В июле 44-го

Фото автора
Фото автора
Архив с грифом "секретно" Героем известного военного романа "Момент истины" Владимира Богомолова вполне мог бы стать наш горожанин Илья Павлович Мокрушников – один из четырех здравствующих ныне участников освобождения Даугавпилса. До недавних пор 87-летний ветеран, которого старые горожане помнят как юриста управления торговли, не значился в местных списках среди тех, кто сражался с фашистами на подступах к городу.

- Не было удостоверяющих этот факт документов, которые на таких, как я, лежали в особой части архива Советской Армии и не были доступны, потому что на них долгие годы лежал гриф секретности, – говорит Илья Павлович, которого члены ассоциации антигитлеровской коалиции знают как скромного человека. – Недавно мне прислали документы, которые я и представил товарищам. В таких делах одних словесных утверждений мало – это я так считаю, пройдя конец войны в подразделении, которое боролось с вражескими диверсантами в прифронтовой зоне. В нашу обязанность входило также отлавливать фашистских разведчиков, просачивавшихся в наш тыл со специальными заданиями. В том числе совершать террористические акты в глубине территории СССР. А Прибалтика была буквально наводнена немецкими шпионами во время войны, здесь действовали школы по подготовке агентов, куда вербовались в основном пленные наши солдаты и офицеры. Часть из них приходила с повинной, не выполнив заданий, но были и такие, чаще всего запятнавшие себя преступлениями, кто выполнял приказы фашистов.

Да и в послевоенное время интерес иностранных разведок к Прибалтике не уменьшился. Так что и в мирное время приходилось противостоять потенциальному врагу.

Сталинград, переправа

Рано потеряв мать, а потом, лишившись на два года отца, высланного с Урала в глубь Сибири как сына кулака, Илья Павлович хлебнул горя полной мерой. Окончив семилетку, подался в финансовый техникум. Ездить приходилось каждый день за 60 км на поезде. Денег на билет не было. Однажды лютой зимой, спасаясь от контролеров, ехал на ступеньке вагона. Простудился, долго лечился, учебу пришлось отставить до лучших времен. Как оказалось, до конца войны, когда, получив аттестат об окончании школы, поступил в Тартусский университет на юрфак.

В действующую армию 19-летнего парня призвали из литейного цеха. Определили в летную техническую школу. Не дали сдать выпускные экзамены – отправили в железнодорожные войска. Обеспечивал проход эшелонов под Сталинград. На левом берегу Волги, у водной переправы, перегружали технику, людей, направлявшихся в сражающийся город.

- Тогда фашисты еще господствовали в воздухе, бомбы падали на нас в таком количестве, что нас, железнодорожников, остававшихся в живых оставалось все меньше. Полотно, вагоны, техника требовали восстановления теми силами, какие были. На всю жизнь запомнил смеющееся лицо немецкого летчика-истребителя, который летел так низко, что мы его хорошо видели. Ранение тоже получил с неба. После лечения был в запасном полку, потом участвовал в освобождении Одессы. Вторая часть моей военной судьбы началась в Себеже, где мне, рядовому почти до конца войны, довелось служить в группе из десяти человек, которая обезвреживала врагов. Их хорошо готовили, но и мы, которые были на острие четко проработанных разведывательных операций по ликвидации противника, многое умели.

Тот, кто стреляет первым

Ветеран вспоминает, как районе Шпог их взвод получил ориентировку на поимку диверсионной группы. Действовать нужно было быстро, район поиска был большим. Несмотря на незнакомую местность, ориентировались хорошо. Передвигались не только на своем автотранспорте, использовали и гужевой, местный, чтобы не привлекать к себе внимание. Опознание проходило не так, как на контрольных пунктах, не требовали предъявить документы. Приметы врагов запоминали наизусть, ошибки никогда не было. При сопротивлении, что не исключалось, но было свидетельством того, что враг оказался хитрее, в ход шли все виды оружия. Разумеется, и холодное.

Так было и с той группой в районе Шпог, когда уклоняться от боя было нельзя.
- Действовал, как учили, мои боевые товарищи не оплошали ни в тот раз, ни до того и позже, когда выполняли задания, оставаясь подолгу в автономном режиме, – сказал Илья Павлович, скупо описывая свои действия.
У него несколько десятков медалей и только один орден – Отечественной войны. Объясняет Илья Павлович это тем, что в их частях награды давали скупо. Тем более ефрейтору, который только в конце войны получил офицерское звание. Он, подполковник запаса, и сейчас на боевом посту: ухаживает за больной женой. Дети далеко, но глава семейства не просит помощи. Действует по обстановке – так учила армия.

Владимир РУДОЙ

23.07.2009 , 15:50

"Экспресс Неделя D"


Написать комментарий