Зима пожинает жизни людей

Саша

Саша ночует в телефонной будке. Ему нет еще и пятидесяти. За те пять лет, которые Саша просит милостыню у Христорождественского храма, он порядком распустился. Стал больше пить. Потерял право на койку в теткиной квартире. На днях зашел в храм и заревел:

— Я не спал три дня! Дайте лечь…

Безумие. Засыпая на скамейке, он, бывший фельдшер, бормотал что-то о теплом подъезде, где ночевал до сих пор и откуда его накануне попросили удалиться. Осталась телефонная будка. Если скрутиться на полу, можно и поспать. Только ноги очень затекают. И холодно.

В муниципальный приют для бездомных Саша когда-то ходил, но не понравилось. Говорит, документы требуют. И пить не дают. А без водки Саша уже не может:

— По утрам очень кушать хочется. Выпьешь горькой, и проходит.

Вчера Сашу должны были увезти в больницу в Страупе (мир не без добрых людей, прихожане собора организовали и врача, и транспорт). Очень надеюсь, что он не сбежал и не напился. В Страупе его должны спасти, потому что человек Саша в общем-то неплохой и не буян.

Теплая лестница лучше подворотни

По сведениям Центра судебной медицины, в 2005-м в Латвии замерзло 115 человек. За две недели 2006 года погибнуть успели уже семеро. Мороз собирает щедрую жатву — замерзших в нашей стране лишь в два раза меньше, чем погибших при пожарах.

— В половине случаев в крови пострадавших констатируется повышенное содержание алкоголя, — говорит представитель Центра судебной медицины Инга Краминя. — Как правило, к нам доставляют людей, которые найдены на улицах города. Часть из них некому опознать. Их никто не разыскивает, и пострадавших хоронят в безымянных могилах.

Почему люди умирают от холода? Первая мысль — бездомные не имеют места, где можно укрыться в морозные дни. Однако в Департаменте благосостояния Риги Телеграфу пояснили, что городские приюты способны обеспечить кровом каждого человека, который постучится в двери.

— В зимние месяцы количество мест в приютах увеличивается почти вдвое, — сообщила специалист департамента Инесе Берзиня.

В Рижском приюте для бездомных на улице Маскавас, 208, каждый день находят пристанище более 200 бомжей. Снаружи здание выглядит очень презентабельно. Перешагиваю порог. В нос ударяет смутный запах, говорящий о бедности и несчастье людей, живущих в этом доме. Днем приют практически пуст. Его обитатели в 8 утра отправляются на поиски жилья, работы или — зачем обманывать себя? — выпивки. Остаются больные и инвалиды.

— Не все бомжи Риги приходят к нам. Это правда, — жестко говорит начальник отдела социальной реабилитации Дагния Камеровская. — Они находят любые оправдания. Одни говорят, что в приюте требуют документы. Это ложь. Мы, наоборот, помогаем клиентам восстановить утраченный паспорт и налоговую книжку, оплачивая все необходимые расходы. Причина, почему люди с улицы не идут под наш кров, одна — здесь запрещено употреблять алкоголь.

Ах, но опять мы возвращаемся к правилам и идеалам! Всегда ли Дагнии Камеровской и ее коллегам удается следовать букве закона? Представьте: 20 градусов мороза. Или у дверей — пропахший водкой и мочой инвалид в коляске. Не пустить невозможно.

— Вы же, газетчики, затем нас и упрекнете за жестокость, — говорит Камеровская.

Разные это вещи — правила и жизнь. По четкой установке Департамента благосостояния получается, что даже если в приюте нет свободной койки, бомжа пустят в тепло. Спи на лестнице, если иного помещения нет. Негуманно? Однако по сравнению с промерзшей подворотней, полной дерьма, и эта лестница в приюте покажется раем.

Законы —
против бомжей?

Но они все равно не идут. Не стучат. Не просятся. Умирают в подворотнях.

— Водка? Да неправда это, что они не могут отказаться от своих ста грамм, — говорит Дагния Камеровская. — Человек, который сохранил нормальное мышление, предпочтет любой кров, лишь бы не погибнуть. Другой вопрос, что практически каждый наш клиент — алкоголик. И стал он таким из-за общего состояния общества. Потому что все в современном мире — против него. В том числе и законы.

По словам Дагнии, с большим трудом удается выбивать для клиентов приюта социальное жилье. Истории вопиющие. Один человек был поставлен на жилищную очередь. Полтора года он под присмотром социальных работников ждал квартиру. Это была последняя надежда. Свет в окошке. Внезапно раздался звонок из Квартирного управления: “Извините, изменились законы. Получается, что в очереди вы зарегистрированы незаконно. До свидания”. Человек через полгода спился до белой горячки.

Замерзла
в собственной
квартире

Опасность погибнуть или получить обморожение есть не только у бездомных. Некоторые замерзают в собственном жилье. Это самое страшное. Ребенок или малоподвижный человек могут погибнуть от холода уже при температуре плюс 10 градусов, уверяют медики.

26 ноября в Риге была обнаружена старушка, замерзшая в доме на улице Зилупес. Отправляясь по роковому адресу, мы ожидали увидеть деревянную развалюху. Однако оказалось, что бабушка погибла от холода в собственной однокомнатной квартире в 9-этажке с центральным отоплением.

— Я знала ее, — рассказывает соседка Елена. — Старушке было уже за девяносто. Ее навещала дочь. Несколько раз я видела эту сгорбленную маленькую женщину в мясном павильоне Центрального рынка, где она просила милостыню.
Большая часть жителей дома, опрошенных Телеграфом, ничего не слышала о трагедии. Только соседка Инга сообщила, что видела в подъезде полицейских и представителей домоуправления. В последнее время старушка мало выходила из дома и лишь изредка сиживала на скамеечке под окнами.

— Но не удивительно, что пожилая женщина замерзла, — уверил Телеграф мужчина, живущий на той же лестничной клетке, что и пострадавшая. — В нашей квартире сделан ремонт, но даже в умеренные холода в комнатах температура не поднимается выше 15 градусов. Мы с соседями много раз обращались в домоуправление и Rigas siltums, работники которых исправно дают один ответ: “Ничего не можем поделать”.

Обойдя дом, Телеграф констатировал, что окна квартиры, где замерзала пожилая женщина, рассохлись от старости. Рама на кухне закрыта очень неплотно. В окне комнаты выбито одно из двойных стекол. Из этого можно сделать вывод, что температура в квартире упала до критического минимума. “Но домоуправление не сделало из беды никакого вывода, — считают жители многоэтажки. — Мы мерзнем!”

Абсурд. Полиция определила, что женщина погибла в доме от холода, но не наказала организации, которые ОБЯЗАНЫ обеспечить тепло. Более того, никто не ударил палец о палец, чтобы спасти от возможной опасности прочих жильцов. Мы живем в стране, где очень удобно удивляться количеству жертв и пожимать плечами: “Интересно, почему они умирают?” Властям пора отойти от шаблона и задать более важный вопрос: “Что делать, чтобы люди перестали замерзать?”

История классического бомжа

В прежней жизни Петр Михайловский работал шофером и сварщиком. С женой развелся и, доверив квартиру, уехал на год к брату в Белоруссию. Вернулся и получил вызов в суд: за жилье накопился тысячный долг. Прощай, благоустроенная жизнь. Здравствуй, улица. Так почему же не сразу пришел в приют этот крепкий еще на тот момент мужчина? Об этом я и спросила Петра.

— А зачем? Я не боялся смерти от холода. Мы на улице об этом просто не думаем, — говорит он.

Петр сидит передо мной в инвалидной коляске. Можно сказать, он — иллюстрация равнодушия, которую выпавшие из общества люди испытывают к собственной судьбе. 8 марта 2001 г. Петр Михайловский прогуливался по Иманте. Допускаю, был порядком пьян (как-никак повод — Женский день). Подошел к забору справить нужду и облокотился до того неловко, что свалил на себя плиту.

— Лежал сутки. Звал на помощь. Наконец мужчина, который проходил мимо с ребенком, помог выбраться наружу, после чего я пополз куда глаза глядят. Внезапно из разбитой ноги хлынула кровь. В больнице врачи пытались лечить, но дело окончилось ампутацией.

Медики говорят: если бы не холод и помощь пришла своевременно, Петр ушел бы из клиники на своих ногах. Сегодня он живет в приюте, ждет замены паспорта. Мечта — съездить за протезами и снова поработать. Слышал, многие из Латвии уезжают в Ирландию и трудовых рук в стране все меньше. Значит, есть шанс.

Кризисная
температура

В 1-й городской больнице Риги с холодами наступают тревожные дни. Каждый вечер “скорая” и полиция доставляют бездомных с травмами и обморожениями.

— Часто случается, что бомжу и не требуется помощи, но мы не можем выставить его на ночь глядя. Вот и спят, — говорит руководитель приемного отделения Нора Юрьяне, кивая на каталку, которая стоит в коридоре. На ней спит женщина в полушубке со свалявшейся шерстью. Спит и пахнет.

Врачам не понятно, отчего больнице приходится принимать пьяных и бездомных людей. Однако альтернативы, по-видимому, пока нет.

— Совсем другая история с людьми, которые реально пострадали от холода. Каждый год хирурги ампутируют множество обмороженных конечностей, — говорит Нора Юрьяне. — После этого бомж поступает в социальное отделение больницы. Оттуда мы выписываем его либо в приют, либо в пансионат.