Звали того человека Петр Алексеевич фон дер Пален. И могила его тоже здесь; ее, правда, никто никогда не видел.
Граф Пален, чье имя связано с латвийским поселком, трижды повернул штурвал истории.
Первый поворот: Курляндская губерния
Почти на выезде из Иецавы стоит лютеранская церковь, хорошо видная с дороги. За церковью – кладбище, в его дальнем углу три плиты черного мрамора. Одна из них – надгробие внука нашего героя, Константина Ивановича фон дер Палена, министра юстиции России и церемониймейстера двора, короновавшего императоров Александра и Николая II. Рядом надгробия его супруги Елены и их сына Петра.
Могилу же графа Петра Алексеевича никто не найдет, хотя ищут многие. Особенно после фильма «Мой бедный Павел», где роль Палена блестяще сыграл Олег Янковский. К месту захоронения главного российского заговорщика меня привела служитель церкви Велта Стурмане. Тяжелым ключом открыв двери каплицы, она показала на кирпичный пол, под которым и покоятся граф, а также его жена Юлиана Ивановна и один из их сыновей, тоже генерал и георгиевский кавалер. Но который из сыновей, г-жа Стурмане сказать не смогла. Это пришлось устанавливать позже, роясь в архивах. Потому что у Петра Алексеевича было два сына-генерала, чьи портреты висят в Галерее героев Отечественной войны 1812 года, а фамилии выбиты золотом в Георгиевском зале Московского Кремля…
Барон Петр Людвиг фон дер Пален, ставший в России Петром Алексеевичем, происходил из старинного дворянского рода остзейских немцев, получивших от шведского короля баронское достоинство. Петр с юности находился на русской службе, был рейтаром в конной гвардии. При Екатерине II участвовал в военных походах, где прославился бесстрашием, был несколько раз ранен, дважды за мужество награждался Георгиевским крестом.
В 1792 году Пален был назначен правителем рижского наместничества. Именно он вел переговоры об условиях вхождения Курляндского герцогства в состав России. Будучи остзейцем, вел без нажима, тактично и потому успешно, и это был первый сделанный им поворот штурвала истории – как российской, так и нашей.
За переговорные успехи барон фон дер Пален в 1795 году был назначен курляндским генерал-губернатором, произведен в генерал-поручики и получил во владение земли в окрестностях Гросс Эккау, нынешней Иецавы.
Второй поворот: заговор со смертоубийством.
Через год императором стал Павел I, и Петр Пален первым подвергся его истеричному гневу. Уволен с должности он был всего лишь «за почести, делаемыя партикулярным людям, как-то при проезде кн. Зубова, и за отлучку в Митаву, для провожания его же». Напомним, что князь Платон Зубов был последним фаворитом престарелой Екатерины Великой, личным другом Палена и личным врагом императора Павла.
Однако скоро строптивый, но умный Пален был прощен, вновь призван на службу, произведен в генералы от кавалерии, назначен петербургским военным губернатором и возведен в графское достоинство. А значит на горе свое стал одним из первых по значению лиц государства, ежедневно окунающихся в дикую атмосферу самодурства Павла. Поэтому опытным придворным легко удалось привлечь новичка Палена к участию в заговоре. Превосходя других заговорщиков умом и энергией, он вскоре захватил в свои руки все дело, проявив при этом «непоколебимое хладнокровие и ужасающую настойчивость». К тому же привлек на свою сторону и наследника Александра, надеясь, что наследник выполнит обещанное и вернет страну хотя бы ко временам просвещенного правления Екатерины Великой. А он, Пален, станет правой рукой императора…
Но не тут-то было! После убийства Павла молодой император умыл руки, а на пути Палена неожиданно встали две женщины, две императрицы. Вдовствующая императрица Mapия Федоровна ненавидела умного Палена и при жизни мужа, а уж убийство его простить никак не могла. «Или он, или я!» – потребовала она от сына. Александр выбрал мать.
Новая государыня Елизавета Алексеевна к самому Палену нелюбви не питала, поскольку видела в нем спасителя от тирании императора Павла. Но она не любила его жену, которая долгие годы следила, что происходит в домашней жизни наследника Александра.
Удивительно тихая и молчаливая Елизавета Алексеевна, став императрицей, вдруг c не свойственной ей твердостью поддержала вдовствующую императрицу в немедленной ссылке семейства Паленов в их курляндское имение. До сих пор историки гадают, что повлияло на решение Елизаветы Алексеевны: желание не видеть шпионку или стремление, удалив главного заговорщика, тем самым спасти ему жизнь.
Пришлось графу выстроить у себя в имении небольшой дворец, разбить на берегу порожистой речки английский парк, где и стал он тихо жить-поживать, до конца своей жизни нисколько не сомневаясь в том, что, убив истеричного императора, совершил для России подвиг. И очень многие с ним в этом соглашались. Но лишь через полвека русская общественность узнала, что подвигов было два.
Третий поворот: «российская республика»
Тайное общество будущих декабристов возникло в 1816 году. Первое время целью было освобождение крестьян от крепостной зависимости и приправленная конституцией монархии. А затем цель радикально изменилась, ею стало введение в России республиканского правления. Это заставило декабристов первое тайное общество ликвидировать и организовать в 1818 году принципиально другое.
Что же произошло в 1817 году? Декабрист Лорер в мемуарах рассказал, что в 1817 году в Митаве один из идеологов декабристов Павел Пестель познакомился со старым уже графом Паленом. Присмотревшись к революционеру, он прямо ему сказал: «Слушайте, молодой человек! Если вы хотите что-нибудь сделать путем тайного общества, то это глупость. Потому что, если вас двенадцать, то двенадцатый неизменно будет предателем! У меня есть опыт, и я знаю свет и людей».
Встречи 24-летнего Пестеля с 72-летним Паленом, часто наезжавшим в Митаву, стали регулярными. Добавим и такое облегчавшее сближение обстоятельство, как гвардейские традиции, петербургские и курляндские связи. Пестели – выходцы из Саксонии. Их предок, Вольфганг Пестель, основал в России почтовую связь. И дед, и отец Павла Пестеля возглавляли российский почтовый департамент. Одно время его возглавлял и граф Пален.
О чем говорили заговорщики – знают только они, но, безусловно, речь шла о тактике взятия власти. Так или иначе, но, пробыв в Курляндии более года, Пестель тактику заговора полностью пересмотрел. По возвращении из Митавы он созвал совещание, на котором четко и взвешенно характеризовал все «за» и «против» конституционной монархии и республики, отдав решительное предпочтение последней. При поименном голосовании все без исключения делегаты высказались за республику.
Декабрист Горбачевский много лет спустя откровенно скажет: «Пестель был ученик графа Палена, ни более, ни менее». Но если в 1801 году заговор самого Палена имел целью «улучшенное самодержавие», то в 1825 году заговор его ученика имел целью республиканское правление.
Так старик Пален уже слабеющей рукой в третий раз крутанул штурвал истории. Как наш «иецавский республиканец» сам оценил провал декабристов – неизвестно, поскольку он уже лежал на смертном одре и в начале 1826 года скончался, предварительно выстроив каплицу у храма и завещав положить себя под ее полом. Хотя во всех источниках значится неопределенное: «В 1826 году скончался в Митаве».