Конечно, многих взволновало недавнее откровение евродепутата Кариньша, сделанное на страницах латышского издания журнала «Плейбой». Насчёт необходимости ассимиляции русских детей. Чтобы они латышами выросли.
Кадр из одноименного фильма Дзинтры Геки, 2011 г.
А вот буквально в позапрошлом году знаменитая ныне социолингвистка Винета Пориня, автор монографии «Государственный язык в двуязычном обществе, индивидуальный и социальный билингвизм» заявляла, что надо «целеустремлённо работать с женщинами».
Нынешний депутат Сейма от Национального объединения, на основании проведённых исследований, утверждала, что женщины активнее интегрируются и передают это желание своим детям.
«Женское влияние определяющее и для сохранения языка и даже для возрождения» – писала Пориня в газете «Диена».
И хотя из контекста было ясно, что женщины имеются в виду русские, а работать с ними и интегрировать предлагалось латышам, никто особо не возмутился. Наверное, потому что статья была опубликована не в «Плейбое», почему-то.
Мое же внимание привлекли не мечтания забытого евродепутата, а весьма конкретная информация о том, что министерство юстиции разработало стандарты написания географических названий.
Вы, конечно, помните, что министром юстиции у нас опять Гайдис Берзиньш, по прозвищу Фантомас. Он и раньше на этом посту стремился укреплять государственный язык, и жаловался, что в том правительстве его усилия не находили должной поддержки.
Но сейчас он расцвёл и решил для начала заняться географией. Как сообщалось, Министерство юстиции распорядилось, чтобы названия географическим объектам присваивались в соответствии с нормами латышского языка и предпочтение отдавалось словам латышского или ливского происхождения.
Вот скажите, много ли у нас в стране появляется новых географических объектов? Много ли строится новых безымянных городов, открывается островов и вырастает новых гор? Пустые посёлки, особенно в Латгалии, имеются. А новые, которые срочно надо как-то назвать?
Это вряд ли. Зато в той же Латгалии еще остались деревни с неблагозвучными, на латышский слух министра Берзиньша, названиями. Да взять хотя бы пограничный пункт «Терехова». Можно подумать, что он в честь русской актрисы. Что это такое вообще?
Поэтому возникает подозрение, что Центр гос. языка, которому поручено претворять в жизнь новые правила, просто начнёт переименовывать уже имеющиеся населённые пункты. Под предлогом их неблагозвучности и чуждости нормам государственного языка.
Надо сказать, что подобные прецеденты в латвийской истории были. При Карлисе Улманисе.
Например, 27 апреля 1938 года газета «Яунакас Зиняс» сообщила: «В Лиепайском округе было большое количество сельских домов с чужими, нелатышскими названиями… Теперь в округе в 10 волостях переименовано 509 домов. Наибольшее количество домов переименовали в Ницской волости – 145. Теперь вместо нелатышских названий, например, «Подкорнии», «Гобзинги», «Тапори», «Вистинг-Добей», «Селе-Лиде», «Купенхоф» и т.д., домам даны названия, взятые из латышской литературы, например, «Индраны», «Страумены», «Робежниеки», «Талавиеши». «Виестури» и т.д. Министр внутренних дел переименование домов утвердил».
Наверняка, теперь эти литературные названия выдаются за исконные, то есть существовавшие с древних времён. А сколько ещё в великой латышской литературе неиспользованных названий! А то можно называть хутора по фамилиям активистов Национального блока – «Порини», «Иесалниеки» и особенно «Парадниеки». Правда, «Дзинтари» уже есть в Юрмале. А «Берзини», вероятно, есть везде.
Мне кажется, этим лучше заняться специальной Терминологической комиссии Академии наук. Наверняка у них есть какая-нибудь подкомиссия по топонимике.
Ведь сейчас члены комиссии занимаются совершенно отвлечёнными вещами. Например, на последнем заседании, 8 декабря, судя по протоколу, обсуждали замену названия шампиньонов латышским словом atmatenes. Но обнаружили, что шампиньоны упоминались в поваренной книге 1851 года.
А на предпоследнем заседании, 14 июля, обсуждали компьютерные термины, утвердили слово caurlūkošana, что означает «сканирование». А до того, в мае, занимались антропологией и тринадцатью голосами "за", при одном "против", решили что “Хомо эректус” по-латышски будет stāvstājas cilvēks.
И ведь практически никто об этом не знает. Потому что мало кого касается.
А займись члены комиссии переименованием населённых пунктов, хуторов, рек, озёр или хотя бы улиц, это сразу затронет многих жителей. Может, конечно, доставить им некоторые неудобства. Но чего только не вытерпишь ради интеграции.