Фелдманис: «оккупация была, но оккупантов нет» — это изврат мышления 2

Признание ЦС факта насильственного присоединения Латвии к СССР и одновременно отказ признавать, что в стране сегодня живут оккупанты, это, по словам Фелдманиса, своего рода неудачный каламбур.

«Я посоветовал бы написать в правительственной декларации: оккупация была, и есть также последствия оккупации. С этими последствиями-то латыши по большей части уже смирились. Во времена Атмоды мы избрали путь парламентского восстановления государственной независимости, который не предполагал борьбы с последствиями оккупации. Латыши не избрали международно-правовой путь, более сложный и более долгий. Мы не пошли по пути международных судов, в связи с чем и смирились с последствиями оккупации. Теперь этот тезис «оккупация была, а оккупантов нет» — вызов латышам», — подчеркивает Фелдманис в интервью газете Neatkarīgā.

Профессор недоумевает, с какой стати ЦС «все время подогревает тему оккупации» — потому что, с его точки зрения, факт оккупации совершенно неоспорим, и ни один серьезный специалист по международному праву его не отрицает. Многие российские историки также склонны согласиться, что оккупация в 1940 году имела место, но отказываются признать, будто она продолжалась до 1991 года, подчеркивает Фелдманис.

Международное сообщество не признало в 1940 году аннексию стран Балтии Советским Союзом, и с точки зрения международного права в Латвии до 1991 г. продолжала сохраняться ситуация, сложившаяся летом 1940-го. «Значит, у нас есть полные основания говорить об оккупации до 1991 года», — твердит Фелдманис.

Для национально ориентированных «специалистов», подобных Фелдманису, вопрос признания или непризнания оккупации (именно в форме оккупации, продолжавшейся десятилетиями) является вопросом основ государственности, признания ее непрерывности. Они упорно отрицают, что с 1940 по 1990 год Латвия являлась де-юре и де-факто частью другой страны. Преемственность государственных устоев, похоже, стала ахиллесовой пятой горе-экспертов: провозгласив Вторую республику продолжением Первой, правоведы и историки запутались в формулировках и начали подтасовывать факты.

В своем патриотическом порыве эти господа забывают один простой критерий: любая оккупация подразумевает наличие сопротивления. Президент Улманис, в отличие от своего эстонского коллеги, сдал страну СССР безропотно. "Лесные братья" бегали по чащам недолго. Где примеры сопротивления оккупационным властям со стороны населения в послевоенный период? Как можно утверждать, будто оккупация длилась до начала 90-х? Может, партизаны поезда под откос пускали? Листовки расклеивали? На расквартированные военные части нападали? Тем не менее Фелдманис не желает признавать очевидное, но упрекает в этом грехе почему-то "Центр согласия". Как говорится, с больной головы на здоровую…

«Отрицание оккупации есть выражение нелояльности нашему государству, — разглагольствует историк, ссылаясь на две декларации Сейма, от 1996 и 2005 гг.

В первой указано, что Сейм от имени народа Латвии призывает мировое сообщество признать факт оккупации нашей страны, помочь Латвии преодолеть последствия этой оккупации, оказав политическую и экономическую поддержку, и поддержать усилия лиц, желающих из Латвии вернуться на свою этническую родину.

Вторая декларация касается осуждения преступлений тоталитарного коммунистического режима. В ней Латвия среди всего прочего призывает Россию провести репатриацию военных Красной армии и членов их семей.

Фелдманис, вполне в духе своих предыдущих рассуждений, заявляет, что не следует особенно ужасаться заявлениям Яниса Иесалниекса о «колонистах», чьи голоса не стоит учитывать на выборах и которым, по его логике, следует убираться в Россию, хотя они родились и всю жизнь прожили в Латвии.

«Известно, что в соответствии с Женевской конвенцией от 12 августа 1949 года происхождение въехавших в Латвию во время оккупации является незаконным. В упомянутой конвенции говорится, что на территорию оккупированной страны нельзя ввозить жителей страны-оккупанта», – подчеркивает историк. Иесалниекс, по его словам, всего лишь использовал термины, употребляемые Организацией Объединенных Наций.