"Не был, не видел, не участвовал...". Так писали в своих показаниях соучастники геноцида, в результате которого с июля по август 41-го года была уничтожена четверть населения провинциального города.
4 июля мы отмечаем скорбный день - Международный день памяти жертв Холокоста.
Для латвийцев тема особо болезненная: слишком велики жертвы геноцида евреев на территории Латвии и слишком много оказалось палачей среди местного населения. Поэтому так важно понять причины, которые вызвали Катастрофу такого масштаба.
Из искр возгорится пламя
В сущности, между любыми народами, живущими бок о бок или в граничащих странах, исторически накапливаются взаимные противоречия, порой подозрительность и даже неприязнь. В основе могут быть экономическая конкуренция, ментальная инаковость, религиозная нетерпимость, исторические обиды и обывательские предрассудки. Но как, когда и почему такого рода трения перерастают в звериную ненависть, оправдывающую физическое истребление целой нации, включая грудных детей? Каким образом мирные обыватели, крепкие хозяева и честные труженики, почтенные главы семейств и уважаемые члены общества в считанные дни перерождались в хладнокровных убийц и мародеров? И существует ли угроза повторения подобной трагедии? Сегодня это кажется совершенно невероятным.
И однако, когда читаешь на интернет-порталах комментарии, отравленные ядом ксенофобии, то понимаешь, что искры-то тлеют. А при определенных обстоятельствах из искр всегда можно раздуть пламя.
Давайте посмотрим на примере одного маленького захолустного городка Латвии, кто был организатором, идейным вдохновителем и исполнителем технологии массового убийства евреев в провинции. И какова была мотивация тех, кто стал соучастником кровавого террора против своих сограждан и соседей.
В этом нам поможет любезно предоставленное изданию "Вести Сегодня" исследование краеведа Улдиса Ласманиса "Конец городской еврейской общины Наири".
Очевидцев нет
Речь идет о событиях в Яунелгаве, городка, что лежит на берегу Даугавы на пути из Риги в Екабпилс. Здесь за первые два месяца войны была полностью уничтожена многочисленная еврейская община Наири.
Улдис Ласманис составил мортиролог убитых - 509 человек. Это те имена, что удалось восстановить достоверно. Вдумайтесь, полтысячи жертв на 2153 горожан! То есть было истреблено больше четверти всего населения Яунелгавы, в которой до того и серьезных-то преступлений не случалось! Феномен, которому трудно найти объяснение, но попытаемся.
Надо отметить, что латвийских источников, проливающих свет на этот трагический период, не так-то много.
Улдис Ласманис в своем исследовании опирался, с известными оговорками, на материалы более чем 30 уголовных дел по обинению пособников нацистов из числа местных жителей. Процессы над ними состоялись в 40-50-е годы. Краевед изучил протоколы допросов полсотни обвиняемых и показания сотен свидетелей - это 12 тысяч страниц материалов. Все причастные к террору старались приуменьшить свою личную вину в уничтожении евреев, поэтому детали их показаний отличаются и даже противоречат друг другу.
Стоит отметить также, что в послевоенные годы сами понятия Холокост, геноцид в уголовных делах не фигурировали, в обвинительных документах говорилось об "убийствах советских граждан еврейской национальности", и часто эти дела рассматривались в "одном пакете" с ликвидацией военнопленных и прочими актами сотрудничества с нацистским режимом.
Опасно быть успешным
В Яунелгаве евреи осели еще в XVII веке - со времен герцогства Курляндского. В 1935 году их положение в Яунелгаве было вполне стабильным, у евреев была своя основная школа, библиотека, две синагоги. Евреи держали лавки и магазины, мельницы, парикмахерские, чайные, работали врачами. Половина торговых заведений города принадлежала евреям. Хотя среди яунелгавских иудеев были и многодетные бедняки, зависть к зажиточным инородцам, очевидно, подогревала скрытый антисемитизм в среде соседей-латышей. Однако на страницах местных газет того времени нет никаких намеков на разжигание межнациональной розни. Есть сообщения об отдельных правонарушениях, штрафах и других взысканиях, в которых фигурируют фамилии лиц еврейской национальности, но лишь в ряду прочих горожан.
Евреи до 1934 года активно участвуют в самоуправлении. Среди 16 членов Яунелгавской городской думы было 6 евреев. Ситуация изменилась после переворота Улманиса, тогда все местные думы были распущены, и в Яунелгавской управе остались три латыша. Но социальной и хозяйственной дискриминации не наблюдается.
Аресты, ссылки, национализация
Это относительное межэтническое согласие было нарушено после ввода советских войск в Латвию.
Состав самоуправления поменялся. Городским головой стал Петерис Рубенис, членами управы - Петерис Гринвальдс и Хайм Гулякс.
Сначала новая власть оказала поддержку пособиями малоимущим горожанам. Но затем начала составлять списки на отчуждение домов, квартир, лошадей, техники. Но никто еще не думал, что национализированное имущество станет критерием для массовых депортаций. А именно так и случилось. Причем аресты начались еще в марте 1941 года.
Некоторые очевидцы тех событий вспоминают, что атмосфера в городе начала накаляться: в школе вспыхивали конфликты между еврейскими и латышскими подростками. Еврейские мальчики начали задирать титульных сверстников, срывали уроки, дрались, с девочек срывали шапки, бросались навозом и камнями. Латышские школьники отвечали тем, что чертили с помощью линеек и карандашей кресты, пытаясь так утихомирить "нехристей". С чем связано возбуждение подростковой агрессии, из материалов исследования не ясно.
Между тем по городу поползли слухи про пытки в подвалах у коммунистов.
14 июня 1941 года из Яунелгавы отправили на высылку наиболее зажиточных и образованных горожан с членами семей - бывшего городского голову, нотариуса, банковского бухгалтера, нескольких домохозяев, владельцев магазинов - как "социально опасных элементов".
Совершенно очевидно, что первая волна депортаций была организована сугубо по классовому признаку. Хотя сыграли свою роль и доносы недоброжелателей и завистников. Из 24 репрессированных яунелгавских семей 20 латышских. А среди евреев, отправленных в ГУЛАГ, оказалось многочисленное семейство (11 человек) Юделя Кратиша, главные "преступления" которого - владение собственностью общей стоимостью 260 000 латов, наличие частного дома и прислуги.
Месть невинным
И все же когда и почему вызрели "гроздья ненависти" к соседям-иноверцам? Конечно, были в городке "красные евреи", бывшие подпольщики, но немного.
В Яунелгаве не было каких-либо националистических организаций, скаутов и корпораций. Первая организация айзсаргов была создана только после первых сообщений о входе немецких войск в Латвию. Отряды самообороны из местных жителей преследовали отступающих красноармейцев и советских активистов, а евреев до поры не трогали. Однако и не дали уйти из города тем из них, кто хотел эвакуироваться вместе с Красной армией. Почему?
Автор исследования предполагает, что внезапность депортаций 14 июня, которые были заранее втайне тщательно спланированы, вызывали у латышского населения необоснованные подозрения в сотрудничестве с ЧК местных евреев, их поддержке ненавистной советской власти.
Хотя уголовные дела на высылку фабриковали отнюдь не евреи, а бывший местный подпольщик, ставший при новой власти уполномочным Комитета госбезопасности Екабпилсского округа, Альфредс Лодзиньш и начальник Екабпилсского отдела КГБ Петерис Рейнхольдс. В делах имеются и доносы одного из местных жителей под псевдонимом Даболиньш. Но был ли он евреем? Сами евреи-собственники навряд ли испытывали какие-то симпатии к коммунистам. Не ждали они добра и от нацистов. Хотя местные газеты ничего не писали об участи евреев в Третьем рейхе, но какие-то слухи до Яунелгавы, очевидно, доходили. Хотя никто не думал, что немцы пойдут на большее, чем притеснения и погромы.
А вот латышское население воспринимало приход нацистов как освобождение от ужасов большевизма. Понять это можно: люди натерпелись, потеряли близких, имущество и жаждали мести. И когда оружие оказалось в руках айзсаргов и шуцманов, а Красная армия отступила, они начали мстить - невинным. Хотя истинные организаторы и виновные в репрессиях ушли вместе с советскими частями.
Слышал выстрел, крики, косил траву
Безусловно, распалила "праведный гнев" латышского общества и пропагандистская антисемитская кампания, развернутая в краевой прессе: публикация "Протоколов сионских мудрецов", статей о "жидокоммунизме". Но идеологическая накачка последовала, когда в Латвии уже хозяйничали немцы.
Между тем, как утверждают свидетели, в Яунелгаве между отступлением Красной армии и входом в город частей Вермахта была целая неделя безвластия, но уже в эти дни начались грабежи домов и первые расстрелы евреев.
В протоколах допросов лиц, виновных в истребительных операциях в Яунелгаве (дознание проводили по горячим следам в 44-м году сотрудники СМЕРШ), все подозреваемые утверждали, что только охраняли синагогу, куда были согнаны евреи и содержались там целый месяц, что конвоировали "жидов" к месту казни, стояли в оцеплении - выполняли приказ, но сами, дескать, в расстрелах не участвовали и не видели, как это происходило. Читаешь документы - и странное ощущение возникает: вроде и городок крохотный, и все друг друга знают, а расправу над беззащитными людьми вершили вроде какие-то неведомые головорезы. "Находился в 200 метрах от места расстрела, в охране, слышал выстрелы, крики, но сам не участвовал, косил траву" - вот одно из типичных показаний. Его дал некий М. Штейнис.
"Присовокупил три серебряных стаканчика"
Приведу в кратком изложении показания свидетеля Карлиса Палеи в отношении некоего Киделиса.
"Киделис, известный в городе мясник, добровольно вступил в немецкую самооборону. Немецкая полиция в 41-м году (не помню, в каком месяце) приказала всем евреям собраться в синагоге, через две недели отобрала из них всех мужчин и на автомашинах вывезла за 7 км от города, где расстреляла. Через некоторое время из Риги прибыло подразделение SS "Мертвая голова"и на том же месте расстреляло уже еврейских женщин и детей. Я жил на улице Ригас, рядом с полицией, и видел, что Киделис сидел в автомашине, которая отвезла евреев на расстрел. Участвовал ли Киделис в расстреле, я не знаю".
А свидетель Рейнис Пормалис из Серенской волости дополняет эти показания: "Киделис избивал военнопленных, после расстрела евреев вместе с другими грабил их вещи..."
Сам обвиняемый утверждает, что к арестам и убийствам евреев не причастен, что это делали специально присланные в Яунелгаву из Риги карательные подразделения и местные полицейские - Андрейс Икауниекс, Пострейтерс и другие. Имущество расстрелянных, по словам Киделиса, складировали в доме Блументаля и продавали. Золотые и серебряные вещи относили в местную управу. Их забирали немцы. В распределении вещей активное участие принимали братья Ауерманы - Валцис, Фрицис, Эдвардс. "Я купил шесть кресел, стол, кровать, шкаф, два абажура. Осматривая дом, присоединил еще три маленьких серебряных стаканчика".
Скромный и хозяйственный человечек, этот Кибелис. И ведь и другие его земляки, даже не запятнавшие руки кровью, не погнушались, однако же, прийти на распродажу вещей убиенных и приобрести что-то по сходной цене.
Были и другие мотивы. Например, Виктору Приеде немцы предложили искупить вину за службу в Красной армии и принять участие в расстреле евреев в Тотанском лесу. В случае отказа пригрозили расстрелять его самого. Виктор, за спиной которого стояли полицаи, выстрелил в своего знакомого Хайка Кригерса. После чего опустился на колени и сам чуть не застрелился. Это из рассказов одной из его родственниц.
Преступление и наказание
В конце концов из мозаики свидетельских показаний, сопоставления материалов допросов сложилась следующая картина Яунелгавской трагедии. Массовое уничтожение еврейского населения городка происходило с июля по август 1941 года в несколько этапов. Сначала всем евреям города было приказано зарегистрироваться, затем их согнали в местную синагогу и один из молитвенных домов, продержали там под охраной около месяца, морили голодом, затем начали вывозить партиями на грузовиках за город и расстреливать.
Первая казнь была осуществлена 11 июля 41-го года в Серенской волости примерно в 10 километрах от Яунелгавы, в полукилометре за перекрестком шоссе Яунелгава - Екабпилс - Нерета, слева от дороги, в так называемом Бекском бору, недалеко от реки Лауцесе за хутором "Мазбейчаны". В расстреле принимали участие главным образом полиция и члены местных военизированных групп самообороны. Здесь были убиты около 80 евреев, преимущественно мужчин, и 20 советских активистов. Наиболее активную роль в организации расстрелов играли комендант города капитан Оскар Балодис, его заместитель адвокат К. Калниньш и командир отряда айзсаргов А. Икауниекс, Карлис Сваренс - крестьянин Серенской волости.
Вторая акция состоялась 2 августа 1941 года в 7 километрах от города, возле Тотанского кладбища и хутора "Озолы". В этой акции погибли около 430 человек. Главную роль палачей выполняли "немцы из Риги" и "парни из Плявиняс" - то есть эсэсовцы и латышские каратели, предположительно из команды Арайса. Но и местные "сочувствующие" приложили руку к геноциду и поживились добром своих жертв.
Существуют также свидетельства о том, что часть евреев Яунелгавы (около 50 человек) были убиты в Ликвертенском лесу, имеются показания, что и в других местах проводились расстрелы небольших групп евреев.
Итого каратели загубили 565 человеческих душ, включая детей. А всего по обе стороны Даугавы за несколько дней было уничтожено 3000 яунелгавских, крустпилсских и бауских евреев.
В принципе, подонков в городке оказалось не так много: из 52 нацистских коллаборантов 31 осужден за участие в уничтожении лиц еврейской национальности. Некоторые получили суровые приговоры - 25 лет лагерей, кто-то - относительно небольшие сроки. Кто-то умер на каторжных работах, но кто-то был реабилитирован и вернулся. И возможно даже, сейчас имеет статус репрессированного и положенные по нему льготы.
16 яунелгавским пособникам нацистов, объявленных в розыск, удалось избежать возмездия: кто-то успел эмигрировать, кто-то ушел к "лесным братьям" и погиб, а кто-то, возможно, и сейчас живет по чужим документам.