Перед началом передачи и фильма “Кризис глазами мистика”, где Волков дает аналитический расклад происходящего в экономике, политике и социальной сфере разных стран мира, мне предоставилась возможность поговорить с юрмальским пассионарием.
– Александр Павлович, в течение 40 лет вы адаптируете идеи Пифагора к современному мировоззрению. Цифры настолько важны в нашей жизни?
– Пифагорейцы утверждали, что все можно выразить числом. Кстати, впервые я прочел об этом в 29-м томе Ульянова-Ленина. Потом вышел на труды Диогена Лаэртского, Порфирия. Даже у Аристотеля есть упоминания о пифагорейцах. Число всегда понятнее слов, идеи. Если слово может со временем изменить смысл, а идея потерять свою актуальность, то с числом таких вещей не происходит. Как врач, я использую ленту числа для диагностики, лечебных мероприятий, а как писатель – расширяю кругозор читателя. Надо сказать, что 25 лет своей жизни я писал “в стол” – опубликовать в СССР было невозможно. А вот единомышленники, друзья находились. Среди них – профессор Павел Страдынь, поэт Имант Зиедонис.
– “В судьбах людей сложные линии, каждая мелочь имеет значение…” – это я наугад вашу книгу открыла. Что для вас, верующего человека, мистика?
– Мистика – это внутренний (мистический) опыт, дающий возможность соприкоснуться с духовным, Божественным миром, а также постичь свой природный мир. Человек наделен особой способностью сверхчувственного, интуитивного постижения, которую мы называем мистической. Мистика раскрывает тайные силы человека, позволяет использовать чисто человеческие возможности для самых авторитетных заключений. Сверхчувственное и сверхразумное постижение информации принято называть экстрасенсорикой, а одаренных от Природы людей – экстрасенсами. В мире были и есть великие мистики. Среди них Сергий Радонежский – аскет и первый русский мистик. Вместе с тем он выступал и как мудрый политик, стремящийся к усмирению раздоров, сплочению русских земель.
– Взгляд мистика на кризис – особый взгляд? Каковы ваши прогнозы?
– Трудности кризиса в Латвии выглядят все-таки несколько мягче, чем те сложности, которые предстоит пройти Америке. Правда, мы склонны более драматично переживать их – люди у нас более “закостеневшие”, изо всех сил держатся за то, что “нажили непосильным трудом”. Тяжело придется тому, кто набрал кредитов и теперь не в силах с ними справляться. Американцы раскованней, и в этом их преимущество. В сложных условиях они способны проявлять себя с неожиданной стороны, принимать какие-то, с нашей точки зрения, совершенно невероятные решения.
В Латвии ситуация должна начать улучшаться через года полтора. В первой половине 2010-го вижу большие социальные волны… Что это за явления – конкретно сказать не могу, но после этих волнений все должно пойти вверх.
– Как людям удержаться на плаву в столь трудные времена?
– Проблем будет меньше у тех, кто руководствуется прагматизмом и здравым смыслом. Сейчас такой период, когда работа в сознании человека должна котироваться только с точки зрения заработка. Престиж трудовой деятельности отступает на второй план. Надо работать, все равно где, стиснув зубы, чтобы прокормить семью. Существует два варианта обращения с деньгами – экономить или зарабатывать. Я всегда стоял на позиции, что надо зарабатывать, а не экономить. Но сегодня посоветовал бы зарабатывать, а заработанное еще и экономить. Экономить следует и свою жизненную энергию – не растрачиваться на интриги, злобность, хитрость, на недоброжелательность по отношению к другим. Это все очень энергоемкие проявления, они отбирают у людей куда больше жизненных сил, чем кажется. А силы сегодня нужны для других, созидающих целей.
В восприятии многих экономический кризис выглядит страшнее, чем оно есть на самом деле. Все будет не так плохо, как мы опасаемся, но и не так хорошо, как некоторые надеются. Без определенных проблем обойтись невозможно, но надо научиться их решать.
– Надеяться на лучшее, а готовиться к худшему?
– У нас в стране многие моменты усугубляются, совсем как когда-то в Советском Союзе – политика ставится выше экономики, политические амбиции выше экономических. С таким неправильным подходом Латвия особого блага для себя не добьется. Создаем себе кумиров, живем в иллюзиях и боремся совсем не с тем и не за то, с чем и за что надо бороться. Отсюда наша внушаемость, растерянность, неадекватность, опрометчивость. Кризис заставляет общественное сознание разочаровываться в идеалах, в том, что все, к сожалению, получилось именно так, как получилось. На пике разочарования дисгармония будет преобладать над гармонией, но ненависть начнет в какой-то степени уступать свои позиции любви. Демагоги в своих речах вспомнят о милосердии и, держа кукиш в кармане, будут сотрясать воздух ссылками на демократические ценности, а у себя под носом не увидят ни нарушений прав и свобод, ни обессиленных от бедности пенсионеров. Обличенные властью начнут тщательнее скрывать свою праздность и собственную несостоятельность. Каждый из них ради личной выгоды будет хватать историю за талию и тащить под себя в ближайшие кусты; бороться с ветряными мельницами, не заботясь о благе людей, населяющих эту маленькую страну. Самое же трудное заключается в том, что простым гражданам и негражданам придется научиться думать самостоятельно, чтобы решать собственные проблемы с пользой для себя. При этом они должны различать, что именно разворачивается перед ними на сцене внутренней политики: комедия, трагедия, детектив или фарс. Однако можно сказать вполне определенно: аплодисментов, переходящих в овации, в “республиканском зале” еще долго никто не услышит.
Пик разочарования наступит этой осенью. Его уже не скроют ни дутые рейтинги, ни бодрые обещания жизни по европейским стандартам. Вибрации разочарований заставят общество резонировать. В Латвии сильнее всего от кризиса пострадают средний слой и благополучная часть низшего слоя. В США кризис в средней степени коснется высшего слоя, но сильнее будет воздействовать на средние и низшие слои общества. В России кризис больно ударит по высшему слою, охватит целиком и полностью средний и практически не коснется низов.
– Cчитаете, что воздействие мирового кризиса на экономику республики в Латвии преувеличивается власть имущими?
– В тех странах, где роль кризиса преувеличивается, легче списать на него собственные просчеты, бездеятельность, недомыслие. Картина преувеличения кризиса затмевает профессиональную непригодность власти, ее некомпетентность. В Латвии это явно видно. В то же время есть страны, где роль кризиса, наоборот, преуменьшается – там создается общественное мнение в пользу руководства, что свидетельствует о том, что власть теоретически, практически и мистически воздействует на сам кризис. Руководство героизируется изо всех сил. А вот в государствах, где кризис показывается реально, возникает некая информационная прозрачность – видны как достижения, так и промахи решений власти. Чем расторопнее и умнее руководство, тем с меньшими жертвами население страны выйдет из кризисного периода собственной истории. Могу сказать, что кризис реально освещается в России, Германии, Японии и Израиле.
– У вас вышли две книги стихов, вы пишете молитвы…
– Поэзия лучше всего заставляет работать нашу голову. Когда человек говорит: “Я поэзию не люблю и стихи не читаю”, – это означает, что голова у него слабая, мысли малюсенькие, а он сам не умеет думать в свою пользу. Чем чаще вы будете читать стихи, тем лучше у вас будет работать мысль. Мои стихи разные, но каждое стихотворение – сюжет из жизни, в которой я встречаюсь с огромным количеством людских судеб. В стихах я успокаиваю разум и душу читателя, уравновешиваю его психику, снимаю стресс, заряжаю оптимизмом. Есть стихи, усиливающие духовную защищенность и способность противостоять тяготам жизни; есть те, что улучшают настроение, призывают к активной социальной позиции. Считаю, что человек должен быть честным, порядочным и свободным. Никогда не смирюсь с ограничением прав и свобод, с ложью, насилием и злом. Однако поэзия – это только инструмент познания прозы жизни.
Стихотворение от молитвы отличается тем, что в стихах можно зачеркнуть слово, что-то исправить. Молитва же пишется мною сразу, набело, от начала до конца без изменений. В ней заключена особая сила, молитва – это не стихи. Моими молитвами лечат больных людей. Считаю самым большим грехом – не пожелать человеку хорошего", – заключил улыбаясь Александр Павлович.
Жанна ЧАЙКИНА