«Макси-стерство» какое-то 9

Завидную решимость продемонстрировал Сейм, заявив об увольнении в сентябре 42 работников. При этом под метлу сокращения попали в первую очередь юристы – те, от которых, как правило, больше всего мусора, и, как результат – уборщицы.

В министерствах же пока еще стоят перед мучительным выбором – где резать? В минобразования и минздраве уже обкромсали все внешние ресурсы – педагогов, врачей и их зарплаты, равно как и число школ и больниц. Но как ни оттягивай конец, скоро придется резать и его, занявшись своими внутренними, родными министерскими жировыми отложениями. С чего начать липосакцию? Может, для начала стоит просто заглянуть в министерские структуры? Пока их не успели засекретить.

Тихо, работают стратеги!

В министерстве образования есть бюро министра, 10 департаментов и около 40 отделов, парламентский секретарь, госсекретарь со своими помощниками, заместителями и аппаратами. За ними закреплены всяческие функции. Например, в финансовом департаменте существует отдел бюджета и финансов, отдел финансовых отчетов, отдел финансовой стратегии (!), а также отдел финансирования профессионального и высшего образования и бухгалтерия. За министерскими финансами следит также отдел аудита финансов и системы управления качеством в департаменте внутреннего аудита. Здесь же есть отдел структурных фондов и системы управления. Департамент информационных технологий состоит из трех отделов – информационных систем, анализа регистров и статистики, развития и проектов. Несмотря на это, невозможно подсчитать, сколько всего в стране учителей, жалуется прессе бывшая глава латвийского “Статойла” Байба Рубесса.

Планируем, координируем, развиваем

Большое хозяйство у заместителей госсекретарей. В департаменте структурных фондов можно найти такие отделы, как отдел планирования и методики, отдел надзора, отдел оценки, отдел финансирования и проектов. Есть у зама еще и отдел международных финансовых инструментов. У другого зама – по вопросам политики образования, на попечении 19 структурных единиц. Здесь можно обнаружить, например, департамент координации политики, в котором есть отдел планирования политики. В подчинении министерства – 20 агентств, центров, фондов, администраций и служб. Скажем, государственная служба качества образования, госагенство оценки качества высшего образования, центр оценки качества всеобщего образования, государственное агентство развития образования, администрация профессионального образования (хотя в недрах самого министерства есть отдел профессионального образования и отдел финансирования профессионального и высшего образования). До недавнего времени на попечении министерства были госагентство “Агентство государственного языка” и госагентство освоения государственного языка.

Прогнозом и анализом!

В министерстве здравоохранения повышенное внимание уделяют анализам, и это естественно. Так, в бюджетном департаменте есть не только отдел финансовых прогнозов, но и отдел финансовых анализов. В инвестиционном департаменте сразу четыре отдела заняты европейскими фондами. Непонятно, зачем нужно сразу два отдела международного департамента – - отдел европейских дел и отдел международного сотрудничества. В департаменте планирования политики также есть отделы планирования и анализа, а также электронного здоровья. Не иначе как здесь следят за здоровьем роботов. Причем японских, потому как своих не завели. В департаменте коммуникаций, как водится, есть отдел общественных отношений и пресс-центр.

За пределами министерства также есть масса агентств и других контор, которые дублируют функции министерских департаментов и отделов. Скажем, есть департамент фармации в минздраве – а зачем нам тогда госагентство лекарств? А в довесок – отдельное агентство цен на лекарства? Мне возразят, что они не кормятся с бюджета, а берут плату с торговцев пилюлями. Но разве эти деньги не ложатся в конечную цену лекарств, как своего рода налог на чиновника? Зачем отдел здоровья среды, если у нас есть целое министерство, озабоченное средой? Или имеется в виду среда как день недели? В этом министерстве, к слову, есть департамент защиты среды, а отдельно – департамент защиты природы. То есть природа со средой в министерстве существуют в параллельных мирах и никак не соприкасаются. Есть тут департамент финансирования и поддержки проектов, а особняком – введения проектов. Впрочем, между поддержкой и введением действительно может быть некоторая разница, тонкая грань, в которой профану, не посвященному в бюрократическую камасутру, не разобраться.

Все бы хорошо, если бы чиновники были энтузиастами-чудаками и анализировали бы себе и планировали бесплатно. Однако зарплата менее 500 латов в латвийских министерствах и ведомствах до сих пор – скорее исключение, чем правило. Разве что у уборщиц, которых сокращают первыми, несмотря на угрозу чистоте среды.

Павел КИРИЛЛОВ