“Риски слишком велики, — поясняет “ДВ” председатель правления Стратегического партнерства по развитию строительства Валдис Биркавс. — Но сейчас пришел тот момент, когда не мы можем трудиться на их рынках, а арабские деньги могут работать в Латвии и создавать латвийскую инфраструктуру". То, что предлагают Латвии арабские партнеры, это нефть и деньги. “С нефтью — наш поезд уже ушел, а вот их деньги нам еще пригодятся”, — говорит Валдис Биркавс и подтверждает, что сегодня у инвесторов с востока есть реальный интерес к крупным латвийским государственным проектам. Впрочем, разговор с главой партнерства “ДВ” начала с актуальных проблем строительного рынка Латвии.
Серые схемы для государственных конкурсов
— В строительной сфере все чаще стали говорить о демпинге, когда строительная компания для того, чтобы выиграть в госконкурсе, до предела занижает смету, а потом отказывается строить за смешные деньги. Если раньше это были единичные случаи с мелкими фирмами, то сейчас в таких схемах засветились даже такие крупные игроки, как Merks. Можно ли с этим бороться?
— Скажу честно: когда я об этом услышал, я наконец–то обрадовался. Может быть, сейчас государство, потеряв за десять лет на недобросовестных строителях более миллиарда латов, наконец–то начнет думать о порядке в строительной отрасли. Ведь такие случаи стали появляться с тех пор, как в Латвии вообще стали что–то строить. Откуда пошел демпинг? С 2002 года правительство зафиксировало в законодательстве принцип победы в госконкурсах при помощи низшей цены предложения. С тех пор и Стратегическое партнерство, и Ассоциация строителей неоднократно писали всем подряд, что принцип низшей цены искажает и убивает нормальный рынок. Смотрите, что происходит.
Вначале, когда на строительном рынке был невиданный бум, компании частенько побеждали в конкурсах за счет использования нелегальной рабочей силы и выплаты зарплат в конвертах. Но в тот момент особого интереса к госконкурсам у строителей не было — хватало другой работы. И даже при этом в период с 2004 по 2008 год государство потеряло около миллиарда латов неуплаченных в казну налогов. Потом, когда на рынке наступил кризис и госзаказы стали практически единственной возможностью для строителей заработать на внутреннем рынке, порочный принцип низшей цены проявил себя в полной мере. Огромное количество компаний бросилось на все госконкурсы и конкурсы самоуправлений, чтобы просто выжить.
— Насколько демпингуют строители для того, чтобы победить?
— Они занижают сметы от объективно–реальных расценок в два–три раза! Я знаю случаи, когда самоуправление объявляло конкурс на 60 тысяч латов, а компания побеждала с предложением в 14 тысяч латов. За эти деньги нельзя было купить даже рамы для дверей и окон, не говоря о том, чтобы еще выполнить и все ремонтные работы. Если раньше демпинговали в основном мелкие компании, то сейчас мы видим, что даже Merks включается в такие схемы, по сути, подрывая свою репутацию.
— На что рассчитывает компания–победитель, если понятно, что построить объект за такие деньги невозможно?
— Она рассчитывает на то, что платить налоги они не будут совсем, использует халтурные или “левые” материалы и тогда что–то построит. Но не достроит до конца, а скажет заказчику: нам тут немножко не хватило денег, подбросьте еще чуть–чуть. И самоуправлениям чаще всего проще добавить денег, чем срывать сроки строительства или судиться. Такое безобразие, я считаю, является результатом систематического игнорирования требований строительных организаций упорядочить рынок.
— Если не использовать принцип низшей цены, то тогда самоуправления обвинят в растрате государственных средств?
— Принцип низшей цены может использоваться, но если за ним есть профессиональный контроль. На самом деле у нас очень необразованный заказчик — он просто смотрит на общую ситуацию: вот тут дешевле, эту компанию мы знаем лично, а иногда победитель и вовсе заранее известен. У этой проблемы есть два решения. Первое — принцип двух конвертов. Когда первичный отбор проходит не по принципу цены, а по принципу технического решения по строительству. И только когда выбрано лучшее техническое решение, вступает принцип низшей цены оставшихся участников. Второе — привлечь к оценке госконкурсов профессиональных экспертов, которых будут выбирать по принципу случайного отбора и включать их в каждую комиссию по госзаказам. Этот эксперт тогда сможет дать свое экспертное заключение: если, к примеру, низшая цена обоснована какими–то современными технологиями, то все будет в норме закона. Но сейчас ведь за этим никто не следит. Строитель записывает в смету окна, которые произведены в Латвии, а потом устанавливает польские окна, которые дешевле. В общем, каждый крутится как может.
Госконкурсы — из одного “котла”
— Раньше вы говорили, что для решения таких проблем в Латвии нужно министерство строительства. Теперь в свете общего сокращения госструктур есть надежда на свое министерство?
— Не думаю, что число министерств будет сокращено кардиальным образом. Из 12 оставят 10–11, но не 5–6, как прогнозируют многие. Крупные строители и сейчас считают, что отдельное министерство по строительству должно быть. Но этого не надо. Для начала достаточно было бы, если Министерство охраны окружающей среды объединили бы с Министерством регионального развития и к ним присоединили бы департамент строительства, который сейчас находится в ведомстве Министерства экономики. Получился бы достаточно сильный кулак.
Есть также идея ввести так называемые “белые списки” строительных фирм — эта идея исходит от Министерства финансов. В эти “белые списки” вошли бы предприятия, которые исправно платят налоги и не попадают в базы данных по использованию нелегальной рабочей силы. Было бы идеально, если бы этим предприятиям отдавался приоритет по госзаказам. Но в чем тут соль? Этому ведь сопротивляются даже строительные фирмы. Я считаю, что в идеале при всех государственных заказах свыше миллиона латов до самого тендера Служба госдоходов должна провести тотальную проверку предприятий на предмет уплаты налогов. Но у них не хватает на это сил, поэтому сейчас, когда ресурсы СГД ограничены, можно было бы привлекать к оценке госконкурсов профессиональных экспертов. Или сделать еще проще: создать в стране централизованную закупочную комиссию по госзаказам.
— Представляете, какое эта идея вызовет сопротивление “на местах”?
— Представляю. Огромное. Завопят буквально все. Но для начала можно было бы объединить в этой комиссии хотя бы закупки по всем министерствам. В любом случае ту систему, которая есть сейчас, нужно ломать.
— Вам не кажется, что госзакупки нужно укрупнять? Собирать несколько мелких унифицированных конкурсов и превращать их в один крупный?
— Идея очень хорошая. Но фактически сейчас государство идет по противоположному пути, разбивая заказы и удорожая их. В рамках BSA нам в свое время не удалось провести единый заказ на поставку компьютеров для всех школ Латвии. Самоуправлениям было выгодней расплачиваться из своего кармана за свой отдельный конкурс, хотя единая поставка могла удешевить продукт на 40%. Чтобы такая идея могла реализоваться, государство должно быть не просто более централизованное, оно должно быть даже авторитарное.
Рискованная экзотика
— Пока внутренний рынок строительства настолько неупорядочен, латвийские компании ищут работу за границей. Причем больше других везет с заказами именно строителям из Стратегического партнерства, которые уже строят в Германии, Великобритании и Польше. А как же экзотические направления — Саудовская Аравия, Индия, о которых шла речь в начале этого года?
— Вот на днях пришел большой заказ из Саудовской Аравии на строительство особняков для пилигримов. Цена — 900 миллионов долларов. Такие заказы регулярно появляются. Например, есть строительные проекты из Индии — каждый по 300–400 миллионов долларов.
— Наши строители слишком высоко оценивают риски экзотических рынков?
— Есть две проблемы. Первая: строительные работы, которые нам предлагают, они не просто большие. Они огромные. Представьте, что такое для наших строителей 900 миллионов, да еще в совершенно чужой стране. Это страшные деньги, освоить которые смогут только самые крупные строители при условии, что они объединятся. И вторая — это большой риск. Но кто не рискует, тот сидит дома. И ждет у моря погоды.
— Из каких менее рискованных стран есть потенциальные заказы?
— Есть очень интересные проекты по Белоруссии, но там пока нет конкретных цифр по финансированию. Министерство иностранных дел мне регулярно присылает тендеры по Грузии.
— Постсоветских стран тоже наши строители боятся?
— К постсоветским странам отношение наших строителей не такое осторожное, как к восточным направлениям, — все же везде есть посольства, которые помогут. При том, что в Беларуси есть риск столкнуться с авторитарным решением сверху, на этот рынок крупные строители смотрят очень внимательно. И предложения строительных проектов оттуда приходят. Беларусь сегодня по уровню развития коммерческой и государственной инфраструктуры находится на уровне наших
90–х годов, когда нужно буквально все. В страну сейчас заходят крупные торговые сети, которые могли бы строить наши предприятия, имеющие опыт такого строительства у себя. Но другие, более отдаленные страны СНГ, это уже вопрос риска: в каждом месте кто–то где–то погорел, и поэтому все очень осторожны сегодня. Более–менее спокоен и прогнозируем европейский рынок, но пробиться туда крайне сложно. Вероятней всего это можно сделать с крупным западным партнером, у которого уже все налажено, но которому не хватает нашего определенного опыта.
Деньги или привычная жизнь. Строители выбирают последнее
— Разве вопрос нашего конкурентного преимущества — это не более дешевая цена на строительство?
— В каком–то направлении мы значительно дешевле. Но тут встает другая проблема: наши строители часто не могут конкурировать с немцами по составлению смет. Вот и получается, что наши дешевле, а немцы умнее. Они так и говорят: несмотря на то, что вы дешевле по расценкам, в итоге мы сможем построить дешевле. Потому что они смогут так составить строительную смету, что итоговая сумма будет такая же, как у наших строителей или даже дешевле. Втиснуться и конкурировать с такими фирмами нашим очень трудно. Иногда войти на новый рынок стоит столько усилий, что на выходе результат оказывается нулевой. При этом если речь идет о какой–то маленькой строительной бригаде, то для нее найдется работа в любой стране.
— Говоря об экзотических направлениях, глава Skonto bUve Гунтис Равис в интервью “ДВ” сказал, что там есть риск вообще не получить деньги за выполненную работу.
— Конечно, более надежно работать на проекты, финансируемые Европейским банком реконструкции и развития, Европейской комиссией или Всемирным банком. Тут есть гарантии, что если возникнут какие–то проблемы, то за спиной стоят очень сильные организации. У наших строителей за спиной в той же Саудовской Аравии не стоит никто. По сути, они входят одни на чужой рынок, да еще и с крупным заказом. Нужны очень большая смелость и большие капиталовложения на первом этапе. Мне кажется, что нужно на первых порах осваивать небольшие заказы, хотя опять же с небольших заказов риск не оправдывает себя. Кроме того, если заходить на экзотические рынки, то нужно рассчитывать на то, что усилия и вложения оправдаются, если работать там 7–8 лет как минимум. А пойдите найдите латышских или русских строителей, которые согласятся провести столько времени в стране, где алкоголя нет, а женщин не видно даже на свадьбах. То есть приходится выбирать между деньгами и привычной жизнью.
— Есть зарубежные проекты, которые, с вашей точки зрения, наиболее вероятны в ближайшее время?
— Многие наши строители пока склоняются на работу субподрядчиками с европейскими компаниями. Они готовы работать в странах, где хотя бы обеспечена нормальная судебная власть. Мы не скрываем: нам хочется взять эти крупные арабские и индийские тендеры, но все–таки риски по–прежнему очень высоки. Строители понимают: без экспорта услуг сегодня очень трудно зарабатывать, потому что в Латвии частных заказов почти нет, а ситуация с госконкурсами очень непростая.
— В Латвии в течение пары лет могут появиться какие–то крупные заказы от государства?
— Одно из требований строителей — чтобы с 2010 по 2015 год хотя бы в стратегическом планировании государства было ясно сказано: что государство в этот период собирается строить. Почему это нужно? Сейчас я работаю с одним коллегой над проектом привлечения иностранных инвестиций для наших стратегических строительных проектов. Речь идет о крупном арабском инвестиционном фонде, который готов финансировать проекты инфраструктуры в Латвии с возможностью возврата денег с течение 40 лет. Проект очень крупный — примерно на 300–400 млн. долларов. На эти деньги Латвия могла бы, например, построить платный мост. Или реализовать проект строительства нового аэропорта. То есть проекты должны быть коммерческими. Но для начала инвесторам нужно понять, какие проекты и на какую сумму Латвия вообще планирует строить? Как сказал арабский партнер, мы можем экспортировать нефть и деньги — больше у нас ничего нет. Когда это станет ясно, деньги инвесторов к Латвии станут гораздо ближе.
Справка
Сегодня в Cтратегическое партнерство по развитию строительства входят 8 крупных строительных фирм Латвии –— LEC, Re&Re, Skonto būve и RBS Skals, LX Grupa. Moduls, MerKo. На эти компании приходится около 20% от общего оборота по строительному рынку.