Теодор Быковский: Стыдно быть несчастливым. Фотопроект «Люди и призвание» 31

- Ты счастливый человек?

- Не несчастный. Есть роскошное кино «О чём ещё говорят мужчины?», а там потрясающий монолог Камиля о том, как стыдно быть несчастливым. Вот это - моё нынешнее состояние.

- О чём мечтал в детстве?

- Как любой советский мальчик, конечно же, стать космонавтом. А потом мечты закончились и началась реальность начала 90-х. По отношению ко мне сработала стандартная система: закончил школу — пошёл в вуз. Я был убежден, что после окончания 9-й средней школы с английском уклоном поступлю на иняз Даугавпилсского тогда ещё института, но волею судеб попал на экономический.

- Если бы была возможность оказаться в какой-то другой эпохе, то какую бы выбрал?

- Что-то ближе к Средним векам, но это, скорее, мечты юности. Ведь все эпохи, в которых мы хотим оказаться, по сути, фантастические: они же из книг и кино. Все известные нам исторические личности – не то, чтобы реальные люди, а то, что про них написали. Что вытворяли в реальности даже лучшие из них, нам неизвестно и, может быть, лучше и не знать этого никому.

- Кто из значимых персон, ушедших или ныне живущих, вызывает у тебя симпатию? С кем бы хотел встретиться? О чем спросить?

- В жизни всегда есть люди, которые симпатичны, с которыми ощущаешь себя на одной волне. Для меня такой человек, например, Костя Кинчев - лидер группы «Алиса». Я его слушаю уже много лет, еще со старших классов школы и мне близко то, что он делает. О чём с ним говорил бы? Он все говорит в своих песнях, большего и не надо.

Еще я огромное уважение испытываю к спортсменам и к людям, прошедшим войну. О чём с ними говорить? Те, кто были на войне, рассказывать о ней не любят. Мой дед - ветеран никогда ничего не рассказывал. Часто такие люди, наоборот, пытаются всё забыть.

А вообще симпатию у меня вызывают друзья: я именно с ними люблю встречаться и разговаривать.

- Самая главная твоя черта характера?

- Думаю, я плохо воспитан для сегодняшнего мира (смеётся). Говорят, что слишком интеллигентен и даю сесть себе на шею. Не умею отказывать, говорить «нет». Видимо, это беда всего нашего поколения. Нас иначе воспитывали - для того, советского, времени.

Есть определенные личностные черты характера, которые, как на рынке, пользуются спросом или нет. Сегодня те качества, которые в нас воспитали, спросом не пользуются. Я даже лекцию когда-то читал про переход «миров» и поколений.

- Трудно быть отцом взрослых дочерей?

- Честно? Очень! Когда дочки были маленькими, я был строгим папой. Сейчас я стал к ним гораздо мягче. Я вообще считаю, что детей не нужно иметь, их нужно любить, чтобы на будущую жизнь у них выработался запас любви и радости, которую они могли бы дарить другим.

- Чему учишь своих дочерей? Какие черты характера хотел бы видеть в них?

- Все хотят детей, но далеко не все хотят быть папами и мамами. Очень важно понять, что дети — это не мы! Это совершенно другие, отдельные, организмы со своим, отдельным мышлением, и они будут набивать свои собственные шишки в жизни.

Дочки очень изменили меня. Меня радует, что я для них являюсь авторитетом: они считаются с моим мнением, прислушиваются ко мне.

Самое главное, но и самое сложное для родителя - отпустить своего ребенка, перестать его опекать, контролировать. Знаете, пока ты ведешь ребенка за руку, он может плюнуть тебе на спину. Как только отпустишь, то плевать уже не на кого, он сам за себя.

Учу, что надо уметь брать на себя ответственность за большие и маленькие, по возрасту и «детской жизни», поступки. Я перестал проверять выполнение уроков у дочери достаточно рано, объяснив, что это — теперь ее ответственность. Поначалу было очень тяжело всем нам, но сейчас все складывается вполне нормально.

- Дочери пускают папу в свою жизнь: делятся девчачьими секретами с тобой?

- Я не лезу, но сами они мне, конечно, что-то рассказывают. Правда, неизвестно, в какой именно процент своей жизни дочки меня посвящают (смеётся). Мы с удовольствием вместе проводим время. Например, наши традиционные летние вылазки на озеро Разнас дочери ждут весь год. Им нравится там бегать, купаться, ловить рыбу — никто не сидит в доме с телефоном. Я учу дочек получать удовольствие от таких вот правильных радостей жизни.

- Что привлекает в женщинах? Есть ли набор качеств, которыми она должна, по-твоему, обладать?

- Мне, конечно, нравятся красивые женщины, но далеко не всегда красота — это стандарт. Это трудно выразить. Когда мы пытаемся эту сферу облепить словами, появляются стереотипы.

Женщины очень умны и бывают весьма хорошими актерами, нежели мужчины, и умеют так сыграть, что искренне поверишь.

- А веришь в вечную любовь?

- Верю.

- Ты оптимист или фаталист?

- Скорее, фаталист. Но я верю не в предопределенность, а в то, что далеко не всё может зависеть от нас самих – есть много того, что меняет происходящее вокруг нас и о чём мы можем и не догадываться. Есть три книги, которые помогли мне сформировать отношение к сегодняшнему миру. Это Даниэль Канеман (Daniel Kahneman) «Думай медленно… Решай быстро» - нобелевский лауреат в области поведенческой экономики. Вторая книга на эту же тему - «Антихрупкость» Нассима Талеба - главного сегодняшнего провокатора в экономической публицистике. И третья книга Роберта Чалдини «Психология влияния».

- Что для тебя спорт?

- Я себя спортсменом не считаю (как и лидером, и учителем). Я им никогда и не был! Спортсмен — это, например, Настя Григорьева - человек, который пашет на результат каждый день, профессионально, мощно и целенаправленно добивается целей. Для меня же занятия в клубе – скорее, образ жизни, возможность встретиться с друзьями, с близкими по духу людьми и отлично провести с ними время.

В мире смешанных единоборств есть такой интересный персонаж - канадец Жорж Сен-Пьер, которого называют «Джентльмен», поскольку от многих своих прочих коллег отличается очень сдержанным, интеллигентным поведением. На английском боевые искусства - martial arts и Жорж Сен-Пьер считает, что он не боец, а artist – художник.

Я сам не соревновался никогда. Так сложилось, что моя задача – помогать другим. Сегодня в нашей команде нет детей. Мы сумели создать абсолютно комфортную атмосферу, в которой людям хо-ро-шо. Вот за этим сюда и приходят - за «хорошо». Они хотят тренироваться: никого не надо подгонять, все пашут сами, но в зале постоянный гогот от смеха. Здесь все на полном самосознании — совершенно идеальный вариант. Тем, кто прошел наш зал, при переезде бывает сложно найти место для занятий – атмосфера «не та». Случается, что, уезжая в другой город, ребята так и не находят приемлемый для себя клуб.

- Почему зеленый тролль?

- Это старая история. Команду я собрал после операции, когда врачи практически поставили крест на занятиях спортом. Через год бездействия понял, что начинаю срываться и собрал людей, с которыми договорились, что занимаемся исключительно для себя.

Эмоциональное состояние на тот момент было таким, что постоянно происходили какие-то провокации, сарказм, стёб, если хотите. А поскольку собрались люди умные, языкастые, то этот стёб стал неотъемлемой частью процесса. Кто-то из старожилов назвал это троллингом, и у нас клуб троллей. Потом появился логотип, так что теперь нас все знают именно как троллей. Это уже наше лицо!

Вторая сторона «троллей» - мы избегаем ограничений в виде поясов, лояльности какому-то одному виду или правилам, что многих может бесить – тот же троллинг.

Тролли занимаются грепплингом — это синтетический вид борьбы, собранный из различных видов борцовских техник. (Прим. автора – No Gi отличается формой одежды: здесь не за что хватать. Соперники борются в рашгардах — специальной экипировке в виде водолазок и шортов. И при всем при этом нет ограничений в бросковой технике: бросок можно совершать с любого положения и делать все, на что только способна фантазия).

- Что дало тебе изучение экономики?

- Экономика - это просто предмет. Что-то во мне увидели мои учителя, предложив мне преподавать в ДУ, чем и занимаюсь уже с 1995 года. Я - не экономист в понимании «бухгалтер» или «портфель», я - преподаватель. Экономика никогда не была моим основным предметом. Главными всегда были маркетинг и международная экономика.

В аудитории я, скорее, тоже artist – художник. Свою задачу вижу в том, чтобы преподавание сделать интересным.

- К занятиям всегда готовишься?

- Обязательно! У меня есть конспект лекций с основными тезисами, но каждую лекцию, даже если на дню у меня их несколько на одинаковую тему, я стараюсь читать по-разному. На лекции обязательно должны быть импровизация и диалог.

- Считается, что теперешняя молодежь ничем не заинтересована. Так ли это?

- Высшее образование — это выбор самого человека. Банально звучит, но учатся исключительно для себя. Я даю базу, а если ты хочешь чего-то большего, то задавай вопросы, готовься! Вне лекции я всегда стараюсь говорить со студентами. Преподаватель не должен писать научные труды - оставьте это ученым. Преподаватель должен заниматься со студентами, мотивировать их, помогать двигаться и развиваться.

- Ты строгий экзаменатор?

- Не ко мне вопрос (смеётся). Но мне не доставляет радости «топить» студента, если он чего-то не знает. В свое время я перешел на письменную систему открытых вопросов, поскольку на обычном экзамене я тратил на одного студента не менее получаса. На группу у меня уходило по два-три дня, но зато я мог расшевелить, «расковырять» студента, понять, в чём он ориентируется — без этого нельзя никак.

- Ты любишь рисковать?

- Нет. Считаю это неразумным. Если риск подразумевает известные и приемлемые потери, то могу рискнуть, но это уже не совсем риск. Если потери неизвестны, то считаю риск неразумным.

- С каким человеческим недостатком мог бы смириться? Что простишь?

- Прощать надо. Человеку нужно давать шанс, но невозможно делать это бесконечно. Все люди ошибаются, все совершают ошибки - бывает, что делает это снова и снова. Всякое случается в жизни, но ведь если человек постоянно повторяет свои ошибки, то либо он - идиот, либо делает это намеренно. Оба варианта безнадёжны.