на него должностными обязанностями. Это было честно – работа над памятниками забирала даже ночные часы, наваливалась усталость. В ответ было предложено заявление переписать, подобрав другую, приемлемую формулировку. В этом же году скульптор закончил работу над 14-метровым рельефным медным кольцом обелиска в сквере Славы. В 1975-м состоялось открытие его 9,5-тонного памятника “Защитникам города 1919 года”, работа над которым продолжалась в течение 5 лет. (Установлен на берегу Даугавы, Грива).
1989 год ознаменовался началом восстановительного процесса над “Латгальской Марой”. Прототипом девушки с крестом в руках некогда послужила женщина из Цесиса по имени Вия Эверте. До войны она была титулована как “Мисс Цесис”. Памятник “Едины для Латвии” неоднократно разрушался, восстанавливался, пока в конце концов не пропал совсем. Поиски, к которым подключились даже экстрасенсы, ни к чему не привели. Восстановительная работа, явившаяся по сути созданием копии памятника по сохранившимся фотографиям и наброскам, шла около трех лет. Фолкманис возвращал латгальцам “Мару”, работая в тандеме с сыном профессора Янсонса – Андреем. Вместе они отреставрировали в Латвии не один памятник. Когда в августе 1992 года, после отливки в Эстонии, 6-тонный бронзовый комплекс фигур “Едины для Латвии” устанавливался в Резекне, к Индулису подошла девочка 12 лет и протянула небольшой камушек со словами: “Этот камень от старого памятника вам передает моя бабушка”. Он быстро завернул камень в свинцовый лист, успев сунуть его в полость уже опускавшегося на постамент памятника.
За работу над святыней Латгалии талантливые друзья получили тогда 36 тыс. латвийских рублей – по 18 тысяч на каждого. Очень скоро для Индулиса эти заработанные тяжелым трудом деньги превратились в 90 латов… Перечислить все творения мастера в одной статье не представляется возможным. Отдельной строкой проходят его памятные камни – пастору-просветителю Стендеру в Эглайне, селекционеру-виноградарю П. Сукатниексу в Бебрене, орнитологу и писателю К. Григулису в Салиене…
“СОЗДАЮЩИХ БОЛЬШЕ!”
“Есть люди, которые создают, и есть те, кто разрушает, в том числе и памятники. Слава богу, что создающих больше”, – говорит, улыбаясь, Индулис. Я спросила, много ли у него друзей? “В мои годы новых друзей не заводят, а старых, к сожалению, становится все меньше…” – ответил он.
Старший сын – Иво – окончил Академию художеств в Риге. Вместе с отцом в 2003 году работал над медным памятником “Мать Латгалия” в Краславе. младший – Янис – получил образование в Сельхозакадемии. Его специальность и вечная любовь жизни – лес. Иво – католик, Янис – лютеранин, но разное вероисповедание братской любви не помеха. Так их учили. На сегодняшний день для мудрого Индулиса самые большие друзья – его пятеро внучат.
Мама Матильда жива, ей 91 год, а ее второму мужу исполнилось 95. Живут в согласии, в том же доме в Барбеле. Кстати, дом этот построен еще в бытность бабушки Индулиса. Теперь его тоже можно считать памятником. Конечно, без ремонтов не обходится, но строение до сих пор довольно крепкое. Семейство Фолкманисов разрастается и время от времени собирается вместе. Сегодня к дому надо делать пристройку, чем Индулис и занимается. А еще скульптор любит рыбалку, умеет прививать фруктовые деревья и разводить пчел. “Надо принимать жизнь как подарок, несмотря на то что иногда она бывает неласкова и не очень щедра к нам”, – утверждает Индулис Фолкманис философски и показывает мне две фотографии с похожим сюжетом. На одной – Индулис с внучкой Мартой на фоне цветущего сливового сада, а на другой – тот же сад, но на деревьях совсем мало фруктов: грянувшие заморозки уничтожили зачинавшиеся было плоды. Однако и на этом фото есть позитив – внучка, успевшая здорово подрасти, – и это самая большая радость для дедушки. В любой из картинок жизни обязательно отыщется лучик света – надо только внимательно присмотреться. Фолкманису это хорошо удается.
Жанна ЧАЙКИНА.
Замечательная статья о хорошем человеке. Спасибо!