Есть старая легенда о том, что жил когда-то на земле народ. Особенность этих людей была в их непомерном чревоугодии. Полный желудок — высшее благо, а остальное их просто не интересовало. Они были толсты, веселы и беззаботны. Но случилось так, что мор выпал на многие земли, погибал скот, не вырастал урожай и то, ради чего жил толстый народ, стало для него недоступным. Не находя другого выхода, люди стали убивать и есть друг друга. Последние проблески разума сменились безумием, и народ погубил сам себя. А те немногие, которые остались, уже перестали быть похожими на людей, и Богом обращены были в скотину, которая впоследствии для человека стала источником мяса.
Не оттого ли даже в Библии в одной из десяти заповедей указано, что чревоугодие считается грехом?
А что мы знаем о наших современных свиньях кроме того, что они свиньи? Животное это всеядное, что весьма необычно для копытных, которые по природе своей вегетарианцы. Связано это с тем, что их желудок устроен достаточно просто, и они не способны многократно пережевывать пищу, как это делают жвачные. Значит, не могут питаться только растительной пищей, постоянно нуждаясь в белковой добавке. Легенды легендами, а если заглянуть в историю, то наша домашняя свинка появилась благодаря тому, что в пятом-третьем тысячелетиях до нашей эры в разных регионах Европы и Азии люди приручили дикого кабана. Так, до сих пор сохранилась и двойственность их происхождения — азиатские и европейские. Несколько сот лет назад, во времена средневековья, свиньи были совсем не такие, как теперь. Подвижные, жилистые, по нынешним понятиям — тощие с явно проступающей на спине хребтиной. Трагикомичность средневековых свиней заключалась еще и в том, что они подвергались суду, как полноправные члены человеческого общества! После следствия им выносили приговор и отдавали в руки палача. В одной Франции было известно 20 «свиных» процессов. В средневековых городах, включая и Лондон, до конца XVII века свиньи свободно разгуливали по улицам. Они питались нечистотами, которые сваливались в канавы около домов. Но преступные деяния их заключались в том, что они заходили в жилища бедняков, открывая непрочные двери и загрызали спящих в колыбели колыбели детей. А так как бедняцкая колыбель больше напоминала корыто, чем ложе, то свинья не съедала там только тряпки. За это их и судили, детоубийство каралось смертью. Итак — убийцу арестовывали и отправляли в уголовную тюрьму, а там… запирали в камере с другими узниками. Городские власти отпускали на содержание арестованной свиньи те же средства, что и на обычного преступника. В городе Нанте в 1408 году свинья была приговорена судом к смертной казни. А также в документах сохранился список расходов, которые потребовались на приведение в исполнение приговора. В 1457 году в Париже велось дело, в котором свинья обвинялась в убийстве пятилетнего мальчика. Свинью признали виновной и приговорили к повешению, а ее выводок поросят был конфискован в пользу суда. Подобные казни совершались нередко, и до сей поры в Париже сохранилось название предместья — Повешенная Свинья как память о месте, где люди творили свое нелепое «правосудие».
И тогда у свиньи была незавидная доля, да и теперь ее участь незавидная, сытая жизнь — короткий век. В маленьких поросятах уже генетически заложен страх, и когда их берут на руки, они истошно орут.
Один мой знакомый обожает выращивать свиней. Частенько он наведывается в свинарник по пять раз на дню; то одного им лакомства отнесет, то другого. Как-то я посмеялась над ним, сказав что достаточно хорошо покормить и три раза, хватает им. А ответил мне мой знакомый на это вот как: «Их жизнь и без того недолго длится, не без моего участия однажды век их обрвется, поэтому я не отказываю поросятам в единственной доступной им радости». Впоследствии такое отношение, конечно, окупается, а с долей поросячьей ничего не поделаешь, таково их предназначение.
А есть-ли у свиньи проблески интеллекта? Есть, и даже очень немалые. А многочисленные эксперименты показали, что свинья в некотором смысле может проявить сообразительность, на которую у собаки мозгов не хватит. Но дело тут даже не в уме, а в наблюдательности и сообразительности. Свинья способна обратить внимание на такие мелочи, которых не заметят ни собака, ни человек.
Есть еще любопытный факт: по биохимии и по формуле крови, по своей всеядности, по составу и усвояемости пищи свинья ближе всех стоит к человеку в сравнении с остальными лабораторными животными, исключая обезьян. Она болеет теми же болезнями, что и человек, и лечить ее можно теми же лекарствами, что и людей. Поэтому опыты на собаках, кроликах и крысах менее убедительны, чем проведенные на свиньях. Существуют уже особые лабораторные разновидности свиней, выведенные специально для исследований: взрослая матка весит до 7 килограммов, а новорожденные поросята больше похожи на мышей!
Для любителей живности, которую не планируют съесть, существует карликовая китайская свинка. Добрейшее, милое существо, которое может ходить на поводке и есть с ладони. Ведь все мы смотрим на животных, окружающих нас, по-разному, одни из нас потенциальные потребители, другие же любят живое видеть живым. Вот и все. А сама по себе свинья самое плодовитое и скороспелое сельскохозяйственное животное. Ко всему прочему — совсем не привередливое в еде. За один опорос свинья дает 10-12 и больше поросят. В 12-15-ти месячном возрасте они уже способны приносить приплод, а срок беременности всего 114-116 дней. При правильном уходе и кормлении 6-месячня свинка весит 90-100 килограммов, а расход кормов на нее намного меньше, чем на корову или нескольких овец. Никто никогда не задумывался над тем, какие, например, мысли у маленького поросенка, которому чешут спинку и наливают в корыто столь вкусную для него кашу, и о чем думает большая свинья, которую однажды утром не покормят, а любимый хозяин зайдет в хлев с веревкой и рядом с ним будет кто-то чужой. Да и надо ли об этом задумываться? Весь наш мир устроен так, а не иначе, и все, что происходит в нем, порою независимо от нашего во всем этом участия. Не нами назначено собаке быть собакой, а свинье свиньей, мы можем лишь принимать все таким, как оно есть, а уж кого из представителей животного мира нам хочется видеть другом — дело личное.