Пора искать общее
В политике все идет по синусоиде: вверх-вниз-вверх. В 90-х годах либеральный подход был антиподом тоталитарной системе, потом возобладали другие идеи. В «новые времена» атмосфера и политика строились на конфронтационной основе – и в социальной, и в национальной сферах.
Но, кроме «охоты на политических ведьм» и разжигания взаимной неприязни, т. н. «новые времена» ничего не дали обществу, вступление Латвии в ЕС оказалось под угрозой из-за их несостоятельности. Но в нашем быстро развивающемся обществе еще не утрачен спрос на либеральные ценности, на которых основываются демократия и рыночная экономика.
Проиграв прошлые выборы, «Латвийский путь» сохранился, получил мандат в Европарламенте и мэров в некоторых городах и возвращается с либеральными предложениями. Но во всем спектре Латвии я не вижу родственные политические силы, а без широкой либеральной платформы политика государства не может быть полноценной.
- «Центр согласия» с этими идеями выступает. Вы же создали блок с Первой партией, которая хотя и позиционирует себя как центристская, чаще руководствуется нелиберальными установками.
А я не понимаю «Центр согласия», они же не отмежевываются и от радикалов. «Латвийский путь» входит в Либеральный интернационал, аккумулирующий ценности, далекие от радикальных. Первая партия более консервативна, но нас объединяет либеральная экономика, тут «первые» ни на йоту не консервативнее нас – снижение налогов и свобода предпринимательства, максимальное сокращение бюрократии, свободный доступ инвестиций и т. д. Мы сходимся и в вопросах семьи как «двигателя» общества. Она должна иметь возможность использовать то, что ведет к благосостоянию: жилье, работу, детские учреждения, образование. Иначе мы не будем развиваться и рискуем вообще исчезнуть. Объединяет нас с «первыми» и понимание, что проблемы можно решать лишь в толерантном обществе.
- «Центр согласия» тоже объявляет войну бюрократии, и благосостояние семьи для него тоже приоритетно. Так возможно ли сотрудничество с левыми партиями?
С «Центром согласия» не исключаю, с ЗаПЧЕЛ – нет. Нынешняя коалиция – Народная и Первая партии и СЗК – должна продолжить работу, имея более весомую поддержку в Сейме. Если расклад будет иным, будем рассматривать все варианты. Речь может идти о «Центре согласия», но какую роль там играет Рубикс? Он человек крайних левых взглядов, и мне трудно представить сотрудничество с ним.
- Да что он вас так пугает? У «зеленых крестьян» господа национал-радикалы Кирштейнс и Лацис с Озолиньшем вас не отпугивают…
Ядро СЗК не они, а Эмсис, Бригманис, Бресис, Удре, некоторые другие. Да, они пригласили и Лациса, и Щербатых, пытаясь расширить электорат, но это ошибка. Кто-то и отдаст голос за радикальных кандидатов, а другие вчерашние сторонники откажут. Но не Кирштейнс с Лацисом будут определять политику СЗК.
- Определять не будет, а будоражить провокационными заявлениями и инициативами будут, сея сомнения в здравомыслии создаваемой вами коалиции. А согласие необходимо…
Несомненно! И для существования, и для развития страны.
Что мы видим в мире сейчас? Толерантность, стремление к компромиссам во многих странах идут на убыль, нет универсальных решений, как улучшить отношения между людьми. Никто нас этому не научит – высокие комиссары сами на каждом шагу спотыкаются. Надо не только социально-экономические вопросы решать, но и улучшать этнические отношения, иначе уедут те, с кем мы бок о бок прожили десятилетия, на их место приедут чуждые нам люди.
Надо быть терпимее
- Интеграция – процесс двусторонний. Натурализация, кстати, тоже. Человек хочет стать гражданином этого государства, а оно его отторгает, считает оккупантом, заставляет ассимилироваться. Уже заявляют, что интеграция возможна лишь на основе одинакового понимания истории…
Не могу согласиться, что государство отторгает своих жителей. Вспомните обращения президента: нам нужны все жители Латвии, вспомните и порой титаническую работу, которую, несмотря на все нападки, ведет Эйжения Алдермане.
Реформу образования пора объективно проанализировать и публично огласить ее результаты, внести коррективы и поддерживать положительный опыт. И не позволять партиям ради своих целей требовать или полной отмены реформы, или форсированного перехода только на латышский язык обучения – ни тот, ни другой варианты неприемлемы.
Одинаковое же понимание истории… Осмелюсь сказать, что история с 1920 по 1940 год различна для латышей, немцев, русских, евреев, живших в те годы в Латвии, и для русских, украинцев да и латышей – в СССР.
Первые в те годы построили свое государство на основе многопартийной демократии, правда, лишь до 1934 года, и рыночной экономики. Потом это государство упразднили извне, присоединив территорию к СССР и изменив систему, а заодно и депортировав наиболее активных людей этой системы. И хотя история не знает сослагательного наклонения, приходят и мысли, дескать, если бы та Латвия сохранилась, догоняли бы мы сегодня те страны, которые тогда отставали и за которыми мы сегодня гонимся? Эти чувства передаются из поколения в поколение. Так что понятно толкование этой истории большинством латышей.
Вторые – русские, украинцы, оставшиеся в живых после 1937-го латыши, жившие в те годы в СССР, – испытали на себе иную систему – диктатуру одной партии, плановую экономику и т. д., что впоследствии оказалось нежизнеспособным. Но и та система создала в людях свой взгляд на мир. И большинство были уверены, что именно по воле народа Латвия вошла в СССР. Оказалось и много латышей, которые приняли новую систему. И эти чувства тоже передаются из поколения в поколение. Вот вам и два толкования истории.
Конечно, остаются и 50 прожитых вместе лет. От своей истории не убежишь. Надо думать об общем будущем, о будущем наших детей, если мы хотим, чтобы страна была достойным европейским государством, чтобы избиратели не делились по национальному признаку.
Несерьезное деление
- Увы, деление идет. И ваши партнеры-конкуренты из других партий просчитывают, как привлечь голоса русские, не потеряв латышские.
Несерьезно это – «русские» голоса, «латышские»… Люди разные, и русские от русских отличаются, и латыши – от латышей. Нужен многонациональный электорат, который, голосуя, выбирает, как развиваться обществу в целом, а не лишь одной этнической общине. Как, кстати, в некоторых самоуправлениях, где латышские и русские депутаты работают бок о бок и одинаково ответственны за то, что происходит на подведомственной им территории. Так было и в прошлой Рижской думе. А в Сейме ни разу не удалось создать коалицию из близких по социально-экономическим программам партий, куда бы входили условно те же русские партии, например, ПНС после ее выхода из ЗаПЧЕЛ. Бывало, уже все намечалось, но взаимная нетерпимость брала верх. Мы не создали ситуацию, аналогичную эстонской, где Партия центра сумела стать многонациональной. Может, нашему блоку удастся сделать это.
Но если партия видит, что национальный вопрос не требует больших вложений ума в экономике, социальных вопросах, взаимоотношениях с ЕС и соседними странами, а его использование находит поддержку избирателей и помогает им оставаться на волне политической жизни, вы можете взывать к благоразумию, но эта партия от этой карты не откажется. Если же избиратель откажет им в своем голосе, тогда и она откажется от провокационной риторики.
Если крайние возобладают, мы остановим развитие, утратим конкурентоспособность, получим невосполнимые годы, вроде тех 15 месяцев, когда премьером был Репше. Еще не восполнены его потери в транспортной инфраструктуре, в оборудовании границы, в развитии портов и т. д. Пока мы топтались на месте, кто-то ушел вперед, а что мы получили? Сильную конфронтацию и размежевание.
Но я хотел бы закончить на позитивном. Политикам надо обратить внимание на такую интересную ситуацию. У нас, не в пример Литве или Польше, неимоверный спектр вероисповеданий – лютеране, католики, православные, староверы, иудеи, баптисты, новообрядцы, атеисты, уже и мусульманская община появилась. Но нет и намека на конфликтность. В многонациональном обществе разные менталитеты друг друга дополняют, и те изъяны, которые наблюдаются у одной части, восполняются качеством другого. Это ли не благо?