Валун высотой в 3,1 м и окружностью 34,1 м был найден на Западной Двине при производстве взрывных работ.
Смотритель судоходства подпоручик Дебональ, производивший эти работы по расчистке русла реки от крупных камней, которые мешают судоходству, оставил в «Дневных записках работ по Двине от Дисны до Динабурга» следующее сообщение: «Пятница, 25 октября. Сим числом работа производилась истреблением гряды по средине Двины около местечка Креславки, где вытянуто из оной 9 камней, каждый вокруг от 2½ до 3 с., вышиною от 1½ до 2 аршин; и между оной работы выбуравлен камень 16 с., вышиною в 1½ с.; в плоской фигуре, на котором выбит щит древних рыцарей, на коем солнце и славянскими литерами надпись: да не убоится душа моя врага моего яко с твердою рукою десницы отросль Святополка Александр – которому дано было шесть дыр, каждая шесть четвертей и расстрелян в мелкие дребезги, от коего только три куска отвалились по 1½ с.»
Камень «Святополк-Александр» считается одним из таинственных «двинских камней», загадку которых ученые не могут разгадать и по сей день.
По следу «Двинских камней»
«Двинскими» их называют потому, что расположены они по берегам Западной Двины. К сожалению, некоторые из них, как и «Святополк-Александр», были уничтожены. Обычно надписи на Двинских камнях были просты и аскетичны – крест и короткий текст. Эти камни еще называют «Борисовыми», связывая их с именами князей Рогволда-Всеславича, Рогволода-Бориса и его сына Рогволода-Василия (историографы считают, что Борис – это крестильное имя Рогволда). Во времена Рогволода-Бориса на камнях выбивали надпись «Господи, помоги рабу своему Борису» и «IС ХС НИКА» (Иисус Христос побеждает).
Впервые Двинские камни упомянуты в «Хронике польской, литовской, жмойтской и всея Руси» польского поэта, дипломата и священника Мацея Стрыйковского, служившего в 1572-74 годах «рыскуном» (разведчиком) под началом ротмистра Александра Гваньини, итальянца по происхождению. У этого произведения судьба драматическая. Подготовленную к печати рукопись Стрыйковского Гваньини взял для прочтения и не вернул. Книга вышла в свет в 1758 году в Кракове, а потом еще несколько раз переиздавалась под фамилией Гваньини.
В разные годы изучением и поиском таинственных камней занимались такие известные историки, как Алексей Сапунов, Александр Сементовский, Константин Тышкевич. В 1896 году во время экспедиции по Северо-западному краю историку Илье Шляпкину и фотографу Ивану Федоровичу Чистякову удалось сделать фотографии Двинских камней.
В 2007 году состоялась презентация действительно уникальной книги «Культурно-исторические камни Даугавы» известного латвийского археолога Юриса Уртанса. В тот год в интервью журналисту Игорю Мейдену (издание «Вести сегодня») археолог упомянул Краславский камень: ««Эта надпись — сплошные загадки. При чем здесь Святополк и Александр? Я пытался выяснить, в том числе у российских исследователей, но они заходят в тупик. Одно явно — это так называемый Борисов камень.
Почему я думаю, что осколки близ Краславы — именно от Борисова камня, хотя на нем высечены имена Святополка и Александра? В письменных источниках рассказывается, что рядом с камнем есть остров Кобыла, а в 300 метрах впадает в Двину речка Кобылка (у нее в разное время было много названий – Вилейка, Граничная, Дворище, Пресвятая, Белорусская, Польская). Сведения о речке есть даже в хрониках ливонского времени. Я нашел информацию, что как раз в том месте, на границе Великого княжества Литовского и Ливонии, лежал в реке огромный камень.
Почему «Борисовы»?
Юрис Уртанс привел свою версию, почему камни назвали «Борисовыми»: «…в Двине было найдено семь «писаных камней», то есть с надписями. По одной из версий, в старину в здешних местах был сильный голод, и князь Борис просил помощи у Бога. А когда беда миновала, правитель выбил на камне надпись, способную защитить и в будущем. Но здесь, видимо, люди часто голодали, поскольку в русле реки, преимущественно на территории нынешней Беларуси, немало Борисовых камней». Кстати, одно из распространенных названий некоторых Борисовых камней – «Борис-хлебник».
По другой версии, высеченные на камнях кресты и надписи увековечивают имена полоцких князей, в том числе князя Бориса Всеславича, владевшего Полоцком в начале XII века. Крестив несколько крупных валунов во славу свою и Божию, Борис, скорее всего, создал определенную традицию. Ее подхватили и другие владетели этих земель.
По мнению поляка Мацея Стрыйковского, надписи на камнях высечены в память или в благодарность Богу после успешной доставки строительных материалов из Литвы в Полоцк. Эта версия была раскритикована историками – главным образом потому, что кирпич, известь и прочие материалы для строительства производились обычно рядом со стройкой. Кроме того, в надписях скорее содержится просьба о помощи – «помоги господи...» – а не благодарность.
По четвертой версии, камни были пограничными знаками Полоцкого княжества. Однако камни лежат, в основном, внутри княжества, а не на границе. Сойти за пограничные знаки могут только камень в Друе и Рогволодов камень в Орше, на востоке. Но некоторые из Двинских камней могут быть межевыми знаками отдельных владений внутри княжества.
Пятая версия предполагает, что Двинские камни были священными камнями в языческие времена и были «крещены» при принятии населением христианства. Известно, что наши предки поклонялись большим камням, особенно находящимся вблизи крупных рек и озер. Кстати, предком полоцких князей был легендарный князь-оборотень Всеслав Чародей, рожденный «от волхвования», способный предсказывать будущее и превращаться в разных животных. Когда он родился, «на голове его оказалось язвено». Волхвы повелели матери: «Это язвено навяжи на него, пусть носит его до смерти». Одни летописцы утверждали, что под «язвено» подразумевалось особое родимое пятно, которое в будущем Всеслав прикрывал повязкой, другие – что князь родился «в рубашке».
До наших дней
До наших дней на территории Беларуси сохранилось только три таких камня. Один перенесли к Софийскому собору в Полоцке из-под деревни Подкостельцы. Александр Сементовский считал, что этот камень называют «Борис-Хлебник», потому что «он был видим вполне, по-народному, «выходил из воды» — около дня празднования святых князей Бориса и Глеба, то есть 24 июля». Около этого же времени обыкновенно начинается и уборка хлеба, по народной поговорке: «На Глеба-Бориса до хлеба берися». А Алексей Сарунов отмечал, что «букву «г» белорусы произносят очень мягко, почти как «х», следовательно, народ наш произносит «Борис-Хлеб»…».
Двинский камень, который сейчас стоит на центральной площади в Друе, в часе езды от Даугавпилса, нашел Алексей Сапунов. После открытия о нем на долгое время забыли. Лет 80 назад сильным ледоходом он был стянут вниз по течению, расколот и занесен песком. Поиски камня закончились неудачей. Помог случай: в 2002 году в результате аномально жаркого лета Западная Двина обмелела настолько, что валун выступил из воды. С помощью тяжелой техники расколовшийся камень по частям извлекли из реки и установили сначала на берегу, потом – в центре Друи.
Третий «Воротишин хрьстъ» можно увидеть возле деревни Камено Вилейского района. Константин Тышкевич рассказывал легенду об этом камне: «…будто за много веков до нас, живший здесь крестьянин, в первый день Светлого Христова Воскресенья сохою, запряженною двумя быками, пахал в этом месте свое поле. Господь, желая наказать его за нарушение торжественного праздника, обратил в этот камень крестьянина и быков, запряженных в соху». Этот камень — единственный из Двинских, или Борисовых камней, сохранившийся на своем первоначальном месте.
Четвертый, самый малый из Двинских камней – «Сулиборь хрьстъ» – находился недалеко от города Дисна, у левого берега Двины. В 1879 году его доставили в Москву, в Археологический музей. Позднее он был передан Историческому музею, затем – музею-заповеднику «Коломенское», где сейчас и находится. На камне высечены крест и надпись: «сули борь» и «хрьстъ».
P.S. Использованы материалы и фото сайтов pribalt.info, fotobel.by (автор – Дмитрий Ивченко), fgb.by, fotokto.ru (автор – Владимир Прокофьев).