– Мы хотим поддержать позицию наших членов – Независимого профсоюза Игналинской АЭС и их действия, цель которых – обеспечить безопасность в Игналине, и поддержать их позицию по отношению к планируемой новой электростанции. Если говорить об Игналинской АЭС, мы были очень разочарованы, когда Литва поддалась на шантаж и в договоре о вступлении в Европейский Союз предусмотрела пункт о закрытии АЭС. Это было абсолютно необоснованное политическое решение. Я уже пять лет назад говорил, что это нелепость, и после этих драматических событий мы говорили о необходимости обеспечить в Литве энергетическую независимость и остаться частью семьи атомной энергетики.
– Закрытие Игналинской АЭС – неправильное решение?
– Это было абсолютно неправильно. Власть Литвы из-за политического шантажа зеленых представителей ЕС согласилась закрыть электростанцию, это позор, абрурд, скандал и нелепость. Теперь приходится за это платить, и выплатите очень большую цену: вы должны импортировать энергию, строить новую электростанцию. Мы вместе с коллегами из Игналины планируем в следующем году организовать конференцию, на которой представим подсчеты, какова была цена закрытия АЭС. Это не только издержки на процесс закрытия, это и экономическая, и социальная цена. Да, вы стремились получить более € 2 млрд. из Европейских фондов на закрытие АЭС, но пока даже неясно, получите ли вы все эти средства, потому что пока это только обещание. Возможно, что из-за финансового кризиса вы никогда так и не получите этих денег. Конечно, я надеюсь, что все обещанные деньги до вас дойдут, но эта сумма составляет всего треть или четверть всей цены закрытия Игналинской АЭС.
– Что вы думаете о новой атомной электростанции?
– Я считаю, что это очень разумное решение, технология, выбранная вашими экспертами, отличная, и меня такое решение не удивляет, потому что инженеры, технологи, ученые и академики, работающие в области атомной энергетики в Литве, как и в любой другой европейской стране, умные, а их выбор качественный. Поэтому мы поддерживаем и такое решение. По поводу технологии Hitachi и General Electric мы не чувствуем беспокойства и не ожидаем трудностей. Я могу сказать, что эта электростанция будет надежная и безопасная. Вы планируете, что она будет действовать 60 лет, но мы думаем, что могла бы работать и 70, и 80 лет. И вам надо как можно скорее начать ее строить.
– Что вы думаете о планируемом осенью референдуме о строительстве АЭС?
– Мы живем в демократическом обществе, но меня беспокоит только одно – почему вы не организовали референдум о закрытии Игналинской АЭС? Это меня очень удивляет. Вот сейчас будет референдум в связи со строительством новой электростанции. Я замечаю двойные стандарты: один день все кажется белым, другой – черным. Да, мы живем в демократическом обществе, я из Швейцарии, мы участвуем в референдуме каждые три месяца, и я это одобряю, я считаю, что это достойный способ осуществления демократии, но никак не могу понять, почему не спрашивали мнение людей о закрытии Игналинской АЭС. Я думаю, если бы вы спросили об этом мнение людей, они бы высказались против закрытия. В общем, у вас очень странная демократия.
– Смогут ли работники Игналинской АЭС найти работу на новой электростанции?
– Технология атомной энергетики очень сложная, здесь работают и механики, и физики, и инженеры. Для некоторых работа на новой электростанции была бы похожей, но некоторые процессы будут абсолютно другими. На этот вопрос можно ответить только рассмотрев специфику атомной электростанции.
– Это ваш первый визит в Литву?
– Я здесь уже в третий или четвертый раз. Думаю, что каждой европейской стране следует больше узнавать о Литве, особенно с исторической точки зрения, ведь в Средние века Литва была очень известна, когда простиралась от Балтийского до Черного моря. Вы являетесь абсолютной частью европейской культуры и истории.
– Спасибо за беседу.
не странная, а иностранная демократия.Три президента Балтиских стран (в момент принятия решений) были выходцы из Северной Америки.
Я всегда говорил, что литовцы,-МОЛОДЦЫ! А в том, что они сохранили АЭС,- молодцы вдвойне! Даже то, что осталось, можно восстановить, правда при участии России, а не Японии. Но здесь вопрос уже более политический , чем экономический, не правда-ли?