Три недели страха 7

В дружной семье Строде растут трое маленьких мальчишек – от 1,8 месяцев до 5 лет. Самому младшему – Эдвину – пришлось несладко с первых месяцев жизни. У ребенка обнаружилась редкое заболевание – краниосиностоз, а если быть еще точнее – тригоноцефалия. Вы не знаете, что это такое? Честно сказать, я тоже не знала, как и его мама Светлана. Сегодня, когда Эдвину нет еще и двух годиков, его мамочка узнала не только это. Узнала потому, что вникала в каждое слово, произнесенное врачами вслух и написанное на бумаге: если хочешь что-то понимать – вникай!

Краниосиностоз – преждевременное срастание швов черепа. Чаще всего начинается в первые месяцы жизни. Кроме косметического дефекта, заболевание может привести к повышению внутричерепного давления, оказывать неблагоприятное влияние на развитие ребенка. Хирургическое лечение заключается в разделении преждевременно сросшихся швов и воссоздании форм черепа. Тригоноцефалия – вариант формы черепа, характеризующийся широкой затылочной и узкой лобной частью. При взгляде на такой череп сверху видна четкая треугольная деформация с вершиной в области надпереносья. В Латвии подобные хирургические операции во спасение делает только один черепно-лицевой хирург – Леонид Луговской. В сентябре 2007 года малышу Эдвину пришлось “побывать в его руках”. Операция прошла успешно – Луговской считает, что это один из лучших результатов, и продолжает наблюдать маленького пациента.

Но не успели еще как следует зарости швы, для Эдвина и его родителей явилось испытание номер два – 30 мая этого года у ребенка поднялась температура до 38,2 градусов. На следующий день, в воскресенье – до 39,4. На парацетомол родители надеяться не стали – у Эдвина было очень затруднено дыхание. На своей машине привезли его в детское отделение ДРБ. Дежурный врач послушала мальчика и сказала, что “наверное, вирус подцепили”. На рентген, несмотря на просьбу родителей, не отправила: “Если хотите сделать рентген, надо оставлять на обследование”. Непонятно, с чем был связан тот фактический отказ, но когда я позвонила в приемное отделение, мне ответили, что рентген по воскресеньям работает и вообще работает круглосуточно. Так почему же не сделали? Утром следующего дня Светлана была с ребенком у семейного врача Романовской. Прослушивание фонендоскопом тут же выявило воспаление левого легкого. Родители опять кинулись в ДРБ, где Эдвину был в 5 минут сделан рентген, доказывающий воспаление нижней части левого легкого. Диагноз Романовской подтвердился документально. Кстати, этот же доктор настояла на обследовании ребенка по поводу деформации черепа. В результате операция была сделана своевременно (а вот в роддоме неправильная форма черепа новорожденного врачей не насторожила).

Итак, маленький Эдвин с мамой оказались в больнице. Лечение, со слов матери, состояло в назначении антибиотика и капельницы. Первые 3 дня Эдвин топал ножками, несмотря на небольшую температуру, не отказывался от еды. Но в четверг малыш уже не смог встать с кроватки, пропал аппетит. Лечащий врач Валпетере успокаивала, что все идет по плану, лечение назначено правильно и состояние со временем нормализуется.

Светлана обратила внимание доктора на то, что у ребенка, который почти ничего не ест, набухает животик. Может, состав капельницы не подходит? Заменили антибиотик и отменили эуфиллин – препарат, отличающийся сравнительно низкой стоимостью, высокой эффективностью, простотой использования и огромным количеством побочных эффектов. Среди них головные боли, повышенная возбудимость, беспокойство, нарушение сна, сердцебиение, снижение артериального давления, боль в животе. Эуфиллин абсолютно противопоказан детям до 6 месяцев. С осторожностью его следует назначать детям до 14 лет. В пятницу стало еще хуже. У врачей явилось предположение о повышенном сахаре в крови. Диабет? Но повторный анализ сахара не выявил. Заведующий детским отделением А. Папсуевич, осмотрев в пятницу вечером плачущего ребенка, сделал вывод, что хирург не нужен. Суббота принесла с собой ухудшение состояния – Эдвин задыхался, плакал от боли. Лечащего врача ввиду ее выходного дня удалось поставить в известность только под вечер. Дежуривший хирург Богомолов осмотрел живот и сказал, что ничего не наблюдает в этой области. Напоминаем читателю, что ребенок поступил в ДРБ с воспалением легкого, но почему-то главное внимание обращалось на живот.

Родители стали настаивать на вызове бригады из Риги. Светлану “резанули” слова доктора Валпетере: “Куда вы так торопитесь? Надо же документы подготовить. Подождите до понедельника”. Тем не менее вечером в 21:00 было дано добро на вызов рижских врачей. Ребенок к этому времени уже задыхался, хрипел. Его мама рассказывает, что в ожидании приезда рижских врачей (с 21:00 до 24:00) доктор Валпетере писала историю болезни ребенка. В этот же период были сделаны все необходимые анализы, заработали все лаборатории. Только вот про рентген легких опять забыли. Прибывший ночью доктор Гринбергс (заведующий отделением терапии и реанимации Детской клинической университетской больницы) удивил своим противоположным отношением к больному. Увидев плачущего малыша, сразу потребовал ввести обезбаливающее. И только когда Эдвин успокоился, спокойно прослушал его легкие. Увидев рентген области живота, сказал: “А для чего вы смотрите живот, взгляните выше. Видите пузырь – в легких вода”. (У маленьких детей рентгенограмма охватывает большую площадь, что дает возможность увидеть не только живот, но и нижнюю часть легких). Матери доктор Гринбергс объяснил, что началось заражение. Лечение займет месяц. Эдвина забрали в рижскую машину “санавиации”, родители помчались на своей следом. В Риге из левого легкого откачали 100 миллиграммов воды с гноем. Сделанные рентгеновские снимки показали, что левое легкое зажато гноем, не дышит. Возникло серьезное опасение, что гной может перейти на правое легкое. В понедельник компьютерное обследование подтвердило абсцесс легкого (гнойное расплавление легочной паренхимы – главной функциональной ткани легкого). Встала необходимость операции. Эдвину перед этим доливали кровь, боялись, что ослабленный организм малыша не выдержит. Если норма лейкоцитов – 5.0 – 9.0, то у него было 137. “Почему так поздно привезли к нам?” – спрашивали рижские врачи у мамы. Может быть, этот вопрос уместнее было бы задать другим?

В среду, 10 июня, Эдвину была сделана операция, перед которой родителей особо не обнадеживали – левое легкое стояло под угрозой удаления. Но, к всеобщему удивлению, все прошло успешно. После операции даже не поднялась температура. Оперировавшие хирурги Крастс и Волрадс заметили родителям, что у Эдвина есть Ангел-хранитель. Легкое было сохранено, анализы быстро пришли в норму. Светлана обратила внимание, что анализы в Риге делались при родителях – “меня никто не выгонял, как в Даугавпилсе”. По 2–3 раза в день брали кровь из пальца, малыш находился под постоянным контролем. Родители после операции позвонили в детское отделение Даугавпилсской больницы доктору Валпетере: “Теперь вы тоже будете утверждать, что мама чем-то накормила ребенка и от этого все проблемы?” Валпетере, по словам матери, извинилась, признав свою неправоту.

Через неделю Эдвин встал на ножки, которые поначалу не слушались. Сегодня он дома, среди родных и очень рад этому. Через месяц предстоит повторное обследование. У Светланы до сих пор дрожат руки. Ее муж, сильный, большой человек, тоже натерпелся страха. Пока Эдвин был в реанимации, папа спал в машине рядом с больницей, стараясь хотя бы мысленно поддерживать своего сына.

К сожалению, и в наше цивилизованное время происходят случаи, подобные описанному выше. Мы строим корпуса больниц, внедряем в них современное медицинское оборудование, рисуем на стенах добрых героев сказок, но во главе угла все равно остается человеческий фактор. Даже в самой распрекрасной клинике невозможно вылечиться без врача – профессионала своего дела, способного правильно и своевременно поставить диагноз и правильно же назначить лечение.

Комментарий педиатра и детского невролога А. Папсуевича состоял в следующем:
– В процессе лечения Эдвина Строде появилось подозрение на непроходимость в кишечнике. Был вздут живот, ребенок корчился от боли. Снимки живота были сделаны, чтобы не пропустить непроходимость. Болевой синдром имитировал “острый живот” и затруднял диагностику. Дело в том, что пневмония, обнаруженная у больного, относится к очень редким по степени тяжести. Она приводит к абсцессу легкого. В воспалительном процессе участвует плевра, что всегда сопровождается болью. Лишь сформировавшийся абсцесс проясняет картину заболевания. Дренаж легкого не был нами сделан по причине того, что абсцесс не созрел".

У лечащего врача И. Валпетере расспросить о случившемся не представилось возможным по причине ее нахождения в отпуске.

Факт: врачей Челябинской области (РФ) поощряют за каждый верно поставленный диагноз. Считается, что денежное вознаграждение побуждает более ответственно относиться к свом обязанностям. Кроме того, увеличивается число заболеваний, выявляемых на ранней стадии, а значит оптимистичнее прогноз на полное излечение.

Может, и в Латвии внедрить такой передовой опыт? Вдруг поможет? Ведь лечить надо для того, чтобы излечить больного, а не залечить… до смерти. Слепая вера докторам обходится порой очень дорого и пациентам, и их родственникам, и государству. Рассказанная история имела большую вероятность закончиться трагически, в случае, если бы родители маленького Эдвина не настояли на вызове медицинской помощи из Риги. Но и теперь существует угроза возникновения послеоперационной кисты, необходима долгая реабилитация…

Жанна ЧАЙКИНА