«Докажите, что вы жертва»

Малолетний узник концлагеря семь лет высуживал у латвийской Фемиды статус жертвы


Это было, было…


- В Саласпилс меня этапировали 25 августа 1943 года вместе со всей семьей, – рассказывал Гаврилов на многочисленных заседаниях. – Кроме меня, родившегося в 1937 году, вывезли отца Ивана Гаврилова и мать Вассу Гаврилову, трех братьев – Якова, 12 лет, Аркадия, 8 лет, и Трофима, 6 лет. Мы в то время жили на хуторе в Науиенской волости Даугавпилсского района. Депортацию осуществляла волостная полиция по распоряжению гитлеровского наместника комиссара Риеккена.

В концлагере мы провели больше двух месяцев. В ноябре 1943 года нас отправили на принудительные работы в Германию, в Альтенбург. В апреле 1945 года нас освободили англо-американские войска, после чего мы вернулись в родную Латгалию…

Согласно ст. 4, ч. 3, закона «О присуждении статуса политически репрессированного лица пострадавшим от коммунистического и нацистского режимов», всем, кто в несовершеннолетнем возрасте был помещен во время гитлеровской оккупации в тюрьмы и концентрационные лагеря на территории Латвии, полагается статус жертвы.

Казалось, дело за малым – представить в органы самоуправления по месту жительства документ, подтверждающий факт пребывания в Саласпилсе. Однако в ответ на запросы Гаврилова в государственные архивы он получал ответ: «Сведений не сохранилось…»

Закон указывал, как выйти из такого тупика. Обратиться за содействием в суд при условии, что имеются свидетели – другие узники Саласпилса, у которых есть архивные справки, подтверждающие пребывание в концлагере. На основании их показаний суд, получив заявление, констатирует факт репрессий в отношении того, кому в выдаче необходимого документа архивами отказано.

У Гаврилова такие свидетели нашлись. С его семьей в одном бараке находилась многочисленная семья Пельников, вывезенная нацистами в те же августовские дни 1943 года из Калнишской волости Краславского района. Дружба, зародившаяся за колючей проволокой, продолжалась и после войны. У доживших до сегодня представителей этого краславского рода есть на руках и справки, и удостоверения жертвы.

Старт длиною в год


Гаврилов поспешил в суд Курземского района столицы с заявлением, на основании которого еще 13 мая 1999 года было заведено гражданское дело. Однако простейшее с точки зрения практики рассмотрения прошение малолетнего узника отлеживалось девять месяцев, пока у судьи Яниса Тилтиньша дошли до него руки. Было это 4 февраля 2000 года. В тот же день на прошении поставили крест. Судья вынес определение: судьба подобных заявлений не в компетенции Фемиды. Выходит, он не удосужился прочитать закон!

Явный брак Тилтиньша признала коллегия по гражданским делам Рижского окружного суда под председательством Скайдрите Буйвиде, рассмотревшая 20 апреля 2000 года частную жалобу Гаврилова. Тяжба о статусе жертвы спустя год (!) вернулась в тот же районный суд для нового рассмотрения.

Байка о добром концлагере


На сей раз дело легло на стол Мартиньша Свикиса. Заседание под его председательством состоялось 20 июня 2000 года. Представитель исполнительной дирекции Курземского района Риги Таливалдис Петерсонс не оспаривал факта нахождения Гаврилова в концлагере, за констатацией которого и обратился к Фемиде заявитель.

Он взялся анализировать, а был ли Саласпилс местом репрессий. И договорился до того, что заявитель был этапирован сюда с благими намерениями. Его, дескать, вывезли из зоны военных действий, чтобы спасти от шальной пули. В общем, надо благодарности писать, а не требовать льготного статуса.

Правда, в августе 1943 года линия фронта находилась за тысячу километров от Латгалии – в это время велись ожесточенные бои на Курской дуге. Да и материалы Нюрнбергского трибунала говорят о том, что Саласпилс был создан как концлагерь для истребления мирных граждан, в нем люди умирали каждый день сотнями…

Тем не менее галиматья Петерсонса была положена судом первой инстанции в основу решения, по которому считался недоказанным факт репрессий в отношении Гаврилова. 6 ноября 2000 года коллегия по гражданским делам Рижского окружного суда под председательством Евгения Салимса, не дав оценку байке о Саласпилсе, отклонила апелляцию бывшего узника концлагеря.

В поисках новых доказательств


После оглушительного фиаско Гаврилов стал с еще большим рвением искать новые документы об истинном, зверином лике душегубки близ Риги. Усилия не прошли даром.

По запросу депутата Сейма Андрея Клементьева Госархив выдал копию распоряжения, изданного 21 августа 1943 года под грифом «совершенно секретно». Его подписал уже знакомый по рассказу Гаврилова в судах гитлеровский наместник комиссар Риеккен. Оно обязывало всех волостных старост Латгалии обеспечить в массовом порядке депортацию гражданского населения в Саласпилс. Указывалась дата акции – 25 августа 1943 года, ее масштаб – вывозить семьями, цель – упрятать за колючей проволокой «политически неблагонадежные элементы», которые могли помогать партизанскому движению.

С помощью того же парламентария удалось раздобыть в архиве еще один документ – послание командира полиции безопасности и СД от 3 декабря 1942 года, адресованное генеральному комиссару в Риге. Из него следует, что нацисты считали Саласпилс, несмотря на официальный статус «трудового лагеря», по отношению к заключенным и по характеру труда, в котором их использовали, ни в чем не уступающим германским концлагерям.

Наконец, еще одно убойное доказательство. Спустя 60 лет после поражения во Второй мировой войны Германия, создавая фонд «Память, ответственность и будущее» для выплаты компенсаций тем, кто пострадал от репрессий гитлеровского режима, признала в отдельном решении, что Саласпилс – место принудительного содержания, приравненное по условиям содержания узников к концлагерям. На этом основании невольникам латвийской душегубки, в том числе и Гаврилову, были выплачены денежные суммы.

Однако и 29 сентября 2004 года палата по гражданским делам Верховного суда под председательством Айвы Зарини отказала узнику Саласпилса в пересмотре решения окружного суда, не признавшего его жертвой.

По второму кругу


Лишь 1 декабря 2004 года заволокиченный, хотя и весьма ясный спор развернулся в диаметрально противоположном направлении. Этим днем датировано решение Сената Верховного суда, которое снова вернуло дело в суд Курземского района.

11 июля этого года состоялось заседание, на котором под председательством Гунты Гултниеце снова рассматривалось то же самое, не претерпевшее изменений с 13 мая 1999 года, заявление Гаврилова. Снова слушали тех же свидетелей – Валерию Квицинию, Марию Браунере…

И представитель районной исполнительной дирекции, в роли которой на сей раз выступала Александра Иклава, упорно пела ту же песню: каким хорошим был концлагерь за колючей проволокой.

Одно было другим – решение признать Гаврилова жертвой репрессий в Саласпилсе! Вердикт районного суда вступил в силу. А на его основании Рижская дума вынесла решение: выдать Гаврилову удостоверение жертвы.

Месть вместо извинений?


Во время подготовки этой публикации «Час» встретился с Гавриловым в мемориале на месте бывшего концлагеря.

- Детей здесь морили голодом, заставляли заниматься физическим трудом, который по силам лишь взрослым, содержали в антисанитарных условиях, наказывали плетью, – вспоминал Иван Иванович. – А самое страшное – нас использовали в качестве доноров для нужд гитлеровских госпиталей. Выкачивали кровь без всякой меры. После этого мы с братьями не в силах были самостоятельно передвигаться, родители на руках относили нас в барак. «Благодаря» Саласпилсу мы свою маму потеряли уже в 44 года.

Гаврилова окружают приехавшие в мемориал на экскурсию девятиклассники Елгавской классической гимназии. Свидетель кровавых злодеяний делится и с ними жуткими воспоминаниями.

Пусть лучше из первых рук получают информацию, нежели из уст псевдоисториков…

Напоследок прошу бывшего малолетнего узника показать многострадальное удостоверение. К своему изумлению узнаю: он по-прежнему не обладает «ксивой» и полагающимися к ней льготами.

- Как так? – мой вопрос Иклаве.

- Надо еще полтора месяца ждать…

Это-то при наличии всех решений? Максимум пять минут требуется для заполнения типового формуляра…

Похоже, проигравшая чиновница мелко мстит человеку, которому должна была бы принести глубочайшие извинения за семь лет издевательского марафона…