Бомж. Взгляд изнутри

Никогда не задавались вопросом, что чувствует человек, когда от него дурно пахнет, когда он не может улыбаться из-за отсутствия зубов, а выражение его лица вызывает лишь одно желание — отойти от него подальше? Нет?

Так задайте себе этот вопрос и хоть на миг попробуйте ощутить себя в «шкуре» того, кто все еще считается человеком. Он был им. Он это прочувствовал на себе. Не всякому дана сила быть личностью, потом опуститься на самое дно, становясь «никем», и вновь медленно, но верно подняться с этого дна, чтобы снова стать человеком, достойным уважения. Только это уже другой человек. О нем можно сказать просто — он вернулся из ада. Тем, кем он был до своего падения, ему уже не стать, но и возврата в ад не будет.

Все началось с того, что ему пришлось сделать в своей жизни выбор, поставленный любимой женщиной: «Или я, или работа!» Скажем так: его работа была непосредственно связана с искусством, где он вращался в престижном обществе и притягивал взоры многих дам.

Она боялась его потерять, поставила условия — и он выбрал ее, отказавшись от любимого дела, а в конечном счете остался один.

«Жизнь кончена!» — решил он и начал пить. Он пил не просыхая, сжигая в памяти все свое прошлое, и не хотел думать о том, что будет завтра. За год из яркого красавчика он превратился в жуткого, беззубого мужика с обычным лицом и ненавидящим взглядом. Но там в глубине самого себя он так и остался прежним: красивым, талантливым, честным и очень несчастным. Хотя глядя на него в этот момент, вы видели лишь его отталкивающий нынешний образ. Он стал изгоем. Поменялась жизнь — значит, поменялись приоритеты и стремления. Например: встать как можно раньше и «прошвырнуться» по мусорникам в поисках пивных бутылок. Милостыню он не просил никогда. Но вот набить морду наглецу, внедрившемуся на его «территорию» за теми же бутылками, мог запросто. При этом бил сильно и не испытывал никакой жалости к себе подобныму, потому что стал безжалостным и жестоким. В первую очередь к самому себе. «Счастливые дни» были по праздникам. На собранный «урожай» бутылок можно было купить выпивку, закуску и сигареты. А бывало, что какая-то добрая душа и стопочку протянет: «На, мужик, согрейся в честь праздника…»
…Идти некуда. Никто нигде не ждет. Никому не было никакого дела до человека, который спал в песочке за бывшей «Первомайкой», накрывшись клеенкой, снятой с чьей-то теплицы. Мороз осенний не сильный, но от 3 до 5 градусов ниже нуля проводить ночи под открытым небом, согласитесь, довольно-таки нежарко. Спать в одежде и обуви плохо — быстрее замерзаешь, потому он снимал обувь, а ноги засовывал в рукава куртки. Вот так, свернувшись в немыслимой позе, накрывшись тепличной пленкой, среди безмолвствующих деревьев, спал полуголодный, молодой, талантливый и никому не нужный человек. Он возненавидел этот мир и всех женщин этого мира, он хотел, чтобы смерть пришла за ним, но она почему-то, наоборот, ушла от него подальше.

… Зима. Все встречают Новый год, в окнах горит свет, там тепло, там радость, а по улице ночного города идет не по сезону легко одетый мужчина. В его жизни тоже были праздники, смех, уют, но это было. А сейчас вот упадет он на этот обледенелый асфальт и не встанет… Никто не выйдет и не пожалеет. Он не существует в этом мире! ЕГО НЕТ! Разве может быть что-то страшнее осознания того, что ты живой и находишься среди людей, но они проходят мимо тебя, вообще не замечая твоего присутствия. Тебя нет, несмотря на то, что ты есть.

Человек не рождается бомжом, но он им становится, становится по стечению обстоятельств. Мы должны жить ради чего-то или кого-то, и если лишаемся этого, то жить становится незачем.
Пропадает цель и появляется боль. От нее невозможно избавиться, и она становится все нестерпимее… Заглушить эту боль можно только забытьем: забыть то, чего ты лишен, и стать «никем», а проще — изгоем. Да, у некоторых из них жуткие лица и блуждающий затравленный взгляд, но они все равно люди, им тоже больно.
Только их боль отличается от нашей тем, что они сами — воплощение своей собственной боли и привыкли к ней настолько, что перестали ее ощущать. Это люди с умершим прошлым, лишенные какой-либо цели в жизни, у них нет настоящего и полное отсутствие будущего. Почему? Потому что тем, у кого всего и так достаточно, иногда хочется расширить и приумножить уже имеющееся. И прибавляя себе, они готовы лишить последнего тех, на кого сами смотрят с презрением, и делают вид, что творят добро для общества и всего народа в целом.
…Смерть так и не соизволила явиться. Значит, надо было жить. Пришло время искать выход. Вернуться в прежнюю жизнь надежды не было, но оставаться в нынешнем положении стало противно. Он был достаточно молод и очень силен. Эти два сохранившихся достоинства вполне позволяли ему снова посмотреть на небо и решиться начать все заново. Приняв это решение, он уже заранее знал, что сможет как Феникс, возродиться из пепла и стать собой, но еще более сильным и выносливым. Различие с тем, прежним, будет состоять лишь в том, что он так и не сможет искоренить из своей души жестокость, которой у него раньше не было. От всего зла, что с ним произошло и в котором он тоже отчасти был виноват, его спас труд. По объявлению он нашел работу на хуторе, где вместо оплаты предлагалось жилье и питание. В тот момент на большее он не рассчитывал. Какое же это было счастье — поесть просто обжигающе горячего супа.
А ночью он не мог спать от того, что наслаждался ощущением блаженства, лежа в кровати и укрывшись одеялом, а над его головой — не звездное небо, не проломившийся чердак заброшенного сарая, а потолок, самый обыкновенный потолок под крышей настоящего дома.

Поначалу хозяйка-пенсионерка испугалась «работничка», приведенного сыном. Странного типа, налысо обритого и взирающего на мир жгучими карими глазами, она приняла за уголовника только что «откинувшегося» из зоны. Сын ее успокоил: «За пару дней сделает свою работу, и я его увезу, а сейчас просто дай ему поесть…» Но ни через пару дней, ни через год, ни через два… он так и не ушел с этого хутора. Не отпускали. Он не ведал усталости и практически не болел, все делал аккуратно и всегда был честен. В благодарность за хорошо выполненную работу хозяева хутора приняли единогласное решение: восстановить его документы и отправить к стоматологу. Он снова стал видным симпатичным мужчиной. Вернул свою яркую, привлекательную внешность. На том же хуторе помимо работы, на досуге, он смог снова заняться своим любимым делом, радуя себя и тех, кто не отвернулся от него в решающий момент его жизни. Правда, бывали моменты… Но они будут у него и впредь: выпьет он лишнего, вспомнит свои черные дни — и горе тому, кто в этот момент окажется с ним рядом… Обида эта никогда не искоренится из его души. Теперь он уже самостоятельная личность, вернул почти все, чего когда-то лишился, и даже смог полюбить второй раз… Хотя, будучи бомжом, решил для себя, что все женщины — сволочи и недостойны любви и доверия. Но внутри его подсознания так и осталась незаживающая рана — он стал оборотнем, у которого два лица. Он понимает, что порою чрезмерно жесток, что там, где можно просто сказать, ему проще ударить, а там, где лучше простить — он еще более звереет. Любое неосторожное слово, пущенное кем-то невпопад, может в единый миг преобразить его из человека в чудовище… Если раньше с ним можно было общаться, то теперь его нужно уметь понимать. Люди становятся нелюдями всегда по какой-то причине. Человека нельзя лишать того, ради чего он живет. А если он не может найти то, что ему нужно — надо ему помочь, а не лишать последнего. Любой, даже самый «отпетый» отморозок, имеет в своей душе нечто, и порой и сам об этом не знает. Но мы, как правило, живем не по людским законам и даже не по волчьим… Волки гуманнее нас.
Сильные мира сего не замечают, что творится вокруг них. Их жизнь сосредоточена только на самих себе, а проблема какого-либо человека в отдельности им неинтересна. А народ вокруг нищает, слабеет, опускается… И то, что на улицах города все чаще встречаются изможденные лица с отсутствующим выражением, говорит о том, что властям интересно лишь внешнее состояние самого города, а те, кто этот город населяют, неинтересны никому. А зря… Даже один человек может очень много сделать, если ему помогут найти себя. В мире все закономерно, даже ползущая букашка несет в себе важную задачу и числится во Вселенной. Почему же становятся ненужными люди? Отнимая у кого-то, мы в первую очередь чего-то лишаем себя… Так может быть, все-таки обратить внимание на этих отверженных и дать им шанс в этой жизни начать все сначала!
Вот только как это сделать — решать тем, кто может не только думать, но и действовать. Ведь каждый человек, каким бы он ни был, достоин внимания и любви.

Пропасть зияет открытою бездной…
Как обойти, чтобы не угодить?
Если ты в жизни земной бесполезный,
Может, тогда тебе незачем жить?
Вот и барахтайся там, неугодный,
Раз неспособен в нее не упасть!
Только случается, что ангел добрый
Просто не даст тебе в бездне пропасть.
Он среди тьмы твою руку отыщет
Крепко сожмет, чтобы не упустить.
Лишь удержись — и тебя он поднимет,
Чтобы ты понял, зачем надо жить.
Даже тогда, когда все надоело,
И сладкозвучно само слово «смерть»,
Вдумайся лишь: умереть —это дело?
Сделай же так, чтобы не умереть!
Пропасть — она никого не минует,
Непредсказуема в скачке судьба…
Но неугодных людей не бывает.
Бог любит всех — и вождя, и бомжа.Сильные мира сего не замечают, что творится вокруг них. Их жизнь сосредоточена только на самих себе, а проблема какого-либо человека в отдельности им неинтересна. А народ вокруг нищает, слабеет, опускается… И то, что на улицах города все чаще встречаются изможденные лица с отсутствующим выражением, говорит о том, что властям интересно лишь внешнее состояние самого города, а те, кто этот город населяют, неинтересны никому. А зря…
Человек не рождается бомжом, но он им становится, становится по стечению обстоятельств. Мы должны жить ради чего-то или кого-то, и если лишаемся этого, то жить становится незачем.