Мурниеце осталась на посту 10

Формальный повод

Формально поводом для рассмотрения вопроса об отставке министра внутренних дел стал обыск в квартире журналистки ЛТВ Илзе Наглы, связанный с делом Илмарса Пойканса, более известного как хакер Нео. Именно он “обчистил” Службу госдоходов, похитив из системы электронного декларирование почти 7,5 миллиона документов.

Нео задержали, а правозащитники и журналистская общественность подняли шум: в действиях МВД усмотрели угрозу свободе слова. И действительно: если полиция без санкции суда провела обыск у Наглы, то где гарантия, что этого не произойдет с другими журналистами? Тем более что многие репортеры крайне критично относятся к действующей власти.

Сама Мурниеце утверждает, что не знала об обыске в квартире Наглы. Это вполне вероятно: полиция могла и не докладывать министру о своих планах. Операция разрабатывалась небольшим количеством людей и, видимо, о готовящемся обыске знали только они.

Но ситуацией попытались воспользоваться политики.

Вопрос об отставке Мурниеце инициировали депутаты от Народной партии. Зачинщиком выступила депутат Анта Ругате. Понятно, что обыск в доме Наглы политики использовали как повод. В кулуарах уверены, что Мурниеце хотели снять не за этот конкретный эпизод.

Сама министр убеждена, что оранжевые мстили ей за минздрав. Именно Мурниеце после ухода с должности министра здравоохранения от Народной партии Байбы Розентале возглавила проблемное министерство.

- Мне досталось тяжелое наследство, – сказала Мурниеце “Часу”.

По ее словам, в минздраве творился настоящий хаос.

Мурниеце рассказала, что перед голосованием по ее отставке с нею захотели встретиться представители всех парламентских фракций, за исключением народников.

- Им даже было неинтересно мое мнение, – сказала министр.

Пиар на Нео

Мурниеце также отметила, что дело Нео сильно политизировано и используется некоторыми политиками в пиар-целях.

- Звучащие сейчас в публичной среде утверждения, касающиеся дела Нео, свидетельствуют о двойной морали, потому что полиция критикуется не за нераскрытое дело, а за то, что Нео найден, – подчеркнула она.

Мурниеце возмущена критикой в адрес полиции:

- Я никогда не думала, что мне, как министру внутренних дел, придется когда-нибудь оправдываться за хорошо проделанную полицией работу.

Она заявила, что, выступая в среду в телепередаче “Что происходит в Латвии?”, депутат от Народной партии Анта Ругате лгала, утверждая, что поддержала законопроект, предусматривающий ежемесячное обнародование данных о зарплатах государственных должностных лиц.

Министр признала, что в последние недели “столкнулись интересы закона и общества”. По ее мнению, законодателям следовало бы выступать на стороне закона, но “в предвыборный период некоторые поддались популизму”.

Мурниеце выразила убежденность в том, что проведение обыска в квартире тележурналистки не было нарушением принципа свободы прессы, так как источник информации к тому времени был уже известен полиции.

- Еще раз хочу подчеркнуть, что обыск в квартире журналистки Илзе Наглы не имеет никакой связи с ограничением свободы прессы, потому что он был проведен у лица, причастного к процессу. Никто не пытался установить источник информации, потому что он уже был известен полиции, – рассказала она.

И пояснила, что целью обыска было выяснить, кто именно скрывается под ником Нео – Илмарс Пойканс, Нагла или какой-нибудь другой человек.

- Сейчас вопрос заключается не только в том, кто физически получил данные Службы госдоходов, но и в том, кто придумал образ Нео и кто действовал под этим именем. Это может быть не одно лицо, – сказала Мурниеце.

Министр заверила, что несмотря на то, что полиция испытывает огромное давление со стороны общественности, работа над выяснением всех обстоятельств случившегося будет продолжаться. Министр сообщила, что, например, в результате экспертизы выяснилось, что интервью с Нео, прозвучавшее 14 февраля в эфире телепередачи De facto, было студийным монтажом.

- Интервью, преподнесенное как эксклюзивное, в конечном итоге оказалось студийным монтажом и не является нарушением Уголовного закона, но введением общества в заблуждение, – сказала она.

Пойканс получил из системной среды примерно 7,5 миллиона данных, которые он сам или вместе со своими подельниками систематизировал и обработал, – рассказала министр.

Она обратила внимание депутатов на то, что среди этих документов есть не только данные о зарплатах государственных должностных лиц, но также и данные о частных предприятиях, банковские счета и другая неопубликованная Нео информация, в том числе и относящаяся к членам семей судей.

- Есть также декларации коммерческих предприятий о налоге на добавленную стоимость, которые не предназначены для чужих глаз, – добавила она, указав, что полиция сейчас анализирует, с какой целью эти данные были систематизированы.

В итоге за отставку Мурниеце проголосовали 44 депутата, против были 48. Ряд депутатов не приняли участие в голосовании или не пришли на заседание, тем самым оказав помощь министру.

После голосования Мурниеце подчеркнула, что свой пост она сохранила с перевесом больше чем в один голос – хотя именно такой итог прогнозировался ранее! И этот факт говорит в пользу ее деятельности.

- Это не было случайностью, – сказала министр, указав, что требование ее отставки было лишь попыткой “раздробить” правительство.

По ее мнению, результат голосования свидетельствует лишь о том, что “отдельные депутаты из отдельных фракций все же честно проголосовали против” ее отставки.

Такие разные ответы

Исход голосования во многом решили депутаты от Народной партии и “Центра согласия”.

В голосовании не участвовали депутат от Народной партии Раймонд Паулс и депутат от “Центра согласия” Игорь Пименов, несмотря на то, что они зарегистрировались.

- Я не хочу комментировать эту тему. Я поступил намеренно. Это моя позиция, – сказал Пименов, как показалось “Часу”, с раздражением.

Депутат-народник Раймонд Паулс был более разговорчив:

- Я специально отказался от голосования. Скоро выборы, зачем сейчас менять министра? К тому же к делу Нео у меня странное отношение. Я много что там не понимаю. Вся эта история какая-то трагикомическая. Политический пиар. Поэтому я и отстранился, – сказал Паулс.