Многие ли знают о том, что создателем первой латвийской доильной машины был латгалец Карлис Лея? Он создал агрегат, который был намного лучше и дешевле западных моделей. И сегодня Латвия могла бы на его основе произволить для внутреннего и мирового рынка конкурентную доильную технику, если бы не закрыла завод роботов.
Изобретатель–пастушок
Впервые в Латвии доить коров машинами стали в 1926 году. Через пять лет было уже десять таких шведских и немецких машин. Но они были не безупречны: молоко они доили с помощью вакуума, из–за чего соски трескались и затвердевали, в молоке появлялась кровь. Стоила заграничная техника недешево и работала на дорогом электричестве. А электроэнергию тогда мог использовать только редкий крестьянин.
Местные умельцы стали предлагать свои идеи механической дойки.
Одним из таких новаторов был Карлис Лея родом из латгальского местечка Ляудона, что на берегу живописной Айвиексте. Еще будучи пастушком, он начал изобретать. Хотя в раннем детстве он стал терять зрение, образование все–таки успел получить в Страздмуйжской школе для слабовидяших. Во время Первой мировой войны изобрел бронированный самолет. Проверить в деле не успел — война кончилась.
И в хлеву, и в быту
Чтобы ночью не подниматься кормить лошадей, Карлис изобрел простое, дешевое и удобное устройство. Необходим был только будильник, который заводился на определенное время, а к валу пружины прикреплялась крепкая нить, соединенная с крышкой кормушки. Будильник звенел в установленный час, нить наматывалась на вал от усилия пружины, открывалась крышка и корм падал к лошади. Эффективность этого устройства проверял отдел техники и благоустройства села Латвийской сельскохозяйственной камеры.
На счету Карлиса Леи множество сконструированных им простых и практичных устройств. Хотя бы взять стиральную машину, которая приводится в движение рукой: в нее кладут замоченное белье, вращают и вынимают чистое и отжатое. Чем не прототип современной электрической машины?
Лектор сказал, лектор сделал
Карлис Лея, работая массажистом в Валмиере, сумел развить свои умственные способности до такой степени, что без труда оперировал огромными цифрами в голове и даже в Мурмуйжском народном университете читал лекции по укреплению человеческой воли и способности концентрироваться. Слушая его лекцию, как–то одна из крестьянок обронила: "Если бы было у нас время для чтения и других духовных интересов! Но у нас все время отнимает дойка коров…" Тогда–то Карлис и пообещал хозяйке изобрести дешевую "доилку". Над ней он бился семь лет, постоянно переделывая и улучшая.
В конце концов на свет появилась ручная доильная машина для коров GOSMA (по латышски: govju slaucamā mašīna — GOSMA). Впервые она была показана на Цесисской сельскохозяйственной выставке осенью 1933 года. Она вручную приводила в действие мембранный вакуумный насос и посредством резиновых трубочек высасывала из вымени животного молоко, собирая его в емкость со скоростью 70 литров в час. Она была настолько легка в эксплуатации, что даже ребенок с ее помощью мог выдоить корову.
Строгие специалисты Сельхозкамеры, проверив ее, сочли годной к эксплуатации. Шведская фирма Olsgard, приобретя несколько моделей этой машины, увезла к себе за море. На следующий год мастерская точной механики рижанина Карлиса Шлеия наладила серийный выпуск новинки. Продавалась GOSMA по цене 80 латов. Это подрывало весь бизнес американцев, предлагавших на той же сельхозвыставке дорогую электрическую доильную машину, произведенную в США, за 3 тысячи латов. "Американка" потребляла много дорогой электроэнергии и выдаивала довольно нечистое молоко.
Наладить выпуск доильной машины GOSMA пытался латвийский завод Vairogs. Выпуск пары образцов этой машины завод оценил в 4500 латов, что не годилось для местного рынка. В феврале 1934 года валмиерец Карлис Лея получает патент за № 1874. Иностранные конкуренты на государственном уровне пытались добиться запрета на выпуск машины GOSMA. Но уже спустя год латвийское правительство присудило Карлису Лее пособие, чтобы он мог свое изобретение постоянно совершенствовать.
GOSMA ORIGINAL
Годами пытались иностранцы в Латвии продать еще хотя бы одну свою "доилку". Но ничего не получалось. Проникнуть на рынок Латвии им мешал какой–то незрячий латгалец. Жил он и в Валмиере, и в Сигулде, но зрелые годы провел с семьей в Екабпилсе в небольшом деревянном доме на улице Бривибас, 136. Были у него две дочери и любящая жена, которая помогала оформлять патенты и читала мужу специальную литературу. После неоднократных проверок на машинно–испытательной станции в Приекуле, испытаний на сельскохозяйственном факультете Латвийского университета и в учебно–опытном хозяйстве "Вецауце" за дело взялся лиепайский завод Tosmāre. Накануне Второй мировой войны, наладив выпуск модернизированных доильных машин GOSMA, завод стал их продавать по цене 120 латов за штуку.
Карлис Лея усовершенствовал свое детище. Новая модель GOSMA ORIGINAL продавалась уже по 150 латов. Весной 1940 года контрольная комиссия но сельхозмашинам признала модернизированное изобретение К. Леи годным к использованию.
А робот где?
В связи с приходом советской власти и электрофикацией всей страны стала дешевле электроэнергия и в Латвии, а вместе с этим и электродвигатели. Но коллективизация сельского хозяйства требовала доильных установок, обслуживающих большие стада, а не единичных коров. Поэтому в послевоенный период уникальная разработка Карлиса Леи не была востребована в животноводстве Латвии, а его идеи развил молодой инженер–механик из Риги Альфред Скроманис. В 50–е годы во время обучения в заочной аспирантуре в Москве и позже, работая в Латвийской сельхозакадемии, он создал доильный аппарат ДПР–2. Рижский завод сельскохозяйственного машиностроения собрал опытную партию из 200 таких аппаратов. В дальнейшем Головное специализированное конструкторское бюро по комплексу машин для ферм крупного рогатого скота, что находилось возле Риги в Рамаве, ее неоднократно модернизировало. А в 80–е годы создало агрегат индивидуального доения коров для приусадебных хозяйств сельчан.
Серийно выпускали его в Резекне.
В конце 80–х наши дояры стали возвращаться к штучному обслуживанию коров. В 1994 году панировалось выпустить первую серию отечественных доильных роботов. Мы были бы первыми в мире в этом направлении. Уже возводились стены завода роботов в Зиепниеккалнсе, Рижский технический университет подготовил три выпуска инженеров–автоматиков для этого завода. Но с обретением независимости Латвии прекратилось финансирование из Москвы, а обещанное из Европы не поступило. Если раньше мы производили доильную технику для всего Советского Союза, то теперь ее импортируем. Та же Белоруссия производит для себя по сто доильных роботов в год. Мы оказались в хвосте! На сегоднящий день латвийских коров доят всего девять дорогостоящих шведских роботов, хотя мы сами могли бы производить их гораздо лучше и в десятки раз дешевле. На то имеются наработки и соответствующие специалисты. Но у правительства нет политической воли, недальновидные считают, что самим производить ни к чему, проще закупать. Наш Карлис Лея так не считал. Пользуясь поддержкой улманисовского правительства, он успешно конкурировал с иностранными фирмами и долгие годы не пускал их дорогостоящие машины на латвийский рынок. Честь и слава такому изобретателю!
Иван Гриневич, Международный сельскохозяйственный университет
А кому,скажите,в национальном государстве,нужны умные латгальцы?-разве что-батраки...да и то-послушные.