Борис Ельцин: «Мы с вами прорвали эту зону молчания!»

Сегодня один из них проживает в Раздорах, что на Рублевке, второй – в Булдури.

Оба на пенсии, оба пишут мемуары.

А тогда, семнадцать с хвостиком лет назад, судьбе (или Истории – да, той, которая с большой буквы) было угодно свести их в Юрмале, на лиелупских кортах, во время матча на Кубок Дэвиса между сборными СССР и Голландии.

Будущего первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина и журналиста газеты «Юрмала» Александра Ольбика…

Эта встреча во многом, если не во всем, изменила ход той самой Истории…

- Бориса Николаевича трудно было не разглядеть в толпе зрителей, прогуливавшихся в перерыве по аллеям стадиона, – степенный, на голову выше всех, седая густая шевелюра, взгляд одновременно и немного смущенный, и весьма довольный, что его, Ельцина, здесь и узнают, и подходят к нему, жмут руку…

Что лично я знал об этом человеке? Пожалуй, не больше, чем любой другой из соотечественников, особо не зацикленных на политике, а уж тем более на биографиях сильных мира сего. По тем же советским меркам Ельцин относился как раз к разряду таких людей, ибо до недавнего времени входил в главную обойму партийной номенклатуры. Первый секретарь Московского горкома партии. Член ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро…

До недавнего.

Ибо в Латвию Борис Ельцин приехал уже опальным политиком, разжалованным в простые смертные коммунисты – за его выступление на Октябрьском (1987 года) Пленуме ЦК – выступлении, о котором мы могли знать только из «вражеских голосов». Советская пресса в те дни о Ельцине практически замолчала.

Должность первого заместителя председателя Госстроя СССР, в которую Борис Николаевич недавно вступил, не позволяла ему принимать активное участие в политической жизни.

Другими словами, создавалось такое впечатление, что Борис Ельцин как политическая фигура навсегда вышел в тираж и нет в мире силы, которая могла бы вернуть его на эту арену.

Момент, честно говоря, был непростым. Первым побуждением было подойти к Ельцину, как это делали другие, и просто поздороваться. Но тут же проснулось тщеславие: это же возможность написать эксклюзив! С другой стороны, человек приехал отдыхать после кремлевских боев, а тут я со своей журналистской корочкой… Был всего лишь миг, чтобы определиться – что делать?

Я подошел к Ельцину. Наина Иосифовна, когда зашел разговор об интервью, мягко напомнила Борису Николаевичу, что, мол, и так много было неприятностей с зарубежными агентствами, которым он уже пытался давать интервью.

- Да ничего страшного, – сказал Ельцин. – Моя супруга боится, что у меня снова будут проблемы. Можете завтра к 10 часам быть у меня в санатории? Если будут какие-то затруднения на КПП, позвоните по внутреннему телефону. Я буду где-нибудь поблизости.

…Первое, что несказанно удивило на следующий день – Ельцин запомнил мое имя-отчество…

- Здравствуйте, Александр Степанович!

И повел вглубь «Рижского залива», предложив поговорить вне апартаментов. «Не хочу, – сказал Борис Николаевич, – говорить при посторонних ушах, – и он выразительно обвел взглядом стеклянный купол помещения…

Место для беседы в конце концов нашли в вестибюле, за перегородкой, разделяющей его на две части. Но возникла проблема.

В то время батарейки для диктофона были жутким дефицитом, я сказал Борису Николаевичу: нужно найти розетку… Ельцин тут же сам пошел ее искать, не нашел в одной части – пошел в другую. «А, вот она где!» – обрадовался он, схватил здоровенную скамейку и сам поднес к розетке, поставил: «Ну, подключайтесь и спрашивайте, Александр Степанович!»

Было ощущение, что за ним – никто не стоит. Что он один в поле воин. И говорит только то, что думает. И никто, никакая партия, никакая иностранная разведка, никакие кулуарники его не направляют. Мне кажется, что именно в такой одинокости, мужицкой независимости и была сила Бориса Николаевича в те дни. Этим он и привлек к себе народное внимание и народную любовь. Потом, когда Ельцин уже вышел наверх, сначала в депутаты, потом в председатели Верховного Совета, потом в президенты – тогда да, тогда появилась какая-то команда, политтехнологи… Но в юрмальские дни 1988 года Ельцин был один, сам по себе.

Ельцин, по всей видимости, сам не верил, что интервью какой-то газете сможет что-то изменить, прорвать образовавшийся вокруг него фронт молчания. Он не связывал с нашей встречей особых надежд на то, что будет услышан. Я даже думаю, что последовавшие за публикацией события стали для него большой неожиданностью и именно они вдохновили Бориса Николаевича на дальнейшие активные политические действия.

А события развивались стремительно.

После выхода в «Юрмале» и «Молодежке» наше интервью было перепечатано, наверное, всеми газетами советского пространства. Где-то, как, например, в Иркутске, весь тираж местные партийные цензоры пустили под нож… В ГДР по распоряжению главы компартии Хонеккера были запрещены ввоз и распространение журнала «Спутник», который таки разместил несколько урезанную версию – по указанию кремлевских идеологов (готовился визит Горбачева в Штаты и наверху было решено: «Опубликовать в «Спутнике», так как вопросы о демократизации в партии и об отношениях Горбачев – Ельцин были одними из самых тяжелых для советского руководителя).

К 1988 году наступил «застой перестройки», витиеватые рулады Михаила Сергеевича Горбачева начали изрядно надоедать, сам генсек начал походить на щедринского «Органчика» с заезженным от частоты обращения диском: как только доходил до определенного места – бац, иголочка подпрыгивает и снова возвращаешься к предыдущему треку…

И вот на этом сером фоне – публикация нашего интервью. Народ (а большинство-то и не догадывалось, что интервью с Ельциным не было санкционировано Кремлем) неожиданно увидел, что гласность продолжает существовать, что опальному коммунисту Ельцину дают говорить… Люди как бы заново проснулись, ожили.

А не будь того интервью, не будь того резонанса, не перепечатай его сотни газет, возможно, вернулся бы Ельцин в Госстрой, поработал бы тихонько годик-другой, а потом, глядишь, и пенсия, огород в шесть соток – и все.

Спичка – она маленькая, но если разлито море бензина, то такой может быть пожар! Так и произошло.

Ельцин поверил в себя.

И при нашей следующей встрече долго жал мне руку и даже воскликнул:

- О, Александр Степанович, мы с вами прорвали зону молчания!

…И так мы прорывали эту «зону» четыре раза…

Отношение к Ельцину у меня с тех пор неоднократно менялось.

Особенно после того, как он стал президентом России.

Да, он много говорил и, наверное, не очень много делал.

Но, может быть, это и хорошо, и именно в этом отсутствии «рубки леса» и заключалась его историческая миссия?

Да, он болтался в некоем водоеме, будто шаланда, он посадил в нее всех, словно Ной, – каждой твари по паре… Вокруг страшная качка, штормит, всех выворачивает, всем плохо, жрать нечего, но ведь при этом – убалтывалось, успокаивалось… Ельцин создал такую болотистую почву, через которую не смогли проскочить радикалы ни с одной, ни с другой стороны. Может, в этом и состояла его историческая миссия: соорудить некое вязкое политическое болото, чтобы «танки» экстремистов в нем вязли, чтобы не допустить гражданской войны в России.

Вот тут говорят: стрелял по Белому дому, по своим… Это правда, одна сторона правды. Кто знает, не стрельни он тогда, пришел бы к власти Хасбулатов со товарищи… Тогда точно гражданская война. Тогда не только Чечня, но и Башкирия, и Татарстан начали бы отсоединяться… Рубка была бы страшная. Я думаю, эти выстрелы в Москве 1993 года были не напрасны.

Ельцин тогда принял очень ответственное решение. Но в итоге доказал, что в России не бывать анархии, что есть такое государство. Да, он подавил амбиции политических противников силой. Но если ты действительно президент страны – ты только так и должен был поступить.

Народ, как известно, сначала поддерживает робеспьеров, а потом кричит: «На гильотину!» Народу только дай расправиться с любым из своих бывших кумиров… Но с Ельциным подобного не случилось, хотя десять лет просидел человек на троне и, прямо скажем, счастья не принес, не накормил, не сотворил чуда…

Он почти ничего не обещал, ничего, кроме планомерного строительства НОВОЙ РОССИИ. При Ельцине люди поняли, что жить можно и без идеологических догм – сей себе, жни, что можешь, сколько можешь, занимайся своим делом, думай о себе и не жди, что кто-то поведет тебя к светлому будущему, как в социалистическом прежде… Он словно выжидал того момента, когда в России наступит время политиков нового поколения.

И Ельцин дождался этого политика, не отдав власть ни Зюганову, ни Жириновскому, он нашел этого Путина и, надо отдать Борису Николаевичу должное, тем достойно завершил свою миссию – первого президента новой России.

Вместо послесловия


«…Спустя несколько лет, латвийский Сейм примет решение наградить Бориса Ельцина высшей наградой Латвийской Республики – орденом Трех звезд. Престижное отличие, и он его, безусловно, заслужил. Однако Борис Николаевич от столь высокой чести вежливо отказался. А отказался Ельцин потому, что, как считал он, произошла историческая несправедливость: его соотечественники, живущие в Латвии, терпят притеснения и, конечно же, не во имя этого он в 199091 годах призывал их поддержать устремления латышского народа к независимости… Ельцин с большим удовлетворением принял бы от латвийского государства другую награду: уважение и безоговорочное признание прав проживающего там русскоязычного населения. Вот это было бы убедительным доказательством признания Латвией роли Ельцина в завоевании независимости, и в его лице роли той части русскоязычного населения, которая в большинстве своем искренне приняла Декларацию о независимости Латвийской Республики…»

(Фрагмент из готовящейся к печати книги Александра Ольбика «Ностальгические хроники»)

Факт


Социологи недавно опросили россиян, во времена какого из российских правителей ХХ века они хотели бы жить. Борис Ельцин оказался на последнем месте: в ельцинские времена хотел бы вернуться лишь 1% россиян.

опрос


Проведенный на днях опрос Аналитического центра Юрия Левады показал, что 70% россиян считают, что в исторической перспективе эпоха Бориса Ельцина принесла России больше плохого, чем хорошего, 13% придерживаются противоположного мнения. При этом, по данным социологов, более половины россиян (55%) высказали отрицательное отношение к Борису Ельцину, треть (33%) – нейтральное, и лишь 9% респондентов относятся к первому президенту России положительно.

Половина участников опроса (49%) считают необходимым привлечь Ельцина к ответственности за незаконные действия и злоупотребления, допущенные им в годы пребывания у власти. Однако треть опрошенных (31%) полагают, что Борису Николаевичу, наоборот, следует обеспечить безопасность и сохранить неприкосновенность.

Первый президент России стал дважды прадедом


- Теперь нас уже 16 человек. Две дочери, три внука, три внучки, два правнука, мы с Наиной плюс зятья.

«Я рад, что не ошибся в Путине»


Накануне 75-летия Борис Ельцин дал пространное интервью журналу «Итоги».

Он категорически отверг возможность «цветной» революции в России, заявив, что «у нас не существует для этого ни политической, ни национальной основы».

Себе в заслугу он поставил то, что в эпоху перемен в начале 90-х годов Россию удалось удержать от «кровавой смуты».

По отношению к войне в Чечне Борис Николаевич также уверен, что действовал правильно.

Не ошибся, по его словам, он и в выборе преемника:

- Я рад, что не ошибся, остановив свой выбор на Владимире Путине. Понимал: бурно развивающейся России нужен молодой президент. Старался найти того, для кого идеалы свободы, рынка, понимание необходимости движения вперед вместе с цивилизованными странами были бы важнейшими ценностями. Но еще считал важным наличие в этом человеке твердой воли, стержня. У Владимира Владимировича это имеется. Россияне почувствовали силу и выбрали Путина президентом.

Горбачев знал о путче


В фильме «Б. Н.» Николая Сванидзе, который РТР покажет сегодня вечером, Борис Ельцин заявляет, что экс-президент СССР Михаил Горбачев «знал о путче 1991 года» и «сознательно выжидал», чтобы потом присоединиться к победившей стороне, и что этот факт «документально подтвержден».

Пресс-служба Горбачева тут же опровергла утверждения Ельцина: «Пытаясь очернить Горбачева, Ельцин тем самым надеется снять с себя тяжелую вину за Беловежские соглашения и другие свои действия по развалу Союза. Он делает это далеко не впервые».

В заявлении также выражается несогласие с тем, что Борис Ельцин «даже пытается представить себя горячим сторонником подписания Союзного договора, хотя многочисленные документы свидетельствуют об обратном. Бывшему президенту России не делает чести то, что он, как и члены ГКЧП, многократно менял свои «версии», хватаясь за все, что под руку попадет. И вот сейчас, заявляя, что Горбачев

«выжидал», к кому примкнуть, Ельцин фактически слово в слово встал на позиции Крючкова и других путчистов».

* * *

Я опубликовал три книги, их переиздали в 60 странах. Это, собственно, меня и кормит. Иных доходов, кроме пенсии и гонораров за книги, не имею. Бизнесом никогда не занимался, акциями не владел, так что живу за счет литературы.

Борис Ельцин.

Справка


Александр Ольбик – журналист, писатель, автор политических детективов серии «Бестселлер российского книжного рынка», а также одной из самых нашумевших книг 2002 года – «Президент». Член Союза журналистов и Союза писателей Латвии.