Морской волк 2

Профессия моряка – одна из самых древних на земле. Настоящая мужская профессия: мореплавание всегда было занятием сильных людей, покорявших стихию и творивших историю “килями своих кораблей” – они были первооткрывателями новых земель, и имена многих из них увековечены на картах мира. А ведь далеко не все мореходы прославились, подобно капитану Куку, адмиралу Нельсону или корсару Дрейку. Даугавпилчанин Валерий Воротынцев – мореплаватель с 30-летним стажем. Африканская малярия, трехдневный шторм, огни святого Эльма, песчаные бури Востока, бразильский плен гостеприимства, ловля лангустов на островах Фернанда По… Да, этому человеку есть о чем рассказать.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РАЙ

Валерию было 25 лет, когда он впервые отправился в море. Подал документы в рижскую базу тралово-рефрижераторного флота, прошел школу морского обучения и сразу же получил направление в Анголу мотористом. Попасть из Латвии в юго-западную Африку – все равно что переместиться во времени и пространстве из зимы в лето.

– С непривычки все казалось таким романтичным, – рассказывает Валерий. – Особенно для меня – эдакого среднестатистического обитателя коммуналки конца 70-х годов. Серая жизнь, а мир вокруг представлялся полным литературных приключений, которыми я с детства увлекался. Однажды решился все это воплотить в жизнь. Мечты обернулись реальностью. Правда, совсем иной. Рейсы длились по полгода, работа тяжелая и грязная. Романтика, о которой я грезил, закончилась буквально через две недели, столкнувшись с ежедневным графиком: по 12 часов работы в условиях невыносимой жары, к которой невозможно адаптироваться. В коллективе люди со всего бывшего Союза – от молдаван до казахов и узбеков. Объединяла всех отнюдь не жажда романтики, а желание “заработать на корову”. Многие записывались сразу на два-три рейса, чтобы заработать денег и забыть море как тяжкий сон.

Бывалые моряки говорят: те, кто на этой работе задерживаются, остаются навсегда. Так случилось и с Валерием. Африканскую жару со временем просто перестаешь замечать. Голода от жары не испытываешь, поэтому питать организм наши моряки привыкли горячим чаем с маслом, иначе не проживешь. Порой, сидя в самолете после полугодичного рейса, моряки думают, а был ли вообще рейс? Воспоминания сливаются в одну общую тяжелую рутину. Затем короткие выходные дома – двадцать один день отпуска – и снова в такой же рейс.

За три первых года Валерий успел побывать в Северном и Норвежском морях, в Лабрадоре, Ньюфаундленде и на Флемешкапе у берегов Гренландии, на Южном Георгии (это острова почти возле Антарктиды).

– Там, кстати, нам пришлось пережить шторм в 12 баллов. Что такое шторм не по телевизору? Это трое суток в режиме “голова-ноги”. А ведь в Ньюфаундленде пошел на дно пароход “Механик Тарасов”, датчанам удалось спасти только пятерых моряков. Зато наш старенький “БМРТ” шторм выдержал, как говорится, “г… не тонет”. Мы на SOS откликнуться не смогли – нашему кораблику не хватало мощности даже с места сдвинуться. Страх не ощущался, была просто чудовищная усталость от беспрерывной качки и апатия вплоть до полного безразличия. Это уже потом радовались, что живы остались…

За десятилетия службы Валерий побывал на всех континентах, почти во всех странах Латинской Америки, Австралии и Новой Зеландии, Европы и Африки. Хотя самым экзотическим местом для него показался полинезийский архипелаг Американское Самоа.

– В течение месяца на острове Паго-паго мы принимали тунца с американских тунцеловов. Поразил сам остров – он словно гигантская клумба, на которой не найдешь двух-трех одинаковых растений. А вода настолько прозрачна, что видны камушки на глубине 10-15 метров. Мы там ныряли и ловили лангустов. Подводной охотой насладился и на острове Фернанда По в Экваториальной Гвинее. Ныряли без спецобмундирования, так как вода там тоже поразительной прозрачности. Лангусты прятались в трещинах острова вулканического происхождения, но свои усики не могли спрятать, мы их хватали руками за усы и тянули. А затем варили как раков – получался очень нежный деликатес, мы им объедались.

– На рейде в Конго я наблюдал китов в Атлантическом океане, – продолжает Валерий. – Они мигрировали, поэтому так много их видеть никогда не приходилось. Сотни китов резвились, как дельфины: представьте, как туши в несколько тонн выпрыгивают из воды, шлепают ластами, чуть ли не трутся о борт судна. Наше суденышко раскачивало из стороны в сторону, и это продолжалось несколько суток. Киты совершенно безобидны, но их было так много! Очень сильное впечатление.
А еще Валерий рассказал об удивительном природном явлении, которое моряки издавна окрестили огнями Святого Эльма: на мачтах появляются светящиеся огни, которые образуются от наэлектризованного грозового воздуха. Святой Эльм считался покровителем моряков, поэтому появление “светлячков” сулило мореплавателям удачу или спасение в случае опасности.

А несколько лет назад случился удивительный незапланированный уикенд в Бразилии.

– Мы прилетели в Сан-Паулу, оттуда в Витторию – маленький курортный городок, очень ухоженный, что совсем не свойственно Бразилии. Судно наше не пришло, и мы восемь дней бесплатно жили в отеле и знакомились с обычаями местной жизни. С 12 до 16 часов в Бразилии время сиесты – закрыты все магазины, кафе, рестораны. Город словно вымирает. Вся основная жизнь начинается с 8 вечера и длится почти до утра. Мы попали на один из бразильских карнавалов – сколько красок и обнаженной плоти! Латиноамериканцев в излишнем пуританстве не обвинишь – это люди чрезвычайно раскрепощенные, а признав в нас иностранцев, окружали удивительным гостеприимством и щедростью. Русских бразильцы уважают. Когда они видят белого европейца, спрашивают – не американец ли? Американцев в Латинской Америке не любят за хамство и высокомерие. А русских ценят за простоту и похожесть характера – открытого и готового к общению. Приключения в Бразилии закончились печально – нам со сварщиком по невнимательности агента забыли поставить штамп в паспорте по прилету в Сан-Паулу. После проверки паспортного режима в отеле оказалось, что мы находимся в стране нелегально и нас депортировали в сопровождении полицейских. До отлета из Сан-Паулу оставалось 14 часов, и представители правопорядка предложили вместе съездить в город, совершить шоппинг. Мы с радостью согласились на такую степень обоюдного доверия. Нас депортировали в Латвию, но за свободный день мы успели осмотреть громадный Сан-Паулу, а на прощание с полицейскими посидели в ресторане, пообещав так же радушно принять их в качестве гостей уже в нашей стране.

БЛЕСК И НИЩЕТА МОРЕХОДСТВА

По трудовой биографии Валерия можно вполне живописать историю рижского мореходства. После тралового флота он некоторое время отработал в Балтийском отряде учебных судов (среди которых были известнейшие четырехмачтовые барки “Седов” и “Крузенштерн”), где обучали курсантов со всех мореходных училищ Союза. Там работать было полегче – не такие длинные рейсы, заходы в Европу, где для моряков заказывали экскурсии и автобусы, все это входило в учебный процесс. Ну и, конечно, отоваривались импортной продукцией. Затем сытость и спокойствие советского периода сменились свистопляской девяностых. В лихие годы Валерий снова попал в рижскую базу тралового флота.

– Солидная была в свое время организация. На плавбазе “Данилов”, отработав в машинном отделении полгода, я даже не знал половины своих коллег – экипаж составлял 280 человек! Работали с англичанами на Фарерских островах в Северном море, на Шетландских островах принимали у англичан селедку и морозили ее. Тогда нам впервые начали платить валюту. И вдруг вся эта огромная база стала рушиться, как карточный домик!

Сотни моряков оставались без работы. В то время стали организовываться первые круинговые фирмы, которые принимали наших моряков на иностранные суда. Сегодня таких фирм в Латвии больше полусотни. Некогда же гордый латвийский рыбный флот канул в Лету. Рижская база тралового флота, Рижская база рефрижераторного флота, лиепайская база “Океанрыбфлот”, суда латвийского “Рыбакколхозсоюза” по общему тоннажу превосходили “Титаник” (чувствуете аналогию?) Рыбаки были гордостью Латвии. После 90-х флот, особенно рыболовный, был возвращен по воле правящих воротил в довоенное состояние: одинокие “лайвы”, маломерные моторные суда, местный лов, перекупщики рыбы, мелкие судовладельцы. Ах, да! Осталось еще влачащее жалкое существование рижское пароходство. Латвию уже невозможно называть морской республикой. А наши моряки нашли себя под чужими флагами. Чаще всего экипаж подбирается русскоязычный, из представителей бывших союзных республик. Кстати, среди моряков даже ходит шутка, что весь мировой флот русскоязычный, даже если флаги разные! А при общении с представителями других национальностей спасает английский, международный язык жестов и четкое распределение обязанностей. Свой первый иностранный контракт Валерий подписал с корейцами. Отправился снова в Анголу и к Берегу Слоновой Кости (Кот-д-ивуар), только уже на японском пароходе “Нихонтху мару”, где согласно контракту должен был работать механиком целых 13 месяцев. Целый год морякам пришлось питаться исключительно рисом и рыбой под острейшими соусами – европейской пищи на корабле с корейским флагом не было в принципе. А тут еще напасть – он узнал на себе, что такое настоящая малярия. За один рейс от желтой лихорадки за десять месяцев погибло десять китайцев-матросов. Организм нашего моряка оказался более стойким, хотя зараза еще долго давала о себе знать.

Конкуренция заставила Валерия переучиваться для работы на танкерах (перевозка нефтепродуктах) и газовозах, риферах (банановозах), со временем пришлось поработать почти на всех типах судов и под разными флагами. Зато он стал завидным специалистом по корабельной механике. Валерий считает, что условия труда зависят не от страны-работодателя, а от экипажа. Если люди ответственные и доброжелательные, работать легко. А куда дальше даугавпилсского судомеханика забросит морская судьба, он не знает. Да и пусть это будет сюрпризом!

Светлана КУБАСОВА