Лекарство для лекарств

В системе компенсируемых медицинских препаратов простому человеку разобраться довольно сложно

О фармацевтической политике, ее «белых пятнах» и проблемах «Час» беседует с депутатом Сейма от «Центра согласия» Виталием Орловым.
Все больше и больше

- Сколько сегодня государство выделяет на компенсируемые медикаменты?
- За два последних года при министре здравоохранения «народнике» Гундарсе Берзиньше сумма, выделяемая на компенсации за медикаменты, увеличилась в два раза – с 19,8 до 42,2 миллиона латов. Заметим, что когда у руля минздрава находились представители «Нового времени» – «золотые руки» Арис Аудерс и Ингрида Цирцене, о медицине очень много и эмоционально говорили, но на компенсированные медикаменты прибавили лишь один миллион. Но я бы не стал петь дифирамбы Народной партии, потому что если в систему вкладываются деньги, то хочется видеть результат этих вложений…
- И как? Есть результат?
- Пока я его не вижу. В принципе, двойное увеличение финансирования компенсируемых медикаментов должно было дать уменьшение заболеваемости, ведь сейчас у врачей больше нет ограничений в выписке этих медикаментов. Раньше дело доходило до абсурда: врач согласно диагнозу должен был выписать больному препарат. Но если он превышал установленную квоту, против него возбуждалось дело и истраченные «лишние» деньги снимались с его финансирования… От этого мы отошли. По крайней мере я в последнее время не слышал жалоб от пациентов, что врач не выписывает лекарств.
- Но есть один нюанс: врач выписывает больному самый дешевый препарат конкретной группы. Но если больному помогает более дорогое лекарство, то ему все равно приходится доплачивать…
- Да, это так. Возможно, и этот вариант неоптимален. Но если включить в список компенсируемых препаратов конкретные наименования, то существует вероятность лоббирования этих медикаментов представителями фармацевтических компаний.
Чтобы исключить этот фактор, мы пошли по другому пути – в список компенсируемых медикаментов вносится не медикамент, а химическая формула. Самый дешевый вариант данного лекарства оплачивается государством. Например, государство оплачивает белорусский доксициклин. Но если врач убеждает больного, что немецкий доксициклин лучше, то пациент может выбрать его и заплатить разницу.
- А вы уверены, что все поняли эту систему?
- Знаете, есть такое выражение: «Хотели как лучше, получилось как всегда». В принципе, фармацевт в аптеке должен объяснить пациенту, что выписанный ему медикамент является рекомендуемым и что у него есть более дорогие заменители. Об этом должны говорить с больными и врачи. Но этого не происходит, и в итоге многие люди жалуются, что им был выдан рецепт со стопроцентной скидкой, а в аптеке им говорят, что, оказывается, нужно еще что-то доплатить.
- Самый громкий скандал с компенсированными лекарствами был связан с инсулином. Нам всем дали понять, что бывший владелец сети аптек Владимир Лабазников что-то с этим инсулином делал не так…
- Лабазников исходил из того, что аптека не просто продает медикаменты, но и оказывает больному услуги – и в отдельных случаях пациенту инсулин привозили прямо домой. Но, предоставляя эту услугу, Лабазников немного опередил время: предполагается, что в будущем все рецепты будут электронными, и пациент будет знать – для того чтобы получить лекарство, ему надо прийти в аптеку, с которой у врача подписан договор. То, что делали его курьеры, доставляя медикаменты или рецепты, со временем будет делать электроника.
Курс – на Запад

- В последнее время на латвийском фармацевтическом рынке наблюдается четкая тенденция – препараты, сделанные в западных странах, вытесняют препараты, выпущенные в республиках бывшего СССР. Но всегда ли они лучше?
- Конечно же нет! Если мы говорим об исходном веществе, то есть только две страны, которые производят субстанцию, – это Индия и Китай. И именно там покупают сырье и знаменитая компания Bayer, и завод в Урюпинске.
Что же касается введения определенных требований, то это тоже механизм борьбы за рынок. Для того чтобы отделить Латвию от рынка бывшего СССР, нужно было заменить требования бывшего Советского Союза – ГОСТ – на новые требования – GMP. Но качество медикаментов, соответствующих ГОСТу и GMP, не столь существенно отличается, чтобы это так сильно отражалось на различии цен.
Отмечу, что в Европе давно уже придумали механизм параллельного ввоза медикаментов. Это значит, что в любую страну ЕС можно ввезти медикамент из любой страны ЕС – такого же состава, содержания, но отличающийся упаковкой. В «молодых» странах ЕС цены на медикаменты намного ниже, чем в старой Европе. И, по идее, Латвия должна была дать зеленый свет параллельным медикаментам, но у нас все по-другому…
- А как?
- У нас параллельный ввоз медикаментов формально разрешен, но для внесения конкретного препарата в список компенсируемых наше правительство выдвигает жесткое требование: цена этого препарата должна быть на 15 процентов ниже, чем у присутствующего на рынке. Но почему ниже именно на 15, а, например, не на пять процентов? Ведь и от пяти процентов потребитель выиграет!
Приведу только один пример: есть один препарат для лечения шизофрении, он является монопольным и съедает один миллион латов в год. Но ко мне приходят люди и говорят, что они нашли этот препарат в более дешевом варианте, однако ввезти его в Латвию не могут, потому что он не вписывается в требуемую 15-процентную скидку. Но ведь даже снижение цены на 10 процентов дало бы нам экономию в сто тысяч латов в год! Как только мы запустим механизм конкуренции, мы сразу же уменьшим цену. Это же очевидно!
- Есть еще какие-то системные «странности»?
- Конечно. В Латвии некоторые бизнесмены очень грамотно использовали патентное право. Они запатентовали названия таких лекарств, как валидол, корвалол, цитрамон и другие. И если вы захотите ввезти в Латвию более дешевый препарат с этим названием, то сделать этого не сможете. Не имеете права! И никакой суд вам не поможет. В данном случае патент дает возможность монополизировать конкретный сегмент рынка. И государство с этим никак не борется. Монополизация в фармацевтическом бизнесе вообще является отдельной проблемой. Я знаю города, где из шести аптек пять принадлежат одной фирме. Это тоже позволяет диктовать цены.
Далее. Оказывается, что, вступая в ЕС, мы могли оговорить переходный период введения налога на добавленную стоимость (НДС) на лекарства. Но наши чиновники нас не защищали, они заявили, что Латвия готова покупать дорогие медикаменты и выкинуть с рынка все дешевые. Хотя Европа, как выяснилось, этого и не требовала!
Одно из предложений «Центра согласия» состояло в том, чтобы часть средств, полученных бюджетом от НДС на медикаменты, возвращалась в систему компенсации. И подобный пример уже есть: часть акцизного налога за бензин перечисляется в фонд автодорог. Но для такого решения нужна политическая воля, а ее пока нет.
- Скажите, а какая сумма нужна, чтобы компенсировать все необходимые латвийским больным препараты в полном объеме?
- Оптимальным считается вариант, когда государство оплачивает 80 процентов всех рецептурных форм. В Латвии оборот фармацевтической отрасли составляет 180 миллионов латов, две трети медикаментов являются рецептурными. Значит, требуется примерно 80 миллионов в год. В этом случае врач, выписывая рецепт, будет знать, что он будет полностью оплачен государством.